Бернард Вульф - Девушка с быстрыми движениями глаз
Обзор книги Бернард Вульф - Девушка с быстрыми движениями глаз
Вульф Бернард
Девушка с быстрыми движениями глаз
Бернард Вульф
ДЕВУШКА С БЫСТРЫМИ ДВИЖЕНИЯМИ ГЛАЗ
Перевод с англ. Л. Терехиной, А.Молокина
Ночью двадцать второго апреля я вернулся из FANNUS *, где читал лекцию о творчестве Хэмингуэя ("Психостатистический анализ переломов у "Папы"). Мой автоответчик передал мне странное сообщение. Звонил Квентин от Кида Немисча и просил связаться с ним в любое время. Выяснилось, что звонить было совершенно бессмысленно, поскольку оставленный им номер был неправильным. Какая-то особа на другом конце провода с плейсидским акцентом сказала, что никакого Квентонина не знает, а если бы знала, то давно отправила бы спать, так как если мой друг похож на меня, то он наверняка замучил бы ее своей детской настырностью. Я ответил, что у нее нет особых оснований считать меня надоедливым ребенком, поскольку той, которой я якобы надоедал своими звонками, было лет триста как минимум, судя по старушечьему голосу. На что она заметила,
* Общество романистов "новой волны" (Прим.перев.).
что не так уж стара, чтобы не осознавать, что специалисты по назойливости смогут практиковаться - в чем именно, я не скажу, поскольку я все-таки леди, - если поблизости нет ребенка. Я сказала, что уж если она леди, то Бетти Гейбл - генерал Армии Спасения, и спросил, стоит ли угочнять, в чем она проявляет особые таланты. Мой вопрос мог относиться к любой представительнице ее пола, ложащейся спать до девяти. Она ответила, что если бы могла до меня добраться, то показала бы, в чем она сильна. Выдрала бы мой поганый ублюдочный язык и использовала бы его в качестве подушечки для булавок.
Недовольно об этом разговоре. Я привожу здесь наиболее острые его моменты главным образом для того, чтобы показать насколько Вьетнамский кризис испортил людям нервы. Но вскипеть меня заставил не тон этой старой хрычовки, а, прежде всего, небрежность Квентина, оставившего неправильный номер и срочно просившего позвонить.
Я не стал звонить ему на следующее утро. Я дал ему время до обеда, чтобы он сам почувствовал необходимость позвонить мне. Когда все же любопытство стало нестерпимым, я набрал его домашний номер. После доброго десятка гудков он наконец ответил. Его голос, казалось, исходил из самого нутра, словно из бочки с патокойа.
- Гордон, гад, я чертовски хочу спать. Какого рожна тебе надо?
- Ты звонил мне вчера ночью. Вот этого рожна...
Трубка некоторое время молчала.
- Ты псих, я тебе не звонил.
- Хочешь сказать, что у моего автоответчика галлюцинации?
- Может быть, он выдумывает звонки, чтобы у тебя не создавалось впечатления, что ты никому не нужен? А если серьезно, автоответчик действительно сообщил, что я звонил?
- Да, было такое впечатление, что для тебя это вопрос жизни и смерти. Ты оставил номер, чтобы я позвонил тебе. Неправильный номер. В результате я получил кучу оскорблений, сам не знаю от кого.
Прошло еще какое-то время.
- Ты меня обижаешь, Гордон. Я помню, что я звонил в госпиталь "Цедар", мм-мм, и еще в информационное агентство "Таймс", точно. Ноты...
- Вспомни обстоятельства. Где ты был?
- У друзей в Лаурел Кантон. Я тебе рассказывал о них это группа "Омэн" *. Слушай, если это имеет отношение к делу, мы были все вдрабадан уже по третьему кругу. Мы так чудесно разлеглись на травке...
- Не хочешь ли ты сказать, что вы валялись в газоне?
* "Знамение" (англ.}.
- Возможно, это было в Форест Лоун. Возможно, я и сейчас там вдыхаю нежный аромат. Гордон, я буду здорово тебе обязан и даже согласен приплатить деньгами, и немало, если ты перестанешь меня терзать и дашь поспать. Когда ты меня допрашиваешь, это чертовски действует на нервы.
