Гавриил Бирюлин - Море и звезды
«Начальнику экспедиций капитану атомохода Назарову. Руководителю экипажа экспериментального плавучего острова т. Светлову.
Предлагаем немедленно всем покинуть остров и укрыться на атомоходе
Служба безопасности».
Глава пятая
«Я останусь здесь…»
— Ну, товарищи, эксперимент начался удачно. Вот вам единство добра и зла, — оказала Таня. — Тайфун-лучший экзаменатор для нашего острова.
— Конечно, конечно, — подтвердил Штамм, — и чем скорее, тем лучше. Вопрос толыко в том, как мы выберемся отсюда. К сожалению, вертолет, увы, улетел.
— Беспокоиться не о чем, — ответила Таня. — Вон уже подходит к шлюзу атомоход.
Сквозь ветви деревьев виднелось судно, которое швартовалось прямо к острову. Скоро в вечернем воздухе прозвучала печальная сирена. Все торопливо разошлись по коттеджам, чтобы собрать необходимые вещи. Только Павел продолжал невозмутимо сидеть на своем месте и пить кофе. На это не обратили внимания. Спустя полчаса возбужденная и громко разговаривающая группа людей направилась к атомоходу. Павел неподвижно сидел и думал о своем. Таня, увидев Павла, подбежала к нему и опросила:
— В чем дело, почему вы сидите? Почему, не идете со всеми?
— А зачем? — спокойно ответил Падел. — Настоящий ученый все должен видеть своими глазами.
— Сумасшедший! Вы не представляете, что значит такой тайфун-70 метров в секунду! Это-250 километров в час! Останется ли цел остров?
— Почему же, останется, — сказал Павел.
— Даже теперь возникновение тайфуна происходит неожиданно, метеорологи, еще не разобрались в причинах этого. Но дело не в том. Оставаться здесь — ребячество, собирайтесь и идемте!
— Я верю людям только первый раз, — Cказал Павел, — когда-то, рассказывая мне о своем проекте искусственного острова, вы утверждали, что он неуязвим для морской стихии. Я поверил и продолжаю верить. То, что вы говорите, это минутная аффектация, не больше.
— Нет, Павел, вы ужасный человек. Всякие рассуждения сейчас излишни. Немедленно идемте.
— Нет, Таня, — просто ответил Павел. — Я останусь здесь, детей, — он бросил взгляд на деревца, — нельзя оставлять одних.
Таня посмотрела на Павла долгим взглядом и пошла вслед за остальными, а Павел продолжал любоваться пламенеющим зажатом. Скоро в воздухе один a другим проплыли три прощальных гудка сирены, и атомоход отошел от острова. Стало совсем тихо.
Краски заката стали блекнуть. На какое-то короткое время, как это часто бывает в тропиках, все оказалось в каком-то перламутровом полуовете, очертания предметов сделались призрачными…
Вдруг среди деревьев показалась белая фигура.
Павел вздрогнул. Кто здесь остался еще? Но вот белая фигура приблизилась, и он узнал Танин голос:
— Я не смогла оставить вас одного.
Ночь наступила мгновенно, но Таня включила свет, и во многих местах острова зажглись яркие лампы. Помимо света, Татя включила также и репродуктор. Чей-то бесстрастный голос говорил:
«…Вновь возникшему тайфуну японская служба погоды, как обычно, дала женское европейское имя Барбара. Тайфун пока продолжает двигаться на запад, в сторону Молукских островов. Скорость депрессии значительно замедлилась, но сила ветра увеличилась.
Служба безопасности района Индонезии тщательно следит за развитием процесса. При выходе в оггкрытое пространство океана тропический циклон будет уничтожен термоядерной реакцией. Соответствующая ракета уже выведена на старт. Как всегда в этих случаях, сплавы бора ликвидируют последствия взрыва. Следите за нашей информацией в начале каждого часа».
— Ак, — вздохнула Таня, — нaм от этого не легче.
— По-моему, — сказал Павел, — шторм в океане легче перенести, чем шторм в душе.
— Легче, — откликнулась Таня. — Давайте лучше подумаем о наземном укрытии; в коттеджах оставаться небезопасно.
— Пойдемте тогда в элеватор, — предложил Павел.
— По-моему, он тоже ненадежен, а вот есть будка управления у шлюзовых ворот. Она построена из сверхпрочной пластмассы, имеет полуобтекаемую форму и от ветра с океана ее будут защищать шлюзовые ворота.
— Тогда за дело, заxватим продовольствие и туда.
Действительно, уж неизвестно почему, но будка управления воротами была выполнена из пластмассы, имеющей крепость стали и по очертаниям весьма напоминала собой тepмитник, но с очень гладкой блестящей поверхностью. Внутри сооружения имелось толыко два стула и приборная доска. Забираться туда не хотелось.
— Не очень-то тут уютно, — сказала Таня, — но что поделаешь? Если тайфун пройдет стороной, поскольку его радиус в этих широтах очень невелик, то этот Ноев ковчег нам и не понадобится.
Между тем на востоке появился странный столб, осветил молчаливые воды океана красноватым тусклым светом, медленно потянулся ввысь и вдруг, оторвавшись от горизонта, превратился в громадный красный шар. Только теперь Павел сообразил, что это Луна.
— Недавно, — печально произнес Павел, — Гердa мне написала, что половина ее сердца отдана этому светилу.
— Она выразилась не совсем точно, — отозвалась Таня. — Ее сердце отдано не светилу, а тому, кто сейчас работает на монтаже первой лунной обсерватории.
— Вы хотите сказать о космонавте Орлове?
— Смотрите, — сказала вдруг Таня и показала в сторону океана.
Хорошо освещенный луной океан серебрился. На западе, над самым горизонтом, виднелась темная полоса.
— Вот, — сказала Таня, — Барбара шлет визитную карточку, мужайтесь!
Темная полоса ширилась, застилая небо, расползаясь по океану, пока, наконец, не превратилась в мощную зыбь. Павел знал, что возникшее в зоне шторма волнение может распространиться на громадные расстояния и намного опережает ветер.
Зыбь подошла к пятиметровым бортам искусственного острова, и немедленно возник прибой-самый обыкновенный, тривиальный прибой, часто наблюдаемый у отвесных берегов или у искусственных дамб.
Теперь уже не было тишины, нарастал равномерный гул. Пока никакой качки не ощущалось — остров был слишком велик и массивен. Спустя некоторое время луна, еще не закрытая облаками, медленно поплыла вдоль горизонта. Остров поворачивался своей длинной стороной против зыби. Прибой возник не очень сильный, но уже отдельные капли воды падали на лица Тани и Павла.
— Как странно, — сказала Таня, — в наш век мы еще не все знаем о природе процессов, происходящих на земле.
— Мы плохо знаем еще самих себя, — почему-то грустно оказал Павел.
Между тем прибой усиливался. Борта острова стали влажными, ни луны, ни звезд уже не было видно. Неожиданно пошел дождь; когда они добежали до будки управления, начался ливень. Мокрые, они забрались внутрь, закрыли дверь и стали смотреть в большое круглое окно, вделанное в двери.
