Джон Браннер - Поймай падающую звезду
— Друг, ты не знаешь, где проходит тропа через эту равнину? — спросил Креоан.
Борода и волосы мужчины слиплись, и голова его напоминала мохнатый шар. Его тело было покрыто слоем грязи, и если когда-то на нем и была одежда, то она давно превратилась в лохмотья. В ответ на вопрос Креоана он широко раскрыл глаза и замер. Один глаз у него был голубой, другой — карий.
— Никакой тропы на этой равнине нет, — наконец проговорил мужчина и снова уставился на мясо.
Креоан с опаской взглянул на Мэдал и понял, что она не узнала этого человека. С изумлением на лице она ходила по площадке, заглядывала под навес, рассматривая кучу костей. Надеясь, что ее потрясение не будет слишком велико, Креоан сказал отрывисто:
— Этим кончилось твое отважное путешествие, Венс?
Мэдал резко обернулась, изменилась в лице и, наверное, упала бы, если бы Чалит не подскочила к ней и не подхватила ее под руки. Мужчина поднялся на ноги.
— Венс? — с изумлением воскликнула Чалит. — Ты думаешь, Креоан, что это потерявшийся любовник Мэдал?
Креоан подошел к мужчине ближе.
— Ответь же, — сказал он, — разве ты не Венс?
Мужчина кивнул.
— Да, так меня звали когда-то. А вот Мэдал… Я забыл ее имя, пока твоя женщина не произнесла его.
— Что с тобой случилось? — спросил Креоан. — Что ты здесь делаешь? Как ты живешь?
— Живу? — задумчиво переспросил Венс. — Это не жизнь, это всего лишь существование. Дни тают, как разноцветный воск, превращаясь в серое бесформенное ничто.
Он показал на подгорающее мясо.
— У меня есть еда. Хотите попробовать?
— Но почему ты здесь? — закричал Креоан, не отвечая ему. — Почему ты закончил свой поход так близко от дома?
— Близко? Близко?! Я не знаю, ты лжец или дурак, или призрак, порожденный солнцем. Меня согнало с тропы стадо мяса, и я блуждал по этой ужасной равнине тридцать долгих дней. Все эти тридцать кошмарных дней я был уверен, что иду вперед, пока случайно не набрел снова на тропу, по которой ходят мясные существа. Я понял, что не должен отходить далеко от тропы, иначе погибну. Поэтому остался в живых! — он снова показал на мясо. — Понюхайте! Чувствуете, какое оно свежее и вкусное?
Креоан, стараясь не смотреть на мух, кружившихся над освежеванной тушей, проговорил:
— И ты согласился сидеть здесь, на этом пятачке? Неужели ты ничего больше не хочешь от жизни?
Венс пожал плечами и снова присел на корточки.
— А что еще можно получить от жизни, кроме сидения целыми днями на одном месте? — равнодушно спросил он.
— Но как ты справляешься с этими животными? Как ты их убиваешь? Ты не настолько силен, чтобы тащить сюда от тропы животное вроде этого.
Вместо ответа Венс показал на нож, воткнутый в землю.
— Это слабое оружие, — покачал головой Креоан.
Венс иронически улыбнулся, вытащил нож и снова воткнул его в землю.
— Эти звери кое в чем очень похожи на людей, и я этим пользуюсь. Приятные слова, определенные действия — и они с радостью идут со мной. Подойди к туше поближе. Видишь, это самка. — Он оскалился в улыбке; казалось, он упивается глубиной своего падения. — Моя добыча — только самки. Кроме того, они могут утолить и желание мужчины. Разве это не всё, что нужно от самки?
В это мгновение произошло нечто такое, чего никак нельзя было ожидать: какое-то движение, прыжок, крик, удар — и вот уже Мэдал с перекошенным от гнева лицом стоит над распростертым на земле бывшим возлюбленным и держит, как молот, над его головой длинную белую кость.
— Ты зверь! Ты скотина! Ты хуже, чем животное! — вопила она. — Это единственное, что тебе нравилось во мне? А я любила, ждала тебя и пошла вслед за тобой! Я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу, ты слышишь?
И она стала яростно колотить его тяжелой костью. Стоя на коленях, он пытался дотянуться до ножа, но не мог: град ударов — по плечам, по спине, по голове — не давал ему пошевелиться. Креоан и Чалит хотели оттащить Мэдал, но она, оскалившись, пообещала, что если они вмешаются, достанется и им.
— Неужели я не могу рассчитаться с ним за украденные у меня десять лет? — кричала она. — Грязный лжец! Подумать только, он использовал меня, как одну из этих! — она ткнула костью в тушу.
Венс захныкал. И все-таки он был вовсе не так ошарашен, как изображал: не успела Мэдал на секунду отвести от него взгляд, как он бросился на нее, пытаясь укусить за ногу. Мэдал отпрыгнула и ударила его изо всех сил костью по челюсти. Боль была так сильна, что Венс рухнул на землю и завыл.
— Оставь его, — сказала Чалит. — Он сошел с ума от одиночества. Он никогда уже не станет нормальным человеком.
— Нет! — крикнула Мэдал. — Я его использую, даю вам слово! Разве он не сказал, что знает, где находится тропа? Значит, он может отвести нас к ней. И немедленно! А ну, поднимайся, вонючая навозная куча!
Она снова ткнула Венса в спину, и он поднялся.
— Как вы думаете, можно оставить этот костер? Это не опасно? — спросила Чалит, с сомнением взглянув на высокую сухую траву, стеной окружающую площадку.
Венс застонал — поврежденная челюсть мешала ему говорить.
— Мне кажется, он хочет, чтобы костер остался гореть, — перевела Мэдал. — Но в любом случае ты права. Нужно засыпать костер землей.
В куче костей Креоан нашел одну, плоскую, как лопатка, накопал немного земли и засыпал костер. Огонь потух. Мэдал наблюдала за попытками Венса помешать Креоану, и на лице ее можно было прочитать нечто похожее на удовлетворение.
— А теперь веди нас к тропе! — приказала она.
Венс с ненавистью взглянул на нее и побрел прочь от костра, стараясь идти там, где стебли травы легче раздвигались. Мэдал поспешила за ним, подталкивая его костью. Креоан и Чалит тоже старались не отставать. Наконец они снова вышли на тропу, однако Венс вместо того, чтобы остановиться, бросился вперед и через мгновение пропал среди растительности.
— Скатертью дорога! — крикнула ему вслед Мэдал.
Опираясь на кость, как на посох, она равнодушно смотрела на распрямляющиеся стебли.
— Ты позволишь ему уйти? — спросила Чалит. — Он же погибнет здесь со своей сломанной челюстью!
— Он меня тоже оставил страдать в одиночестве, — ответила Мэдал. — Я всего лишь восстанавливаю справедливость.
— Что бы он тебе ни сделал, — сказала Чалит, — ты должна быть милосердной. Со сломанной челюстью он неминуемо погибнет! Мы хотим спасти еще не родившихся людей. Так можем ли мы с такой легкостью обрекать на гибель того, кто живет сейчас?
— С легкостью? — возмущенно спросила Мэдал. — У меня украли десять лет жизни, а ты говоришь, что я это делаю с легкостью? Ну, тогда иди за ним — очевидно, это грязное животное для тебя подходящая компания!
