Юрий Тупицын - Красные журавли
Александр не стал задавать вопросов. Земные журавли обычно держатся возле воды, почему бы и красным журавлям не иметь сходные привычки?
Трава ощутимо пружинила под ногами и громко шуршала, словно хорошо просушенное сено. Из-под ног выпархивали радужные зверьки самых разных оттенков - синего, изумрудного, фиолетового. Гирин мысленно назвал их летающими лягушками; щебеча и посвистывая, они планировали, расправив радужную пленку, стягивающую короткие передние и длинные задние, истинно лягушечьи ноги.
Люци вдруг замер на полушаге, поднял руку, призывая к вниманию, и прислушался, склонив голову набок. Прислушался и Александр. "Олла! Олла!" - донесся до него далекий, но ясный, чистый звук. И после паузы как растянутый, двойной удар далекого колокола. "Олла! Олла!" Звук мягко падал из стратосферной синевы на золотисто-багряную саванну и растекался по ней еле слышными гудящими волнами.
- Красные журавли! - прошептал Люци, поднимая голову.
Смотреть было неудобно: солнце кололо глаза хрустальными стрелами. Александр прикрылся ладонью. Высоко в синем просторе плыл острый треугольник крупных пурпурных птиц. Мерно взмахивали широкие, сильные крылья, длинные шеи устремлены к неведомой цели, скрытой за дрожащей, колышущейся у горизонта дымкой. "Олла! Олла!" - мягко падал на саванну их зовущий и тревожный, постепенно затухающий клик.
- Красные журавли! - взволнованно проговорил Александр, провожая взглядом огненных птиц, тающих в синем просторе.
Возобновив движение, они некоторое время шли молча.
- Как-то нехорошо ловить таких птиц. Некрасиво! - вдруг сказал Александр.
Люци скептически покосился на него.
- Шашлык любите? - вдруг спросил он.
- Люблю, а что?
- И я люблю. А баранов, глупых, но мирных, никому не делающих зла баранов резать красиво? Ножом по горлу? Некрасиво! Но ведь режете! Что из того, что Не своими руками? Это в принципе ничего не меняет.
Люци остановил взгляд на плоском замшелом камне, мох был какой-то страшноватый, фиолетовый. Посредине камня столбиком стоял восьминогий зверек, сложив в крошечные кулачки ненужные ему сейчас три пары ножек. Зверек посвистывал, точно флейта, и, поворачивая головку то вправо, то влево, разглядывал пришельцев большими и раскосыми, как у зайца, глазами. Люци махнул на него рукой. Зверек свистнул особенно громко, неожиданно высоко подпрыгнул, свернулся клубком и, как мячик, укатился в гущу травы.
- Садитесь, Саша. Камень большой, места хватит. - Он подождал, пока Гирин сядет рядом. - Красиво, некрасиво! Как изящна, легка и прекрасна была бы жизнь, если бы можно было руководствоваться одними эстетическими принципами. Шашлык сам по себе эстетичен ничуть не меньше, чем роза или порхающая бабочка. А вот баранов резать неэстетично! Приходится совмещать несовместимое. Дело в том, что шашлык не роза, он не только эстетичен без него иной раз и с голоду умереть можно.
- Да вы философ, Люци.
- Я странник, Саша, а все странники немножко философы. Ловцам же без философии и вовсе обойтись невозможно. Философия для меня что-то вроде дымовой завесы или театрального занавеса, который можно поднимать или опускать по собственному желанию. Дешево и удобно!
- И все-таки зачем вам красные журавли?
- Экий вы любопытный! - в голосе Люци прозвучало неудовольствие. Красные журавли - самые редкие и ценные птицы во всей галактике. В конце концов, какая вам разница? Вы хотите вернуться на Землю, я хочу поймать хотя бы одного красного журавля, вы поможете мне, я помогу вам - по-моему, проблема исчерпана, не так ли? Я ведь не допытываюсь, почему вам так приспичило вернуться на Землю!
- Странно все это.
- Что странно, юноша? - Люци, по-видимому, начинал терять терпение.
- Странно, что на свете существует телепортировка и я в одно мгновение могу оказаться дома, на Земле! Значит, межзвездные перелеты - самое обычное дело?
- Допустим.
- Но почему мы, люди, ничего не знаем об этом? Почему никто не посещает Землю? Почему в конце концов нам никто даже не откликается, хотя мы понастроили кучу специальных станций, слушаем, смотрим и на всю галактику кричим о своем существовании?
Люци смотрел на Гирина с откровенной снисходительной насмешкой:
- О, святая людская простота! Да неужели человечество до сих пор не догадалось, что Земля находится в заповеднике?
- В каким заповеднике?
- В самом обыкновенном. Солнечная система вместе с любимой вами Землей находится в шестом секторе галактики. Это сектор рассеянных, одиночных звезд и пар, не представляющий особого интереса в экономическом отношении, кстати, человечество - единственная раса разумных, обитающая здесь. Ну, и в порядке эксперимента высокие галактические цивилизации договорились закрыть этот сектор и посмотреть, на что способна эволюционирующая материя сама по себе, без внешнего разумного вмешательства. В общем, заповедник, что-то вроде звездного Серенгети или Беловежской пущи. В этом заповеднике находится несколько наблюдательных станций, все же активные контакты намертво блокированы. Время от времени в заповедник заходят контрольные корабли, случаются аварийные заходы, но в целом статус-кво изоляции соблюдается хорошо. Так что люди могут кричать о себе на всю галактику хоть до второго пришествия - все равно им никто не ответит.
Гирин смотрел на собеседника недоверчиво.
- Странные вещи вы говорите, Люци.
- Глубокие истины всегда выглядят странновато. Особенно на первый взгляд.
- И я должен верить вам?
- Что ж, попробуйте придумать что-нибудь более подходящее для человеческого самолюбия. - Люци ухмыльнулся. - Надо же как-то согласовать ваше одиночество и ваши же идеи о множественности обитаемых миров. А пока вернемся к нашим баранам.
- К каким баранам?
- К красным журавлям! - Люци заговорщически подмигнул. - Вам просто не хочется их ловить. Признавайтесь!
- Не хочется, - сознался Гирин.
- Так зачем ловить? Зачем насиловать себя и делать то, что не хочется? Пусть себе летают на здоровье!
- Вы серьезно?
- Уж куда серьезнее! - Присматриваясь к Гирину, Люци заворковал с плутоватой улыбкой: - Правда, с мечтой о возвращении на Землю придется расстаться, но что вам Земля, юноша? Мы с вами прекрасно устроимся и в космосе. Я говорю - мы. Мы, потому что я предлагаю вам свою дружбу и сотрудничество.
Гирин откровенно удивился:
- Дружбу? Это серьезно?
- Серьезнее и быть не может!
- Странно!
- Странно? Дружба представляется вам странной? О темпоре, о морес! Вы не верите в бескорыстие и чистосердечие! - Люци осуждающе покачал головой и подмигнул. - Но в принципе вы правы: дружба дружбой, а дело делом. Я бы мог, дорогой Саша, наплести вам три короба разных небылиц, но видит бог, мне претит лукавство и двоедушие! Около месяца тому назад погиб мой напарник. Глупый случай, от которого никто из нас не застрахован. И вдруг вы - летчик, пилот, который мне так нужен! Вас послала сама судьба. Хотите ко мне на корабль помощником и вольным корсаром? Предлагаю от чистого сердца! Мы составим с вами отличную пару и пойдем по галактике вместе и рядом, как Ромул и Рем?
