Джейн Линдскольд - Королевский гамбит
Если один член семьи был более глубоко травмирован смертью ее отца чем даже Королева, это был древесный кот ее отца, Монро. 'Кот был в шале в момент смерти Роджера, и его жуткий вой предупредил службу безопасности, что несчастный случай был фатальным.
Монро вернулся на Королевскую Гору с телом короля Роджера, но, в отличие от человека в аналогичных обстоятельствах, он не проявил никакого желания сидеть с телом. Возможно, его взгляд хищника на вселенную допускал перспективу, что тело без духа это много мертвого мяса. Возможно, он не мог видеть своего лучшего друга в нынешнем виде, холодным, и безжизненном.
Со момента возвращения в Маунт Роял Монро сидел, сгорбившись, на своем насесте в кабинете короля, скулящий и встрепанный. Даже Ариэль не мог уговорить его поесть, но Елизавета заходила к нему так часто, как могла. Эксперты по древесным котам, в основном члены Лесной службы Сфинкса, предупреждали ее, что сейчас Монро способен на что угодно.
Большинство 'котов, которые потеряли их людей (частое явление до появления пролонга, так как естественная продолжительность жизни 'кота, около двухсот лет) кончали жизнь самоубийством. Это всегда было большой трагедией связи человека и древесного кота, все же 'коты всегда давали понять, что они принимают цену, которую платят, чтобы принять своих человеческих компаньонов. Теперь, конечно, пролонг обещает полностью изменить разницу возраста, и никто не был уверен, как это затронет отношения между двумя видами.
Обычно, в случае, где 'кот не совершал самоубийства, он просто возвращалося на Сфинкс и воссоединился со своим кланом, хотя в очень редких случаях, "овдовевший" 'кот принимал другого человека. Пока, Монро не указал никакого желания возвратиться на Сфинкс, и его ощутимое горе заставило Елизавету бояться, что возвратившись в кабинет ее отца, она найдет кота мертвым.
Она открыла дверь кабинета, чтобы найти Монро, сидящего в одиночестве. Несколько членов штата ее отца предложили подежурить с Монро, но 'кот стал взволнованным, как будто близость к чьему — либо горю усилила его собственное.
Ариэль приветственно мяукнул и спрыгнул с рук Елизаветы, чтобы сесть рядом с Монро. Сидя на задних лапах, лапами-руками Ариэль начал приводить 'кота в порядок. Монро не двигался, но Елизавете хотелось думать, что его золотисто-зеленые глаза в ответ чуть ожили.
— Хочешь кое-что съесть? — спросила она, протягивая ветку сельдерея, свежего до хруста.
Монро не сделал ничего, даже хотя бы пошевелить своими усасм. Ариэль схватил лакомство из рук Елизаветы и начал жевать его сам, bleeking (мурлыкая) и щебеча, что могло быть только одобрением.
Решив, что ее вмешательство не смогло помочь, Елизавета сидела в стуле ее отца и изучала беспорядок на его столе. Его самый беспорядок ярко напомнил ей, что он только планировал отсутствовать один день или два.
— Папа… — прошептала она. — Я желаю…
Ее монолог был прерван сигналом комма из кармана. Она достала и посмотрела на него, и увидела, что ее вызывает Майкл.
— Да, Майкл?
— Здесь наши кузены, Мика и Кальвин. Мы можем прийти?
— Ты знаешь, где я?
— Я спросил Довера. Ты снова в папином кабинете.
— Правильно. Конечно поднимайтесь. Дядя Ансон тоже приехал?
— Он — с тетей Кейтрин и мамой.
— Тогда приходите. У нас есть немного времени перед встречей.
Выключив интерком, Елизавета повернула кресло своего отца, так чтобы она могла смотреть в окно. Внизу она могла только видеть края Синего Зала, где шла подготовка для последнего общественного долга ее отца.
— "Прощание". Звучит так холодно, — подумала она вслух.
Она не ожидала никакой реакции, так что, когда ее слова были встречены яростным рычанием, вздрогнула и обернулась. Монро, приподнявшись на своем насесте на все шесть лап и выгнув спину, шипел на толпящуюся в дверях группу людей.
— Я предполагаю, что мы должны были постучать, — сумел сказать Майкл, широко раскрыв глаза.
— Не волнуйтесь, — сказала Елизавета, показывая жестом в комнату. — Монро не в себе, с тех пор как папа умер.
Вслух она успокоила их, но не выбросила реакцию кота из головы. Ариэль укрепил ее впечатление, что Монро реагировал на что-то — или кого-то — конкретного.
Кто или что? Конечно, кот реагировал не на кого-то из тех, кто сейчас собрался в кабинете. Кузены Хенке посещали дворец всю жизнь Елизаветы. Мика или Кэл не могли быть теми, к кому Монро проявлял враждебность.
Кто все-таки? Не впервые Елизавете было жаль, что ее способность общаться с Ариэлем не простирается дальше эмпатической связи. Ариэль конечно знал больше, чем он мог сказать, но они были пойманы в ловушку непреодолимого языкового барьера.
Даже если Монро поймал шальную мысль или эмоцию от кого-то, проходящего мимо, в коридоре было обычное движение в дополнение к охранникам, сопровождающим Майкла и Хенке; слишком много народа вокруг, чтобы с легкостью угадать.
Импульс прошел, теперь Монро свернулся в прежней апатии.
Встряхнув головой, Елизавета оставила тайну для более позднего рассмотрения и вернула свое внимание кузенам. Оба были более темнокожими чем Майкл или Бет, и оба носили вьющиеся коротко подстриженные волосы, но не было сомнения, который из этих двух был девушкой.
Мишель Хенке — прочно утвердившаяся как "Мика", к большому недовольству принца Майкла — обладала определенной женственностью, которую не мог скрыть даже мундир лейтенанта флота. Ее брат, Кальвин, занимал определенное положение на Мантикоре и уже утвердился в качестве правой руки графа Золотого Пика.
Мика первой нарушила тишину. Она подошла к Елизавете и обняла ее. Королева была тронута, поняв, что несмотря на ее собственное глубокое и очень реальное горе, доминирующая эмоция Мики была беспокойством за нее.
— Я не могу сказать, как я сожалею о дяде Роджере, Бет. — Мика пожала плечами. — Нет слов.
— Да, нет слов, — согласился Кальвин. — Как ты держишься, Бет?
— Они держали меня настолько занятой, что я действительно не имела времени, чтобы признать, что он не вернется, — ответила Елизавета честно.
— Хотел бы я, чтобы и меня также нагрузили, — печально сказал Майкл. — У меня было слишком много времени на размышления. Мика, что ты можешь мне рассказать о Флоте?
