Николай Бондаренко - Вот Человек !
— А нельзя ли обеспечить хлебом всех?
— Всех — нельзя. А тех, кто работает, кормим. Ты же отлично знаешь, какая у нас справедливая социальная система. Изучал небось, как расправлялись с непослушными рабами в древнем Риме? У нас же свободное предпринимательство! Свободно живи и свободно развивайся, никаких экзекуций… Мы кормим, даем работу, заботимся о народном благе… А насчет «всем хлеба» — ты наслушался вредных идей. Не историк ли научил?
— Какой историк?
— Тот самый.
— А, я уже забыл.
— Не хитри, Чек. Много ли он высказывал подобных мыслей?
— Ни слова. Я только одно заметил…
— Что? — насторожился Карл.
— Он испугался, когда увидел мой пропуск.
— Ты показывал пропуск?
— Да, агенту, или как его там, а этот человек сидел рядом.
— Когда вы договорились встретиться?
— С агентом?
— Не дури.
— С историком — не договаривались. Он увидел пропуск и сразу замкнулся.
— Тогда, по логике вещей, он не должен был идти за тобой.
— Почему? Его мучил голод, он только и говорил об этом…
— А что же вы делали, когда я… его выставил?
— Кормил сэндвичами…
— Это на тебя похоже… Он сказал, что придет еще?
— Ничего не сказал. Сразу ушел.
— Просьба, Чек. Если историк появится, позвони.
— Появится — увидите сами, — усмехнулся я.
— И все же, — твердо сказал Карл. — Я люблю убеждаться в лояльности подчиненных. Теперь, Чек, за дело.
Карл придвинул к себе тексты выступлений и подпрыгнул, как ужаленный.
— Что ты принес? — заорал он.
— То, что вы просили.
— Я просил не в таком виде!
— А в каком?
— Дурачка из себя не строй. Я читаю только с машинки!
Я молча поднял со стола исписанные листки и вышел из кабинета.
Тайпинг-офис находился рядом, в соседнем кабинете. Машинки бешено стрекотали.
— Доброе утро, — приветствовал я девушек.
— Что у вас? — обернулась одна из них.
— Господин Карл просил срочно напечатать.
— Положите в зеленую папку.
— Когда будет готово?
— Позвоню.
Пока вкладывал в папку тексты карловских выступлений, прочитал рядом с машинкой два заголовка: «Воздействие удачно подобранных звуковых сочетаний на эмоциональный настрой индивидуума» и «О практике изучения настроений»… Неужели на каждой машинке статьи Карла? Когда он успевает писать?
Вернулся в офис-четыре. Звонок.
— Где выступления? — гневно вопрошает Карл.
— На машинке.
— Что за фокусы! Немедленно представить!
Бегу в тайпинг-офис, жду, пока девушки напечатают.
Опять спешу к Карлу. Он встретил меня злым, испепеляющим взглядом. Я положил перед ним листки. Карл ровным, назидательным голосом укорил:
— Не умеешь работать, Чек. Не умеешь находить контакты. Иди. Понадобишься — вызову.
В приемной я подошел к Ри, обратился с просьбой:
— Пожалуйста, одолжите сколько-нибудь денег…
Ри фыркнула, побагровела.
— Нашли время для займов. Не мешайте работать.
Я не сдержался и сказал Ри:
— О вас я думал лучше.
Не знаю, как она отреагировала — даже смотреть на нее не стал, отправился в свой офис-четыре. Сел за стол, поднял телефонную трубку. Пора заняться оповещением. Все-таки приглашенных немало — пятьдесят человек!
Набираю первый по списку номер. К телефону долго не подходят. Наконец, захрипел недовольный голос:
— Да, кому я понадобился?
— Это вы, господин Фикс?
— Ну я, а что случилось?
— Я звоню по поручению господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль важное заседание.
— Опять?.. — возмутился было господин Фикс, но взял себя в руки. — Хорошо. Передайте господину Карлу — буду обязательно.
Я пометил на контрольном листке: «г. Фикс — оповещен».
Набираю следующий номер.
— Алло, девушка, нельзя ли пригласить к телефону госпожу Нетке?
— Кого-кого? — переспросил озорной голосок.
— Госпожу Нетке. Я звоню по поручению господина Карла…
Голосок засмеялся и, тонко прокашлявшись, сообщил:
— Госпожа Нетке сейчас подойдет. Только не опускайте трубку!
Минут десять я напряженно вслушивался в неясные дребезжащие звуки. То смех прорывался, то возбужденная речь, то шаги…
— Вы ждете? — сдерживая смех, спросил голосок.
— Жду. У меня мало времени…
— Вы, наверное, круглый идиот! — невидимым острием пронзил меня голосок, и частые гудки завершили наш разговор. В контрольном листке рядом с фамилией Нетке ставлю жирный вопрос.
В длинном ряду фамилий вдруг увидел: Кром! И как я просмотрел! Не раздумывая, набираю номер.
— Слушаю, — ответил надтреснутый старческий голос.
— Мне бы господина Крома.
— Кто спрашивает?
— Сотрудник господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль совещание. Передайте, пожалуйста, господину Крому…
— Странное поручение. Передать самому себе? Ну, знаете…
— Извините, господин Кром. Повестка дня важная и интересная. Военные и финансовые вопросы. А также выдвижение на премию литературных работ господина Карла…
— Вот как? Выдвижение на премию? Любопытно… Так во сколько, говорите?
— Завтра в пятнадцать ноль-ноль.
Отбойные гудки. С удовлетворением занес в контрольный листок плюс.
Решил не перескакивать через фамилии, звонить всем подряд.
— Господин Брзо?
— Ну, Брзо, — ответил бас. — А ты кто такой?
— Сотрудник господина Карла. Завтра…
— Меня не интересует — что завтра. И я прекрасно знаю и люблю господина Карла. Я спрашиваю: кто ты такой? Тунеядец? Нищий? Проходимец? Какая беспрецедентная наглость! Мокрица хочет, чтобы я с ней разговаривал!.. Передай господину Карлу — приду.
Едва закончился неприятный разговор с господином Брзо, вызывает Карл.
— Что ты тут настряпал? — с ходу обрушился он на меня. — Разве это выступление? Сочинение дебильного младенца! Нет, ты только послушай! — Карл, скривившись, нарочито громко прочитал: «Многоуважаемые дамы и господа!» Откуда, я спрашиваю, эти перлы?
— Из ваших сочинений.
— Когда я говорю, — вскипел Карл, — все молчат! Нет, ты не хочешь быть внимательным, не хочешь по-настоящему сосредоточиться на простом поручении. Если бы ты изучил состав приглашенных, не написал бы «многоуважаемые дамы»!
Задать бы вопрос, уточнить явную нелепицу, но я молчу, сдерживаю себя говорить сейчас бесполезно.
— В выступлении сплошные повторы! — возбужденно продолжает Карл. — Уж если ты написал в одном месте «многоуважаемые», то в другом будь любезен найти синоним. Есть, например, прекрасное обращение «досточтимые»! Забирай свои поделки и действуй. Жду новый, по-настоящему умный, полноценный текст.
