Олег Котенко - Повесть о глупости
* * *
Время идет чертовски медленно. Пот льется со лба ручьем. Я боюсь, что это выдаст меня. Я не единственный Измененный в НЦ, а лица у нас практически одинаковые. К тому же, я никогда не сменю мундир солдата на одежду гражданского - отличная маскировка. Только бы дойти до дверей, только бы дойти... Я понял, что страх приходит вместе с понимаем опасности. Сейчас моя жизнь действительно висит на волоске и волосок этот уже обрывается. Я иду и жду пули в спину. Никого из сотрудников не удивит умирающий солдат с разнесенной головой. Только сейчас я понял выгоду расположения здания НЦ - вблизи нет оживленных улиц, почти нет прохожих, убийства здесь настолько обычны, что еще одно никого не смутит. Черт, как же я боюсь... Военные изменили мою физическую сущность, но на самом деле не смогли вытравить человеческие черты. Просто спрятали их очень глубоко. И сейчас у меня просто колени подгибаются от страха. А коридоры такие длинные... Вид входных дверей сделал пытку невыносимой. Я покосился на охранников - люди, но в серых мундирах, не в людском камуфляже. Взгляд приклеился к автоматам на плечах. Только бы не узнали... И тут, наверное, сердце остановилось. Пот должен был замерзнуть у меня на лбу. Бирка, бирка с именем на груди! О, Господи, что же это! Сворачивать было поздно и я пошел прямо к дверям. Охранник слева от меня прищурился. Я уже успел взяться за дверную ручку, когда его рука без предупреждения метнулась к поясу, к кобуре. Я кинулся ему в ноги, схватил, закрылся им - в тело охранника одна за одной врезались шесть пуль. Револьвер! Да, у второго охранника револьвер! Я видел его раньше, просто не обращал внимания. Не медля ни секунды, я швырнул теперь уже мертвое тело прямо во второго стража. И прыгнул следом. Из коридоров уже доносился топот ног. Я свернул охраннику шею. Он оказался дураком - стрелял слишком быстро и бездумно. Его следовало бы уволить. А потом я побежал. Дома-многоэтажки, бетонные заборы, груды мусора по бокам - все слилось в одно пестрое месиво. Я петлял дворами, полз через подворотни, старательно уходя от здания НЦ. Научного Центра... И все. Просто Научного Центра. Хуже всего, если они послали в погоню Измененных. Тогда все теряет смысл. Они будут бежать неделю, месяц, год, пока не упадут и не умрут на месте от истощения и жажды. Или пока не убьют меня. И убегать... Почему-то мне кажется, что мое сердце остановится первым. И я остановился. Сел на ржавую бочку и стал ждать. Проверил свой "ТТ", старый, но надежный. Раньше плохих вещей не делали. Два выстрела в голову, желательно в висок, потому что в черепе тоже могут быть металлические пластины. Этого будет достаточно, чтобы убить Измененного. Если он прежде не сделает эти же выстрелы в мой висок. Между прочим, мой череп как раз-то надежно укреплен металлом, так что застрелить меня просто так им не удастся. ...По топоту ног я определил, что их трое. Измененные соображают чудовищно медленно, но только не в такой ситуации. Я отошел так, чтобы они не смогли увидеть меня сразу. И мне повезло, хвала небесам! Серый висок выскочил из-за поворота! Висок - потому что ничего больше я не видел. Обе пули вошли практически в одну точку - исколеченный мозг фонтаном разлетелся по стене. Боль обожгла плеча, следом - еще раз, еще, еще... У них автоматы! Но почему они стреляют в корпус? Один из солдат оказался совсем близко ко мне. Я протянул руку, приставил ствол к его лбу и выстрелил. Металлические пластины, если они и были, не спасли его. Боль! Боль, черт возьми! Я остановился на мгновение и понял, что мое тело терзает жестокая боль от ран. Тут же откуда-то взялась ярость. Я схватил автомат и разрядил почти полный магазин в голову оставшегося, третьего, солдата. Все... Но кровь течет так натурально и самое главное - боль... То, чего я не испытывал уже много лет. Довольно много. А потом я потерял сознание.
