Райдо Витич - История темных лет
— Сам дурак, — беззлобно огрызнулся парень, поднимаясь, — совсем вы, господа, одичали, шуток не понимаете.
— А это была шутка? — удивился блондин, — так ты бы предупредил, когда смеяться?
Ричард поморщился и, укоризненно качнув головой, встал.
— Не подеритесь без меня, — заметил насмешливо, удаляясь в душевую.
— Ну что Вы, милорд, Вас дождемся, — Пит отвесил шутливый поклон монументальной спине друга и, развернувшись, схватил Криса и стащил с постели. Тот брыкался, извиваясь в крепких дружеских объятьях, чуть придушенный доброй рукой.
— У кого говоришь, душечка, подкорка отмерла?..
Сэнди фыркнула, глядя на возню озорников, лет по тридцать мужикам, а по манерам больше пятнадцати не дашь. Чудные особи.
Девушка поднялась и только начала потягиваться, разминая мышцы, как получила подушкой в грудь. Пришлось вернуть ее, откуда росла.
— Убивают! — заблажил Пит. Девушка невольно улыбнулась, глядя на дурачащегося гиганта, с рыком зарытого в одеяла и подушки добрым другом с хищным лицом.
— А ну, кыш! — гаркнул принц, нависнув над шалопаями. Его бронзовое тело было еще влажным, из одежды полотенце на бедрах. Видать спешил спасти свою постель.
Сэнди замерла, глядя на мускулистое тело, — гладкая литая грудь, бугрящиеся мышцами плечи, крепкие сильные руки, плоский живот, стройные ноги… В груди стало жарко. Девушка, смутившись, отвела взгляд, но принц словно угадал ее состояние и повернулся к ней. Синие глаза задышали, в них отразилась смесь самых противоречивых чувств.
Сэнди резко развернулась и ушла в ванную.
— Тебя как зовут? — с искренней улыбкой спросил Пит у парня, присаживаясь за стол
"Сэнди", — нацарапала он на бумажной салфетке.
— Другое дело! — обрадовался тот, — а то, как хочешь, так и обращайся… И… Извини, конечно, но ты не мог бы обойтись без очков, а то неуютно как-то, как с роботом разговариваешь. Если стесняешься, то, право, не стоит. У нас нервная система крепкая, всего повидали.
К всеобщему удивлению, тот внял просьбе и, тряхнув челкой, снял очки и сунул их в нагрудный карман рубашки. У него оказались удивительно красивые, огромные карие глаза, с теплым медовым оттенком в обрамлении густых, длинных черных ресниц. Лицо без очков оказалось неправдоподобно красивым, с четкими благородными линиями, которые не портили даже шрамы.
Ричард задохнулся от такой красоты и впился глазами в лицо, не в силах оторваться, и внутри что-то дрогнуло, окончательно сдаваясь на милость Сэнди.
Друзья напоминали каменных истуканов. Пит перестал улыбаться, присвистнув от удивления, и качнул головой то ли осуждая, то ли завидуя, то ли восхищаясь.
Крис хлопал ресницами, бесцеремонно заглядывая в лицо парню, а через минуту выдохнул:
— Тебя, часом, матушка в детстве не в молоке единорога купала?
Парень фыркнул и приступил к трапезе.
— Женщины, наверное, за тобой толпами ходят? — с пониманием и долей зависти кивнул Пит и, вздохнув, снял крышку со своей тарелки.
Ричард с трудом оторвал взгляд от лица мальчика и дрожащей рукой взял кекс. "Я не голубой!" — клацнули зубы, впиваясь в нежную мякоть выпечки.
— Ты действительно немой? — тихо спросил Крис, покосившись на парня, — жаль, был бы девчонкой, цены бы тебе не было, а парню с таким изъяном проблемно.
Сэнди спокойно разрезал сочную отбивную, игнорируя замечание, но принц насторожился, почувствовав, как тот напрягся и замер, словно испугался.
— Крис хотел сказать комплимент, но как обычно сполз в сарказм, — пояснил Ричард, — Извини, его манеры не отличаются изяществом, а с тактичностью он расстался в глубоком детстве, но у него есть масса других достоинств… если хорошо поискать.
