Олег Лукьянов - Покушение на планету
— Кто-то должен управлять планетой, — спокойно сказал старик.
— Не понимаю. Насколько я успел разобраться, планетой управляют роботы.
Старик чуть усмехнулся, словно Гордий сказал глупость.
— Роботы, даже очень совершенные, всего лишь машины. Они лишены духа и способны лишь к комбинаторике. Вершину иерархической пирамиды должен занимать человек.
— Боги, — поправил его Гордий.
Старик опять усмехнулся и ничего не ответил.
— Ну да, конечно… — сказал Гордий, хмурясь. — Наш старый, неразрешимый спор…
— Почему же неразрешимый? Ты проиграл его.
— Чушь! — вспылил Гордий.
— Чушь?
Старик чуть оживился. Лицо его, покрытое густой сетью морщин, утратило насмешливую холодность, в глазах появился блеск.
— Если чушь, то будь добр, объясни мне, где были твои боги, когда мы уничтожали их храмы? Где они были все эти века?
Он угодил в самое больное место, повторил те самые вопросы, которые мучили и Гордия, а возразить было нечего.
— Вот я сейчас нажму на эту кнопку, — сказал Гордий с угрозой, — и ты узнаешь, почему молчали боги!
— Кнопка не аргумент в таком серьезном споре. Лучше попытайся понять, почему боги оказались столь деликатны, что позволили нашим партиям путем честной борьбы установить истину.
Гордий деланно рассмеялся.
— Да-а? Ты до сих пор считаешь, что истина на стороне тех, кто сильнее физически? Неужели вам не хватило семи веков, чтобы понять, почему вы победили? Вы применили бесчестный, гнусный прием — разбудили в человеке ненасытного зверя. Это зверь победил, а не истина! Вы развратили массы и их простодушных правителей! Вы оскопили человеческий род, лишив его высших ценностей! Вот почему вы победили!
— Зато теперь они счастливы, как дети. А что дал бы им твой дух? Новые поводы для распрей?
— Да уж лучше умереть в бою за идеалы своего народа и быть похороненным с почестями, чем подохнуть, как крыса в изоляторе! Вы, кажется, пускаете своих покойников на удобрения? Какой цинизм!
— А куда прикажешь девать сто пятьдесят миллионов тел в год? Если бы их всех закапывали, Астра давно превратилась бы в сплошное кладбище.
Оникс говорил спокойно, с едва заметной иронией, буравя Гордия взглядом своих неподвижных черных глаз. Вот так же, таким же насмешливо-холодным тоном он разбивал в пух и прах своих горячих и неопытных противников во времена, когда они с Гордием учились в Бордосском университете. Гордий почувствовал, как в нем пробуждается ненависть к старому врагу.
— Если бы ты знал, как мне отвратительна твоя гнусная арифметика! — проговорил он, выдерживая тяжелый, давящий взгляд Оникса.
Он повысил голос:
— Вы все подсчитали, все учли своими железными мозгами. Не учли только этой вот кнопки, на которую я сейчас нажму. Ну, смотри, бессмертный, как я сейчас это сделаю!
Гордий нарочито медленно, со злобной усмешкой протянул руку к пульту и уже коснулся пальцами гладкой пластмассовой поверхности кнопки. Он хотел увидеть страх на лице старика, но не увидел.
— Не торопись, — сказал тот. — Разговор еще не окончен. Сейчас я сообщу тебе кое-что интересное. Да будет тебе известно, что мы наблюдали за твоей деятельностью с момента, когда ты выступил на карнавале в Фиалке. Мы могли бы в любой момент прервать твой вояж, но решили не мешать твоей игре с роботами и сделали только одно исключение. Это мы по твоей молитве освободили тебя из тюрьмы.
Оникс произнес все это спокойным, даже доброжелательным тоном, без прежней иронии, но Гордий почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Удар был нанесен сокрушительный! Гордий застонал от острой боли, опоясавшей словно обручем спину и грудь. Сердце! Конец! Он пошатнулся и упал на стул у пульта, хватая ртом воздух. Он увидел, как Оникс делает пассы руками. Тут же боль ослабла, отступила, а потом и совсем исчезла.
Гордий глубоко вздохнул, переводя дух.
— Все понятно, — сказал он через минуту. — Вы умеете подслушивать чужие мысли… Я вижу, вы не теряли понапрасну времени эти семь веков.
Он поднялся, тяжело, с ненавистью глядя на Оникса.
— Вы — погасившие в людях священный дух, сами обратились к духу и стали, как боги. Какова подлость! Во что же вы наконец верите?
— Мы верим в игру, — сказал Оникс, выделяя особой интонацией последнее слово. — Мироздание — это гигантская игротека, а жизнь — случайная комбинация во вселенской игре, результат слияния материи и духа. Отсюда следует, что каждому свое: черни — материальное, избранным — духовное.
Гордий почувствовал странное облегчение от услышанного. Теперь к чувству ненависти прибавилось еще и презрение.
— Наконец-то! — проговорил он со злой радостью. — Наконец-то я слышу откровенные речи, не запутанные словесной эквилибристикой! Ради этого стоило пролежать семь веков в ледяной могиле! Ничтожные эгоистичные душонки, лишенные любви! То-то вы так безжалостно расправлялись с верованиями прошлого. Ведь это для вас были не основы народной жизни, а игры для черни, которые вы презирали. Вы населили планету стадами человекоподобных идиотов и теперь наслаждаетесь властью над ними. Но вы крепко просчитались. Для того и явился сюда Норд Гордий Виртус, чтобы подпортить вам это удовольствие.
Сомнений больше не оставалось. Гордий отступил за пульт и выпрямился в торжественном молчании перед свершением великой акции. Оникс тоже выпрямился, черные глаза его дрогнули и чуть расширились. "Ага, проняло!" — подумал Гордий, но удовлетворения почему-то не почувствовал. Опять знобкий холод охватил его руки и ноги, подавляя решимость. "Ну что же ты?" — услышал он внутри себя тихий голос, похожий на голос Тимры.
"Будьте вы прокляты!" — пробормотал он сквозь зубы и выбросил руку к красной кнопке…
Нажать кнопку он не успел. Что-то вроде сильного удара тока сотрясло его тело, и Гордий застыл, парализованный, с нависшей над пультом рукой. Боковым зрением он увидел Оникса, который стоял, вытянувшись как струнка. Так продолжалось несколько секунд, в течение которых Гордий не мог ни пошевелить пальцем, ни вздохнуть. Потом руки и ноги его сами собой задвигались, он как робот отошел, пятясь от пульта, и тут же почувствовал освобождение…
Как сквозь сон он услышал размеренный и спокойный голос Оникса.
— Ты личность высокой духовной напряженности, Виртус, — заговорил Оникс, — но тратил ее на тех, кто в ней вовсе не нуждался. Наблюдая за тобой эти месяцы, мы поняли, что ты тот человек, который нам нужен, и хотим предложить тебе кое-что интересное.
Оникс сделал паузу, видимо, ожидая реакции Гордия на свое сообщение, но тот молчал, мрачный и подавленный.