Очнулся я в каком-то бомжатнике. Я лежал на импровизированной постели из подобранных на мусорнике покрывал и одного драного ватного одеяла. Рядом с правым плечом догорала свеча. Тут же лежали остатки чьей-то трапезы и гора окурков. - Проснулся, - сообщил скрипучий голос. Я встал, чтобы оглядеться, но голова закружилась. Впрочем, ложиться снова я не стал. Подошло существо, которое уже сложно было назвать человеком, хотя оно принадлежало именно к этой расе. Оно было настолько грязным и морщинистым, что я даже не сразу понял мужчина это или женщина. Старик или старуха. Оказалось, старуха... Она поднесла мне кружку с чаем - по крайней мере, она называла ЭТО чаем - и позвала кого-то по имени. На зов явился здоровенный детина с явной примесью чужой крови. Он окинул меня критическим взлядом. - Нормально, - прохрипел он. - Жить будет, раз встал. Я оглядел себя - серую кожу исчертили белые полосы шрамов. И, что удивительно, боли не было вовсе. - Как вам это удалось? - выдавил я; голос показался мне чужим. Детина хмыкнул. - Не впервой! - он задрал грязную рубаху и я увидел, что на нем шрамов ничуть не меньше, а то и больше. - У тебя даже зажило быстрее. А теперь чеши отсюда, да по быстрому! Нам тут гости не нужны, на своих жратвы не достает. В лицо мне ударил резкий горячий ветер. Я так и не понял, для чего меня подобрали и вылечили. Чтобы выгнать? Но уходить надо и, действительно, побыстрее. Кто знает, не сообщили ли бездомные о своей находке. А я даже не успел спросить, как долго провалялся без сознания... Притон, как оказалось, находился на самом краю города. Хуже места для человека просто не придумаешь. Здесь собрался цвет общества аутсайдеров. Самые жуткие отбросы общества. Они жили по своим собственным законам и не терпели вмешательства посторонних. Прежде всего я придирчиво осмотрел себя. Вполне возможно, на мне оставили какую-нибудь метку. Но, вроде, ничего. Потом отыскал обрезок трубы - другого оружия, к сожалению, не нашлось. Таким можно неплохо приложить. Здесь почти не осталось жилых домов - одни развалины, руины индустриального района. Некогда здесь были шахты. Еще остались терриконы да заброшенные стволы, в которых неизвестно что живет. Я не обращал внимания на всякие такие мелочи, а старался как можно дальше пройти к черте города. Ведь скоро наступит ночь. Да, в таком месте ничего хорошего не встретишь, только неприятности. Иногда я краем глаза замечал шевеление в грудах металлолома и бетонных обломков и тогда до боли в пальцах сжимал трубу. Боль... Снова боль. Оказывается, жизнь полна боли, а ведь я встретился только с физической ее сущностью. Пока что. Все причиняет боль. Теперь я понимал, почему люди так нерешительны и мягкотелы. А ведь вместе с болью может прийти страх и тогда конец. В руинах обитали в основном одичавшие собаки. Эти твари превратились в настоящих убийц. Интересно, а могут ли животные сходить с ума? Если да, то эти псы точно сумасшедшие. Наверняка повышенная радиация сказалась на их организмах. Ведь не первое же это поколение. Они, я так понял, плохо видят при свете, но зато в темноте чувствуют себя совершенно свободно. Я бежал и все время опасливо косился на небо - Солнце уже скоро начнет опускаться, а конца захламленным пустырям и не видно. Я как ни дорожил временем, но все же старался обходить огромные груды обломков стороной: в них шевелилось что-то, судя по звуку, огромных размеров. Иногда оно подавало голос, который вызывал у меня тошноту. Остановился я только вечером, когда уже отгорал закат. Набрал тряпок, удалось найти немного дерева, развел костер. Я надеялся найти в нем защиту, но пока что видел только вред - свет заставлял глаза отвыкать от темноты. Звезды на небе еще можно было видеть, но вокруг стояла глухая темнота. К тому же, топлива до утра не хватит, костер погорит, может, пару часов. Я сел на землю, подобрав ноги. Тихое потрескивание успокаивало, навевало дрему. Спящего меня загрызть легче всего... Время от времени, когда становилось совсем уж невмоготу и веки закрывались сами собой, я совал руки в огонь. Спустя несколько мгновений сон отлетал прочь. Но в конце концов огонь подкармливать стало нечем. Я с унынием посмотрел на темнеющие угли и сжал трубу обеими руками. Впрочем, глаза быстро привыкли к темноте. Обострились все остальные чувства - я ощущал каждое, даже самое незначительное движение, всем телом. Вот, кто-то пробежал справо, сверкнул злыми глазами. Сейчас он стоит примерно в сотне шагов от меня, принюхивается. Интересно, они собираются в стаи? Если да, то дела плохи. Гораздо хуже, чем я мог думать. Против стаи один, даже если это Измененный, бессилен... Ощущение движения стало настолько сильным, что у меня все внутри буквально затряслось. Не от страха. И тогда я, не ожидая нападения, размашисто ударил трубой. Кусок металла в руках описал дугу и врезался в мягкое тело. Пес, а это был он, взвизгнул и повалился на землю. Вышла Луна. Оказывается, я саданул его прямо по черепу. Черная кровь устремилась к моим ногам. Отличный удар. Над пустырями понесся вой. Я встал спиной к бетонной плите, вросшей в землю. Луна в тот момент находилась у меня за спиной и стоящая стоймя плита отбрасывала тень. Я несколько раз глубоко вдохнул, а выдыхал медленно. После этого упражнения голова наполнилась холодом, мысли стали ясными и четкими. Их было около десятка. Псы. Оскаленные морды. Слюна, капающая с клыков. Горящие злобой глаза. Неужели это возможно? Неужели они действительно пришли отомстить за своего... товарища??? Псы обнюхали тело убитого мною зверя. Потом обменялись взглядами и мне стало по-настоящему страшно. Они выстроились полукругом, но нападать не спешили. Чего ждут? Пока я отойду от стены и можно будет зайти со спины? Не дождутся! Я взялся за самый конец обрезка и коротко махнул им. Псы заворчали, но с места не сдвинулись. Десять пар глаз неотрывно смотрели на меня. - Ну, сукины вы дети! - заорал я, не выдержав. - Давайте! Но случилось то, чего я ожидал меньше всего: они развернулись и ушли. В чем дело? Испугались? Не может такого быть. Однако все шевеления вокруг прекратились. Я лег на землю и заснул. Бессмысленно сидеть и ждать с железной дубиной наготове: эти собаки убьют меня тогда, когда захотят.