— Ну, здрасте, опять я крайний! Мне что извиниться за то, что мой язык работает лучше его? Тогда пусть он извинится, что симпатичнее меня.
Парень спокойно взял салфетку Криса и, написав кончиком ножа "AVA VERITA", положил на место. Тот на секунду замер, читая, и мазнув равнодушным взглядом по лицу юноши, невозмутимо продолжил трапезу. Ричард ковырялся в своей тарелке и задумчиво смотрел, как длинные, тонкие пальцы в черных перчатках ловко управляются с ножом и вилкой. "Манеры аристократа, знание хефесского, новейшее оружие в сумке, винегрет получается", — думал он и спросил: — Откуда ты знаешь хефесский? Ему нигде не обучают. Ты из их общины? Ученик посвящающийся или уже хефес? Парень молчал, лишь равнодушно посмотрел в глаза принцу: понимай, как хочешь.
— А кто такие хефесы? — Пит заинтересованно уставился на друга. — Темнота. Учиться надо было лучше, а не по девкам бегать, — вставил Крис. Пит изобразил раскаянье и ухмыльнулся. — Если бы я знал, что Селина преподает хефесский, с радостью бы к ней заглянул, чтобы заполнить пробел. Крис смерил его убийственным взглядом, и тот изобразил испуг, но через секунду оба уже улыбались. Ричард откинулся на спинку стула и задумчиво поглядывал на Сэнди. Ему казалось, что он не далек от истины, вот только оружие не вязалось с образом хефеса, да и пристрастие к черному цвету…
— Ты чернец? — напрямую спросил он. Парень замер и нахмурился, но, даже не взглянув в его сторону, взял чашку с чаем. Впрочем, ответ и не понадобился, принц прекрасно понял, что угадал.
— У нас утро загадок, да? — заскучал Пит. — Чернец — это человек, которого ничего не связывает с миром, — грустно ответил Ричард, и сердце полыхнуло болью: "Как же так случилось, малыш?"
— Сирота, что ли?
— Объясняю для особо тупых, — оторвался от чая Крис, — чернец не имеет дома, семьи, родных, близких. У него нет обязательств ни перед кем, кроме себя. Его ничего здесь не держит, кроме определенной цели. Он носит черный цвет в знак отречения от жизни и готовности к смерти. Сейчас таких нет, а в эпоху войн было много. Люди теряли любимых, родных, и, соответственно, смысл в жизни.
— И что? Ты чернец или нет? — наклонился к парню заинтригованный Пит и получил в ответ презрительную гримасу. Это его озадачило еще больше, и он откинулся на спинку стула, в недоумении захлопал глазами, силясь что-то понять. — Да не надсажайся ты так, друг мой, для твоего уровня умственного развития лишние термины обременительны. Съешь лучше булочку, — склонился к нему Крис.
— А хефесы кто такие? — не унимался Пит, но булочку взял.
— У-у-у, на лицо тяга к знаниям. Такое бы рвение лет 20 назад. Хефесы, друг мой, племя мудрецов-просветителей. В свое время они населяли Верону и имели массу последователей, которые и основали монастырь на месте нынешней столицы Сириуса, Кефеса. Они просвещали людей о законах бытия, мироустройстве, наставляли на путь истинный, помогали, причем бескорыстно. Оружие и насилие не приемлют даже для самообороны. 12 веков назад континент с хефесами ушел под воду, но учение осталось. Последователи объединились в общины, организовав что-то наподобие братства. Многие из них обзаводятся семьями, имеют звания, занимают немалые должности. Кто-то становится странником и ходит из города в город, неся факел справедливости и знаний, помогая и объясняя суть природы, вещей, человеческой сущности. Их много. У них свой язык, свои взгляды на жизнь, они прекрасные психологи и предсказатели. Они не вербуют себе новых членов, не насилуют своей философией, не навязывают мнение, не кичатся знаниями и званиями, просто живут ради возможности помочь другим. Хефес не религия, не обязанность, а призвание, состояние души, если хочешь. И научиться этому невозможно… по моему разумению. Альтруист-оптимист с глубокими всесторонними знаниями, психолог-экстрасенс с железным стержнем внутри, непоколебимой верой и лучшими человеческими качествами — вот примерный портрет хефеса.
