Бернард Беккетт - Генезис-2075
«Я создал Арта, но не понимаю его. Он — ожидаемый и естественный результат моих исследований. В процессе своего развития он каждый день преподносил мне сюрпризы, но в последнее время я стал удивляться все меньше. Модели поведения Арта стали предсказуемыми, правда, здесь нет повода для тревоги, поскольку именно этого мы ожидаем, воспитывая ребенка. Меня беспокоит, что стабилизация наступила слишком быстро. Быть может, я пишу эти строки, преисполненный чрезмерной гордостью, свойственной любому родителю, однако, кажется, мое детище способно на большее. Насколько я понимаю, беда заключается в том, что я не только написал изначальную программу, но, вдобавок, сам следил за развитием Арта. Он меня больше не удивляет, вне всякого сомнения, в частности и потому, что я перестал удивлять его. Необходимо подвергнуть робота дополнительному влиянию извне, иначе механизмы, ответственные за самообучение, рано или поздно отключатся, и он остановится в развитии, полностью утратив чувство любопытства. Как это ни печально, но после трагедии в пансионате найти достаточно сообразительного добровольца будет очень нелегко».
Потом Философ Уильям увидел трансляцию процесса Адама, и решение пришло к исследователю само собой.
Философ Уильям явился на заседание Совета и предложил, когда речь дойдет до вынесения приговора, пойти на компромисс. Вместо того чтобы казнить Адама или отправить его на всю жизнь в тюрьму согласно закону, ему решили предоставить шанс оказать обществу услугу чрезвычайной важности. Ему вменялось в обязанность проводить все время с Артом, оставаясь при этом под охраной.
Данный приговор преподнесли сторонникам Адама как пример великодушия властей и признания уникальных качеств юноши. Утешением врагам стало то, что преступнику было больше не суждено выйти на свободу.
Совершенно ясно, что, выдвигая это предложение, Философ Уильям не принимал в расчет интересы Республики. Его действиями руководило исключительно одно желание: увидеть, как Арт достигнет вершин своего развития, прежде чем он, Уильям, будучи уже человеком преклонных лет, умрет.
Нет никаких сомнений, что Адам был юношей умным, дерзким, с нетривиальным мышлением, — именно такой и требовался роботу. Кроме того, имелось еще одно преимущество — Форд не мог отказаться от вынесенного приговора. По той же самой причине Совет в ходе обсуждения предложения Уильяма практически не задумывался о том, каковы особенности предлагаемой им модели искусственного разума. Единственный критерий, которого, похоже, придерживались Философы, принимая решение, звучал приблизительно так: «Поможет ли лестница, которую нам скинули, вылезти из ямы, где мы оказались?»
Экзаменатор: А как Адам отреагировал на постановление суда, когда впервые его услышал?
Анаксимандр: Он сказал дословно следующее: «Мне это нравится гораздо больше, чем смерть».
Главный Экзаменатор неожиданно выпрямился и повернулся — сперва к своему коллеге слева, а потом справа. Затем кивнул.
Экзаменатор: Второй час испытания подошел к концу. Предлагаю сделать еще один перерыв.
Дверь скользнула в сторону. На этот раз Анакс вышла в гораздо лучшем расположении духа. Сейчас она излагала материал Экзаменаторам столь же гладко, словно стояла перед Периклом на одном из их бесчисленных практических занятий.
На этот раз в комнате ожидания незнакомца не оказалось, и Анакс погрузилась в собственные мысли, которые, вполне естественно, обратились к ее драгоценному учителю. Она стала вспоминать, как они познакомились.
У нее было одно любимое местечко — горный кряж, возвышавшийся над городом. Она часто ходила туда после занятий. Обычно без спутников. Нельзя сказать, чтобы ей не хватало друзей, просто те с прохладцей относились к долгим пешим прогулкам. «Вы пропускаете чудесный закат», — отправляла она им сообщение и всегда получала одинаковый ответ: «Так загрузи его». Самое популярное оскорбление в то время.
Именно в выпускных классах Анакс впервые стала понимать, что она — не такая, как все. В один не прекрасный день, совершенно неожиданно, одноклассники начали относиться к ней по-другому, настороженно и безразлично. Будто все ученики сделали шаг вперед, а она осталась позади.
Анакс попыталась объяснить свои чувства лучшему другу по имени Фалес.
— Мне кажется, со мной что-то не так.
— Ты о чем?
— Ну, понимаешь… Мне кажется, я не совсем такая, как ты. Мне по-прежнему интересно то, что мы проходим на занятиях, но я не понимаю, о чем вы разговариваете. Это я про слухи, про сплетни. Мне нравится, как было раньше. Я скучаю по играм.
— Тебе просто нужно больше времени, чтобы повзрослеть, — ответил Фалес. Казалось, он нисколько не сомневался, что это произойдет в самое ближайшее время. А вот Анакс отнюдь не была столь уверена в себе.
Тем летом после уроков она не шла домой, а уходила в горы, избегая друзей. Отправлялась туда не только ради закатов, хотя, чем длиннее становились дни, тем ярче каждый вечер умирало солнце. Легкий ветерок дул с моря, ей казалось, она стоит на самом краю мира и наблюдает за открывавшейся перед ней картиной. Внизу серебрилась вода, а на ржавеющие столбы, где некогда крепился Великий Морской Заградительный Вал, медленно надвигалась тьма. На западе громоздились руины Старого Города, тоже неспешно уходящие под землю. Вид развалин Анакс считала прекрасным, вот только никогда не слышала, чтобы их так называл кто-нибудь еще кроме нее.
В последний год обучения лучшим предложили выбрать специализацию. Анакс была хорошей ученицей, хоть и не самой способной в классе. Она остановила свой выбор на легенде об Адаме, что едва ли было оригинальным, ведь ее мог пересказать любой ученик младшего класса. Однако история Форда чем-то привлекла Анакс. Именно поэтому ее каждый вечер тянуло на вершину холма. Оттуда открывался вид на океан, за которым он наблюдал из кабины дозорной башни. Развалины Старого Города, куда он каждый вечер возвращался, чтобы есть, спорить, соблазнять. Останки Великого Морского Заградительного Вала. Вала Адама. С каждым днем она узнавала в школе о его жизни все больше, после чего отправлялась на вершину утеса и размышляла.
Раньше Анакс никогда никого здесь не встречала, поэтому, увидев вдали незнакомую фигуру, внутренне напряглась. Для начала она уже издалека просканировала незнакомца. Конечно, в случае необходимости она могла подать сигнал, но помощь пришла бы слишком поздно. Тропинка была узкая и едва просматривалась. Конечно, сейчас воцарились спокойные времена, но истории ходили самые разные, поэтому всем советовали соблюдать осторожность.
