Райдо Витич - История темных лет
— На что ты намекаешь? — спросил Ричард. — На наемников Паула. — А может, он агент галактической разведки? — скорчил злобную гримасу Пит, — и пришел по твою душу. Придавит ночью подушкой, чтобы твои фантазии не стали достоянием общественности.
Ричард улыбнулся, а Крис презрительно фыркнул. — А что не менее правдоподобно, чем твое предположение. Ты смотри теперь в туалет осторожно ходи и спи в полглаза и в вполуха, на всякий случай.
— Самое печальное в том, что пилюль от патологической глупости еще не придумали. Я на досуге поищу доктора, ты уж сходи, может не все так запущено, как кажется.
— Да ладно, не трать свое драгоценное время, — скромно махнул рукой Пит, — тебя-то уже никто не излечит, а так не один будешь, брат. В дверь осторожно постучали, и служащий с подносом наперевес вошел в каюту. Он, молча и быстро сервировал завтрак и удалился, а друзья переместились за стол. Через пять минут из душевой вышел парень в неизменных очках и перчатках в черном просторном джемпере. Складывалось впечатление, что других цветов он просто не признает.
Парнишка осторожно положил свою куртку на кровать и с невозмутимым видом робота-трансформера навис над столом. Принц жестом пригласил присоединиться, и тот, с минуту простояв в раздумье, уселся напротив.
— Познакомимся? Меня зовут Ричард, этого парня, — он рукой указал на сидящего рядом с ним, — Пит, а того, что рядом с тобой Крис.
Парень пожал плечами — мне то что — и, сняв крышечку со своей тарелки, приступил к завтраку.
— Ты извини, конечно, тебе очки не мешают? — спросил Крис, засовывая в рот тартинку с ветчиной. В ответ тишина.
— А перчатки? — продолжил за друга Пит. Та же реакция. Ребята переглянулись, принимая молчание за пренебрежение. — А может, ты немой? — осенило Криса. Парень продолжал жевать свой омлет, не обращая на них внимания. Ричард машинально щипал фруктовую булочку, не в силах оторвать взгляд от матовой, немного обветренной кожи лица и белесого неровного шрама на щеке, мелких шрамов на скуле и над бровью. Он пытался заглянуть в глаза парня, но стекла очков надежно скрывали их. Однако непонятную волну неприязни, которая была почти осязаема, ничто не могло бы скрыть.
— Конечно, не твой, а еще глухой и невоспитанный, — поддакнул Пит, специально нагнетая обстановку. Ричард внимательно следил за происходящим, отмечая про себя, что мальчишка неплохо держится, и боролся с желанием защитить его от бесцеремонности друзей.
— Тебя не по стеклу случайно лицом возили? — перешел к открытой атаке Крис, намекая на шрамы, но парень даже не повернулся в его сторону. Ричард же почувствовал волну ненависти и опешил, не понимая, как этого не чувствуют друзья? В конце концов, он разозлился и на себя, и на мальчишку.
— Слушай, парень, нам вместе почти трое суток лететь, в одной каюте спать, за одним столом есть, — прошипел он, чуть поддавшись к мессиру "шли бы вы все лесом", — поэтому будь так любезен, не сочти за труд, хотя бы представиться. — Да сейчас же! — сверкнул глазами Крис и облокотился на спинку стула за спиной мальчишки, — снизойдет до тебя, жди. Он у нас крутой, весь в коже и силушки… в костях немерено.
Парень спокойно пил чай, будто не слышал, но принц почувствовал, как он напрягся и приготовился к рукопашной.
Ричард прищурился и, откинувшись на спинку стула, чуть заметно покачал головой, давая понять другу, что продолжать не надо. Тот скривился и с недовольным видом вылез из-за стола. Пит ухмыльнулся, словно обрадовался, и последовал за другом. Когда оба скрылись за дверью каюты, Сэнди встал.
— Подожди, — тихо попросил принц. Парень замер на полдороги к выходу, но не повернулся.
— Послушай меня внимательно, пожалуйста. Здесь тебе никто не причинит вреда. Мир устроен очень гармонично, и на определенное количество мерзавцев и забияк найдется такое же количество нормальных, дружелюбных людей. Не стоит в каждом искать врага и наживать неприятности.
Парень постоял с минуту и, так и не обернувшись, молча вышел.
День прошел спокойно. Друзья весь день обсуждали план военных действий, изыскивая слабые стороны и недочеты.
Их давно ждали на Мидоне, где все было готово к перевороту.
Дангур давно, еще перед своей смертью, подписал указ о передачи власти и короны младшему сыну в обход среднего. Ричард до сих пор не знал причины, побудившей его на подобный шаг, впрочем, и не гадал особо, так ясно — лбами решил столкнуть. Не совесть же заговорила? Если с рождения о ней не ведал, то откуда ж на старости-то лет ей взяться?
Брат так же «порадовал», узурпировал трон, с точки зрения знати, шаг законный — он старше, ему и править. А чтобы и мысли ни у кого не возникло поперек встать или возмутиться, послал наемных убийц по душу Ричарда и женился на наследнице Сириуса. Принц безмерно удивился, узнав о таком альянсе. Одна из самых достойных династий Галактики согласились породниться с упырем и прикрыть его делишки своим авторитетом и властью, чудеса, да и только. Что, интересно, он для этого сделал, какие аргументы привел, чем купил?
Впрочем, молодой принц быстро выбросил эту информацию из головы, слишком много тогда разом свалилось на его голову. Наемник брата достал его выстрелом в спину, и Ричард месяц отлеживался в постели, залечивая рану, а следом погиб Мел, неудачно утолив жажду вином друга. Горе и ярость свалили неокрепший организм Ричарда еще на два месяца, а тем временем ушел в мир иной Энчир, и Паул, правивший до его смерти за двоих, стал единоличным правителем.
Странные и уж очень своевременные смерти наводили на интересные размышления. Энчир полгода мучился, медленно умирая. Дангур ушел за три месяца, но и тот и другой имели общую картину необъяснимой, с первого взгляда, болезни, их внутренности превратились в труху.
Ричард прекрасно понимал, что это дело рук Паула, который увлекался химией и фармацевтикой, и был прекрасно осведомлен о действиях всевозможных ядов, а уж подмешать, что-нибудь убойное в пищу родственников для него не составляло труда, и рука бы не дрогнула.
Однако догадки догадками, а фактов и доказательств не было.
Ричард прятался от наемников, а Паул продолжал благополучно править, не утруждая себя особым рвением и заботой о населении. Один-два дня в неделю он выделял на решение планетарных вопросов, остальное время посвящал себе любимому.
Планеты, доставшиеся ему в приданое от жены, были благополучно отданы на разграбление синдикату «Селенга», и вся империя, и так не избалованная вниманием со стороны предыдущих правителей, окончательно рухнула в пропасть нищеты и разрухи.
