Кристофер Сташеф - Скорость убегания
— Нет, чем больше клиентов откроет у него счета, тем большую прибыль получит банк. На каждые вложенные пять тысяч Чолли приобретет сертификаты банка Федерата, по которым выплачивается двадцать три процента.
Слотмаер медленно поднял голову. Глаза его округлились. Он схватил Хиршмаера за набедренную повязку:
— Соглашайся, тупица!
— Ты уверен? — спросил Хиршмаер с сомнением.
— Уверен ли я? Конечно, ведь Чолли тоже получает прибыль. Отличная сделка. Отними от его двадцати трех процентов наши двадцать один с половиной и сразу поймешь, как из воздуха делаются деньги!
Несколько минут Хиршмаер пристально разглядывал что-то под ногами, потом решительно поднял голову и отрывисто сказал:
— Уговорили! Мы открываем счет в заведении Чолли.
— Поставь автограф прямо здесь, — жестом провинциального фокусника Дар вытащил документ и подсунул Хиршмаеру.
Слотмаер вырвал его из рук компаньона и бегло просмотрел, бормоча про себя. Когда бумага вернулась к Хиршмаеру, тот схематично изобразил родовой тотем и поставил жирный крест, взятый в скобки.
Дар засунул договор в щель ксерокса грависаней, машина поурчала и выплюнула копию вместе с приятного формата и колера сберкнижкой.
Коммивояжер удостоверился в правильности записи увековеченного вклада и передал документы Хиршмаеру. Вольмарец свернул их в трубочку, выпрямил плечи и попрощался, снова коверкая язык:
— Прекрасный работа, Дар Мандра. Я будет рад всегда иметь тебя в деле.
— Взаимно, — ответил Дар и взмахнул бутылью. — На посошок?
* * *Пока Дар проверял крепление груза на грависанях и закутывал ящики в брезент, Самми неотступно следила за исчезающими в ночи вольмарцами и наконец спросила:
— А почему их товар называют трубочным листом?
— Да ты присмотрись внимательнее, — посоветовал Дар.
Самми подошла ближе и пощупала один из тюков:
— Ага, понятно. Крошечные трубки.
Дар накрыл тюк углами брезента и пристегнул последнюю застежку.
— Отличного качества сырье. Неплохо поторговали этой ночью.
— Да как можно так говорить! — взорвалась Самми. — Тебе не осталось практически никакой прибыли.
— Почему же? Остаток, как и подсчитал Слотмаер, целых полтора процента, — Дар распрямился. — Совсем неплохо. Чолли был бы рад даже простому отсутствию убытка.
Самми подбоченилась:
— Сначала узнаю, что он профессор, а теперь выясняется, что он к тому же и филантроп!
— Вдобавок еще учитель, — напомнил Дар, — и политик. Чолли хочет одного — научить вольмарцев торговать. Его, как и Шаклера, интересует единая экономическая система, объединяющая вольмарцев с солдатами. Ну и все плюсы, из этого вытекающие, конечно.
— Конечно, — эхом отозвалась Самми. — Я полагаю, что ты в каждом путешествии замечаешь что-нибудь новенькое в культуре вольмарцев.
— И тотчас докладываю Чолли, а уж он-то позаботится распустить слушок, — засмеялся Дар. — Лет через десять и мы, солдаты, и вольмарцы будем знать все про друг друга.
— Да, я уже заметила, что аборигены неплохо ориентируются в финансовых вопросах.
— Чтоб ты знала, Слотмаера больше тянет на юриспруденцию, — весело заметил Дар. — И на этой стезе у него намечаются успехи.
— Ты прямо как учитель — восторгаешься успехами своего... Ой! Ну, конечно, я должна была сразу сообразить, — стукнула она себя по лбу. — Чолли нанимает не коммивояжеров — он вербует учителей.
— Нечто в этом роде, — подтвердил Дар. — Но нам все же приходится беспокоиться о прибылях и убытках.
— А как насчет убытков, которые несет армия?
— Каких убытков?
— Я говорю о проданных деталях к лазерам.
Улыбка погасла на лице Дара.
— Ну же, — продолжала приставать девушка, — ты можешь мне довериться. В конце концов, я узнала достаточно для того, чтобы утопить тебя с головой.
Дар расхохотался:
— Как же, утопить! Мы и так здесь на самом дне.
Самми закусила губу.
— Почем ты знаешь, а вдруг я шпионю для Бюро. Стремлюсь выяснить, чем в действительности занимается Шаклер. Может быть, после моего возвращения на Терру Шаклера отзовут с Вольмара.
— Ты действительно можешь... — начал Дар.
Самми медленно попятилась, как шаловливая мышь, внезапно заметившая, что кот, вокруг которого она выкомаривала, проснулся.
— ...но совершенно очевидно, что на это ты не способна, — закончил он.
— Откуда ты знаешь? — возмутилась Самми.
— Во-первых, вряд ли кого-нибудь на Терре заботит то, что происходит здесь.
— Шаклер вполне может подготавливать себе опору, — сказала Самми.
— Опору для чего? — удивился Дар.
— Например, он не в состоянии победить вольмарцев и подумывает об отступлении.
— Ему не нужно никаких побед. Наш губернатор пытается сплавить в единое целое всех обитателей Вольмара, как коренных, так и пришлых...
— ...а в результате выстроит из них лестницу, чтобы добраться до Терры, — убежденная в своей правоте закончила мысль Самми.
— Шаклер не карьерист! — заявил Дар, подбирая с земли пластиковый куб. Он подбросил его и ловко поймал. — Я вовсе не считаю тебя шпионкой, скорее, ты можешь оказаться репортером, но каким ветром сюда могло занести репортера?
— В погоне за новостями, — сказала Самми мстительно. — На Терре абсолютно ничего не происходит, ничего. Скучища!
— Пусть так. Но что тебе светит? Десять минут репортажа об этих ужасных, беззаконных событиях на никому не известной планете Вольмар.
— В общем, да. Но хоть Терра далека от Вольмара, репортаж станет сенсацией года. Поверь, Дар, на Терре и в самом деле ничего не происходит, а тут зрителя побалуют настоящей экзотикой.
— Что ж, будем мозолить экран дней шесть, — предположил Дар.
— Десять.
— Ага, десять. После чего армия заявит: «Силы небесные! Мы не представляли, что там творится!» И Шаклеру направят официальный меморандум примерно следующего содержания: «Ах, какой вы шалунишка, разве можно так цацкаться с заключенными? Перестаньте немедленно, из закоренелых преступников не выйдет жителей утопического города Солнца* [10]!» А Шаклер, я уверен, найдет не меньше сотни убедительных доводов в свое оправдание и закончит так: «Раз вы так хотите, господа, будь по вашему, я сделаю все, как вы рекомендуете», в ответ на что штаб-квартира придет в умиление: «Вот и прекрасно, хороший мальчик стал паинькой». Об этом поведают средства массовой информации и зрители смогут удовлетворенно откинуться на спинки кресел с чувством выполненного долга. А вскоре об этом благополучно забудут.
— А на самом деле Шаклер ничего предпринимать не станет?
