Керен Певзнер - Город Ветров
— А мы не одни. У нас гостья из другого мира. Она узнает, — голос Аревата был тверд.
— Она — не Рустам, — прогудел басом маг-кузнец. — Ей нужна подмога.
— Но мы не можем отправиться с ней, — возразил маг Спент, у нас здесь свои обязанности. Я не могу бросить своих больных. Люди будут умирать.
— И мой скот тоже, если я хотя бы на день оставлю его, — добавил маг-пастух.
Мучительно пытаясь припомнить, что там Гурастун говорил о фантазиях, я потерла лоб и … все встало на свои места. Я припомнила и коробку «Колгейта», и то, как трудно было вызвать живого человека, и сказала:
— Кажется, я знаю, что надо делать.
Маги обратились в слух.
— Вам трудно призвать из другого мира богатыря, чтобы он сразился с колдуньей и ее слугами. Верно?
— Не совсем так, — возразил Гурастун. — Мы не можем вызвать из одного времени еще одного нужного нам богатыря.
«Я сомневаюсь, чтобы это что-нибудь вам дало», — хотела сказать я, но вовремя прикусила язык. Не следовало отнимать у них последнюю надежду.
— Да и не это главное… — он тяжело вздохнул. — Просто колдунья, прознав о наших усилиях, поспешила защитить себя и заколдовала ворота в другие миры.
— Это уже что-то новенькое, — удивилась я. — А как я сюда попала?
— Это было ее последнее колдовство. Дэв Друг донес ей, что из мира, к которому были обращены наши надежды и чаяния, прибыл герой, и она наложила заклятие: теперь тебе нет дороги назад… Пока не уничтожишь колдунью.
— Вот еще новости! — мне стало совсем не по себе. Действительность приобретала все более мрачные очертания. — А ты откуда знаешь, что мне не вернуться обратно?
— Любое заклинание, колдовство или заклятие всегда вызывает тень, как камень, брошенный в воду, распространяет круги. Поэтому ей стало известно о нашей работе, а нам — о ее противодействии.
Дернув его за плащ, я умоляюще произнесла:
— Послушай, Гурастун, я не смогу одна. Давай, вызывай других героев. А вместе мы как-нибудь найдем выход из положения.
— Нам неизвестны такие герои! — печально произнес старый чародей.
— А я для чего? — чуть не обиделась я. Отчаянье было кратковременным, и я постепенно пришла в себя. — Мне известны десятки таких богатырей.
Маги возбужденно заговорили, обсуждая мое предложение.
— Расскажи подробнее, что ты имеешь в виду, — попросил старый чародей.
— Дело в том, что на земле живет множество народов. Многие из них исчезли, но остались их предания и мифы. В них действуют боги и чудовища, богатыри и прекрасные волшебницы. Для своего времени они все были реальны, совершали подвиги, участвовали в битвах. И я подумала: если вы не можете пригласить богатыря из моего мира и времени, отправьтесь в прошлое, причем в разные периоды и позовите героя ничуть не хуже Рустама.
— Нет, никто не может быть лучше нашего дэвоборца!
— Наш Рустам стоит трех!
— А смогут ли другие сразиться с дэвами и преодолеть чары колдуньи?
Мне надоели эти выкрики, и я хлопнула в ладоши:
— Если ваш Рустам стоит трех других, то и пригласите троих из разных времен. И дело с концом.
Маги неожиданно замолчали, обдумывая мое предложение. Вдруг один из них, желтый маг, пробасил:
— Да, не зря супруга великого потомка защищает свои глаза прозрачными стеклами. Она говорит дельные слова.
Гурастун взмахнул рукой. Посредине ковра возник низенький столик, уставленный всевозможными яствами и напитками. Маг обратился к присутствующим:
— Дорогие собратья. Подошло время отдыха. Давайте же покажем нашей гостье, что нам не чуждо гостеприимство и радушие, — и он пригласил всех за стол.
Довольные маги уселись на подушках и принялись за еду. На низеньком столе все было очень красиво. Золотистые куропатки топорщили крылышки. Огромный лосось, поданный целиком, был украшен дольками лимона и какой-то нежной травкой. Вина, шербеты и соки стояли на отдельном маленьком столике и искрились в графинах из разноцветного стекла.
Вилок не было. Маги все ели руками, иногда вытираясь льняными салфетками. Около каждого стояла чаша для ополаскивания рук, в которой плавали душистые лепестки роз.
Я не чувствовала голода, но взяла с блюда крылышко куропатки. Мясо, к моему удивлению, оказалось абсолютно безвкусным. Я попробовала рыбу, с тем же результатом. Вся еда на столе напоминала по вкусу вату, причем всех видов: вата жареная, вата запеченная, приправленная горчицей и уксусом, ну и так далее. Невзирая на отсутствие вкуса, маги ели с большим аппетитом.
Старый маг заметил, что я не ем.
— Что случилось, огненноволосая Марина, что-нибудь не так? Ты не голодна?
— Н-нет, то есть да, я не хочу есть, — сказала я, не желая обидеть его.
Чтобы ничем себя не выдать, я схватила кувшин с шербетом и налила себе в серебряный кубок. И что? С тем же успехом. Это была просто подслащенная водица. Странно, ведь гранатовый сок, натуральный, был замечательный… Ох, как готовит шербеты моя свекровь! Они у нее получаются, как расплавленные солнечные лучи. Во рту ощущается вкус меда с лимоном. И легкий оттенок кардамона… Совсем немного, на кончике ножа, чтобы не переборщить. Я часто смотрела на кухне, как она готовит. Мне она поручала несложные дела почистить овощи или набрать воды в кастрюлю. Но когда Наргиз-ханум стояла у плиты, помешивая тушеную курагу с миндалем, или резала лук прозрачными тонкими кольцами, я смотрела, затаив дыхание. Дома меня ведь этому никто не учил. Мама готовила все на скорую руку и возвращалась к своим тетрадям. А папа съедал все, что мама ставила на стол.
Пока маги обедали, я сидела задумавшись, жуя какой-то корешок, подобранный с блюда с лососем. События прошедших дней крутились в голове. Я вспоминала видения в хрустальном шаре, ручей с живой водой, тяжело нагруженного дэва, медленно летящего с базара.
Глава четвертая,
в которой подвергается сомнению праздничная обстановка восточного базара
На следующее утро Гурастун пригласил меня сходить с ним на базар. Была пятница — базарный день, и с раннего утра маги отправлялись туда исполнять свои обязанности. Я с радостью согласилась, взяла свой рюкзачок, и мы вышли из гостевого домика.
Столицей Эламанда был Сузисполь, окруженный двумя крепостными стенами. Когда мы вышли из сада и направились к выходу по главной аллее, я увидела роскошный дворцовый ансамбль, принадлежащий, как сказал Гурастун, Гаомарту восемнадцатому. Центральный дворец, выполненный из светлого песчаника, построил родоначальник династии Ахурамидов, шах Даркес первый. Дворец покоился на высокой платформе из камня-монолита, украшенной великолепными барельефами.