- Я не могу дать спокойно спать людям, если точно знаю, что они, проводя вечер в компании друзей, разговаривали по телефону с "Цедаром" и информационным агентством "Таймс". Особенно, когда узнаю, что эти люди полагают, что я якобы ежедневно бываю в центральном госпитале и у старшего метранпажа. Я проверю, был ли ты действительно пьян, Квентин, и находился ли за городом, если ты не объяснишь мне, что к чему. Зачем тебе понадобилось звонить в госпиталь и газету?
- Вроде, начинаю понимать. А, вон ты куда клонишь! Мы хрустели и щелкали пальцами.
- Само собой, чем же еще вы могли заниматься!
- Слушай, мы сидели, балдели под музыку, слушали диски и вдруг начали щелкать пальцами. Сначала я, потом все остальные. Сначала под музыку, потом просто так. Потом кто-то поинтересовался, что заставляет сустав хрустеть, и мы стали обсуждать это. Это жуткая штука. Гордон. Чем больше мы в это вникали, тем яснее становилось, что мы не так уж и умны, как полагали. Собственные суставы - они и есть собственные, а не Жана-Поля Сартра, к примеру. Мы знаем все о Сартре и ничего о собственных костяшках, у меня зубы выпадут... Гордон, а почему они все-таки хрустят?
- Обычно это происходит, если их резко сгибают.
- Знаю, как это делается, а вот почему хрустят? Слушай, мы так и эдак возились с этим вопросом, а механизма хруста все равно не поняли. Нам стало не по себе. Это все равно что услышать стук сердца до того, как вас предупредили о наличии у вас такого органа. Такое ощущение, будто внутри заседали шпионы, агенты врага. Тут кто-то и сказал, что надо позвонить в госпиталь "Цедар" и спросить кого-нибудь из врачей, кто мог бы объяснить все с профессиональной точки зрения. Но там никто не ответил. И это называется медицинским обслуживанием населения! Если учреждение действительно беспокоится о гражданах, то, как ты думаешь, неужели оно не заинтересовано в предостережении паники? Ты же знаешь, к чему может привести паника в нынешних условиях, стоит ей только возникнуть.
- Поэтому вы решили обратиться в информационное агентство "Таймс"?
- Гордон, у граждан есть право быть информированными, и долг газеты заключается в том, чтобы обеспечивать их информацией. Люди "Таймс" редкие жопы! Они посоветовали нам проспаться и заверили, что, когда мы проснемся, нас не будут интересовать ни костяшки, ни суставы. Такими разговорами обычно прикрывают всю неосведомленность.
- И тогда ты позвонил мне?
- Я?
- Лучше вспомни, пока я не пустил твои хрящи и костяшки на ливерную колбасу, - наверное, правильнее было сказать "на суставную колбасу", но мне было не до анатомических нюансов. - Теперь думай.
- Давай попробуем. Гм-м... Не стращай меня моими костяшками, Гордон, мне это обидно. Тогда произошло еще что-то. Смотри-ка, кажется, начинаю припоминать. Я перепугался до смерти. Меня аж в пот бросило. Кто-то произнес "Gnotii scaaton". Я сказал, что это что-то греческое, кто-то подтвердил, что основой мудрости греческих философов было это самое "Познай себя", а если вы не знаете даже, откуда берется звук при щелканьи пальцами, то о каком познании себя может идти речь. Дальше кто-то сказал, что если ни врачи, ни газетчики не могут нам помочь, и если философы пытаются познать себя, давайте позовем философа. Еще кто-то сказал, что вот Сартр, он философ, но ведь ни строчки не написал о костяшках. Другой заметил, что Сартр - не критерий, экзистенциалисты занимаются отстраненностью, поэтому, естественно, его больше интересовали переломы, а не суставы. Кто-то вспомнил, что в "Yellow Pages" * даже под редакцией "Thuselfhein" ** отсутствует список философов. Да, точно так оно и было. Ага, верно. Я сказал, что знаю одного философа. Он старше нас и думает обо всем, вникает во все, что касается человека, и довольно глубоко. Кому-то пришло в голову позвонить, и, мне думается, именно тогда я тебе и звонил. Но теперь это не так важно. Теперь, на мой взгляд, это может подождать. Важно, что ты уже не размахиваешь кулаками, и я могу отправиться спать, пока у меня сердце не схватило.
