Майкл Флинн - Ладони бога
— Против азракцев…
— Да. Это отважный народ. Отряды на площадях — вооруженные однозарядными ружьями. Полевая артиллерия времен Мех-мета Али.[13] Против чего? Против народа на космических кораблях! Им не на что надеяться, Хасан, если только мы им не поможем.
— Башир, нас здесь девятеро, плюс техники при сверхлегкой машине. Никакого оружия, кроме четырех лазеров в оружейных трюмах. Клаус — единственный знаток военной теории — только теории! Что мы можем сделать?
* * *Они атаковали быстро, жестоко и без предупреждения. С запада низко над горами пронеслись десантные боты, с ревом развернулись над океаном, сбрасывая скорость. Три бота-челнока в форме косых ромбов, с тускло светящимися тепловыми щитами на брюхе.
— Сверхзвуковые самолеты, — проговорил Клаус в нагрудный микрофон, и Разум послушно транслировал наблюдение в визуальный режим.
— Навести камеры, — приказал Хасан. — Навести камеры. Один садится в парке. Второй по ту сторону города. Может, угодит в болото и увязнет. Ладаван, рискнем. Посылай туда зонд. На узком луче. Янс, если захватчики выставят что-нибудь между нами и зондом, немедленно уничтожишь зонд. Куда делся третий челнок? Где он? Клаус, твоя оценка?
— Технология эквивалентна середине двадцать первого века, — отозвался немец. — Сверхзвуковой одноступенчатый одноразовый космический носитель. Следует ожидать снарядов избирательного действия, лазерных прицелов, охотников-прыгунов. Личное оружие с зарядами с игольчатой начинкой высокой плотности поражения. Ох, бедолаги! Несчастное дурачье! — В небе распустились черные цветки. — Горожане палят из своих пушечек высокой наводкой. Низкоскоростные снаряды взрываются в воздухе… но слишком низко. Эх, им бы установку ПВО…
— Ты пристрастен, Клаус.
Техник опустил бинокль, огрызнулся: «Еще бы!» — и снова припал к окулярам.
— Это не наша война, — сказал Хасан, но роми[14] его не услышал.
— Второй челнок на болоте, — сообщила Ладаван. — По-моему, горожане этого не ожидали. С той стороны у них нет почти никакой обороны.
— Думаю, и азракцы не ожидали, — заметил Клаус. — У их челноков не такая уж высокая маневренность. Больше, чем у первых американских «шаттлов», но ненамного. Приземляются где придется.
— Где же третий? — повторил Хасан.
Башир вдруг заулюлюкал, как восторженный болельщик.
— Сбили! Сбили! Я видел разрыв. Он упал в море!
— Чистое везение, — хмыкнул Клаус, но и он погрозил кулаком небу.
— Слышали бы вы, какое ликование в городе, — сказала Иман, снимавшая передачу с камер, разбросанных ими для прежних наблюдений.
Два оставшихся челнока выпустили снаряды в сторону города, и над горизонтом взметнулось пламя. Хасан взглянул на Иман:
— Все еще ликуют?
Она отвернулась от него.
— Ну-ка, дай взглянуть. — Клаус вместе с Сунгом склонился к экрану, куда поступали данные с зонда.
— Вот, вот и вот, — указал китаец.
Клаус обернулся к Хасану:
— Я ошибся. Третий бот намеренно посадили в море. Город окружен треугольником. Парк, болото, океан. Смотри сюда. Видишь? Плывет. Должно быть, они приспособлены к посадке и на сушу, и на воду.
Сунг сказал:
— А, вот и радиосвязь. Скормлю данные Разуму.
Он переключился в аудиорежим, и все на минуту замолчали, вслушиваясь. Звучание было жидким, чмокающим. Кваканье лягушек, тявканье игуан… Не компьютерные сигналы, а голоса. В этих звуках было чувство.
— Шар поднимается, — сообщил Башир.
Хасан уставился на него:
— Ты уверен? Он, должно быть, сумасшедший. Подниматься сейчас?! Башир, Халид, идите к обрыву. Я сейчас подойду. — Хасан не мог оторваться от зрелища горящего города. Усилив увеличение бинокля, он видел, как с первого челнока высаживается отряд. — Максимальное увеличение! — крикнул он. — Я хочу их рассмотреть.
— Их не так уж много, — нерешительно заметил Мизир.
— Много и не требуется, — отозвался Клаус, — Это наверняка легкий воздушный десант. Чтобы удерживать посадочную площадку для корабля-матки.
— Гадаешь, — сказал Хасан.
— Ganz natiirlich.[15]
Десантники разбились по трое и веером разбежались по парку. Азракцы оказались двуногими, ниже и плотнее, чем батиниты. Они носили черную униформу из похожего на кожу материала. Лица были закрыты шлемами с масками — если, конечно, под этими масками скрывалось что-то похожее на лицо. Кожа на открытых участках тела была блестящей и чешуйчатой.
— Рептилоиды, — сказал Мизир, одновременно радуясь возможности изучить новый вид и стыдясь этой радости при таких обстоятельствах. — Творения Бога удивительно разнообразны, но использует Он всего несколько шаблонов.
— Предположения! — потребовал Хасан. — Что мы видим?
— Шлемы с встроенными экранами, — отозвался Клаус. — Базовый корабль остается на низкой орбите и передает данные спутниковых наблюдений «ящерицам» на поле боя.
— Если это рептилоиды, — предположил Мизир, — они, вероятно, явились из пустынного мира.
Клаус выпятил губы.
— Разве на земле мало водных рептилий? На Аль-Азраке есть вода.
— Верно! — воскликнул Мизир, — Но есть и пустыни. Впрочем, это может быть и рыбья чешуя. Или земноводные. Чего вы хотите, показав мне одно голое плечо?
— Мизир, — остановил его Хасан, и экзобиолог глубоко вдохнул и отвернулся.
— Хасан, — прозвучал по радио голос Башира. — Шар поднялся уже наполовину высоты, но его сносит встречным ветром.
Хасан выругался и, нарушая собственное требование, рявкнул в эфир:
— Радиомолчание! — Он обернулся к Халиду: — Что такое? Я сказал тебе, к обрыву, и ждать шар!
Халид наблюдал за сражением на большом плазменном экране.
— Нечестная драка… Вот, командир. Может пригодиться.
Хасан увидел, что страж врат протягивает ему плазменный пистолет.
— Их всего четыре, — пояснил Халид. — По два в каждом инобусе. По одному взяли мы с Ладаван как опытные стрелки, Один я даю тебе как капитану. Кому четвертый?
— Привратник, если азаркцы атакуют нас здесь, четыре лазера не помогут. Против космического крейсера?
— Капитан, так все-таки лучше, чем совсем безоружными.
Хасан сунул пистолет за пояс.
— Клаус?
Немец опустил бинокль, увидел, что ему предлагают и покачал головой.
— Я занимаюсь военной стратегией: передвигаю фигурки на карте. Никогда не брал в руки оружия. Отдай его Янсу. Для американцев оружие — фетиш.
Сунг протянул руку с откидного сиденья:
— Я возьму.
Халид помедлил:
