Сергей Гатаулин - Сапиенс , как вирус
— Я ждал тебя.
— Прости, что сразу не пришел. У нас, там, тоже не сладко, — оправдался Потемкин, закатывая глаза к серому небу.
Воин сморщил нос и тут же спросил:
— Вира не встречал?
Потёмкин отрицательно покачал головой, сжал губы, осматривая потертые доспехи воина.
— Его работа? — кивнул он в сторону исчезающих зданий.
— Если бы! Это что-то чужое… извне, — вздохнул Тромб.
— Что-то бездушное — то ли программа, то ли физический процесс. А может быть закон природы?
Дмитрий вздрогнул.
— Одно знаю, что этот процесс уничтожает любую информацию в пыль, ничто, пустоту!
Тромб резко отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от прозрачной капли, сорвавшейся с крыши. Маленький плевок, едва заметно блеснул в воздухе, шлепнулся о потрескавшийся истертый камень мостовой. В воздух поднялась мелкая пыль, вязкой лепешкой вернулась на землю и тут же исчезла. Оставаясь невидимой, но различимой по движению нуль единичной крошки и кирпичных осколков вокруг нее, маленькая хищница собралась в темную аморфную массу.
Сгустившаяся тень метнулась к ногам бойца, но тот, ругнувшись, быстро отпрыгнул за крупный камень, валяющийся неподалёку. Уплотняющаяся зверушка слепо задергалась на одном месте. Тычась в обломки камней, она измельчала их в цифровую взвесь, сыто распухая при этом.
— Всеядная тварь! — кивнул Тромб, обходя шевелящуюся полупрозрачную тушку. — Пошли отсюда.
— Куда? — спросил Дмитрий, оглядываясь.
— Горев звал, — прошелестел голос исчезающего бойца. — Беда у них.
— Где-нибудь есть место во Вселенной, где сейчас всё в порядке? — пробормотал Потёмкин, догоняя виртуального воина.
* * *— Здесь, пожалуй, будет хорошо, — пробормотал Пугачёв.
Он не прыгнул следом за Потемкиным, когда тот бежал от всеуничтожающего взрыва сверхновой.
Проследив за исчезновением друга, переместился подальше от вспыхнувшей звезды, чтобы наблюдать за гибелью искусственного светила.
Противоборство разума законам природы завораживало, притягивало взгляд.
Теперь уже вся туманность исчезла в ослепительной вспышке. Горело пространство, вспыхивало время.
Вячеслав ни с того, ни с сего подумал: "Вне времени и пространства нет материи, возникшая в голове мысль, тут же, сменилась другой: "А я где? И главное — когда я?"
Сверхновая взорвалась, закрывая собой всю видимую Вселенную. Безумство горящей материи продолжалось вечно; плазма, собираясь в огненные жгуты, пронизанная невозможным по законам физики переплетением световых лучей, взрывалась; слепящие огненные цветы распускались в кипящем океане энергии.
Выплескивая в бесконечную пустоту невообразимые потоки энергии, новорожденная заметно пополнела, ощутимо прибавив в объеме, словно ее распирало изнутри. Внутреннее давление росло и казалось, должен наступить момент, когда звезда сбросит верхние слои… но не тут-то было. На жгучем, белом поле, появилась едва заметная тень; даже не тень, лишь намек на нее — легкое облачко.
Это приближающийся чужак коснулся пылающего диска своими невидимыми щупальцами, и тот, почувствовав холодное прикосновение, помрачнел.
Защитник Пугачёва уже не ревел, как раненный носорог. Темная муть защитной пленки, непроницаемой для всех видов излучений и полей, прояснилась.
Заметно потеряв в яркости и катастрофически уменьшаясь, сверхновая перестала слепить затемненные глаза наблюдателя. Испуганно сжавшись, она поблекла и уже не пылала, напоминая раскаленный добела гигантский пятак, один край которого опустили в ледяную воду.
Вместе с угрожающей тенью, медленно и неотвратимо наползающей на звезду, пришло ощущение надвигающейся катастрофы
В горячее гало, окружавшее звезду, наверняка уместилась бы вся солнечная система, но мрачного пришельца не смущали вселенские масштабы атакуемого объекта. Он наступал, неся холод и смерть. Там, где его невидимое тело, соприкоснулось с раскаленной поверхностью, образовалась багровая кромка. Остывающее пятно покраснело. Багровая клякса, расползаясь во все стороны, медленно росла.
Нестерпимый блеск сменился, красным густым свечением, плавно переходящим в багровый полумрак.
Гаснущее светило стремительно сжималось, пока не превратилось в коричневую, едва заметную то ли звезду, то ли планету.
Карлик размером в несколько десятков километров темнел в далекой пустоте. Туманности как не бывало. Словно гигантский пылесос прошелся по окрестностям Ра-преобразователя.
Стерильное пространство на месте гигантского газопылевого скопления: ни звезд, ни планет, ничего кроме темного пятна.
Оглядывая поле боя, Вячеслав заметил мелькающие светляки одиноких плазмоидов, кружившиеся на месте гигантского эллипсоида, но ни самого Ра-преобразователя, ни уничтожившего его темного облака не обнаружил.
— Вот вам и чёрная дыра! — пробормотал Пугачев, глядя на плывущего в пустоте темного карлика.
— Похоже, здесь больше делать нечего — пора домой.
* * *Сеть атомной станции почти не изменилась со времени последнего посещения Потемкиным.
Пройдя процедуру верификации, Тромб получил доступ к системе, не спеша миновал колючку файервола и вошел в большие ворота, перекрывающие входной шлюз.
Антивирусный сканер, вынырнувший из подворотни, просветил бойца зеленоватыми лучами, и, не обнаружив ничего подозрительного, переключил свое внимание на виртуальную копию Потемкина.
— Строго тут у вас, — заметил Дмитрий, ощущая теплое прикосновение.
Сканирующий луч быстро скользнул по его телу.
Он хотел что-то досказать, но не успел: его остановила противная сирена. Это было еще не проникновение, лишь предупреждение о возможном вторжении. Световой индикатор над входом все еще светился зеленым светом.
Ревун на воротах, завибрировал; заревел, набирая силу.
Отовсюду к пылающей стене сетевой защиты устремились необыкновенные механизмы. Шурша колесами, угрожающе клацая механическими клешнями, программные убийцы выдвинулись на боевое дежурство по охране периметра файервола.
По внешнему виду противовирусная братия походила на бригаду радиоуправляемых газонокосилок. Являясь на самом деле очень эффективными убийцами, шустрые автоматы легко вылавливали самые разнообразные программные вирусы. Вот только в борьбе с Вирусапиенсом, как показала практика, толку от стандартных программ не было никакого.
Тромб быстро отыскал программу, прикрепленную к драйверам внешней камеры, и включил ее.
Измученное лицо администратора сети возникло перед виртуальными гостями. Директор программного хозяйства громко сопел, упираясь мясистым носом в маленькую пуговицу микрофона.
