Джулия Джонс - Измена (Книга Слов - 2)
- Нет, не разглядел, признаться.
- М-м, - буркнул капитан, приняв какое-то решение, - ладно. Едем обратно в деревню, начнем разыскивать этого парня, когда вьюга утихнет.
- К чему так спешить, капитан? Не лучше ли закончить свое дело на месте? - Солдат многозначительно взглянул на Мелли. - А там, глядишь, по доброте вашей и нам что-нибудь перепадет.
- К этой девушке никто и пальцем не прикоснется. Никто, понял? - И капитан добавил, видя недоумение своего ординарца: - Она девственница, Джаред.
Солдат понимающе кивнул:
- Да еще и красивая к тому же.
- И с хорошими манерами.
- Клад, да и только, - присвистнул солдат.
- Добром поедешь, - обратился к Мелли капитан, - или прикажешь связать тебя, как воровку?
Разговор двух мужчин вызвал у Мелли дурное предчувствие. От страха и боли ее затошнило, но она решила не показывать виду и сказала:
- Поеду сама.
III
- Говорю тебе, Грифт, - плестись позади хуже всего. Весь день по колено в навозе.
- Оно так, Боджер, но от лошадиного навоза тоже польза бывает.
- Какая такая польза?
- Он не дает обрюхатить женщину, Боджер.
- Он что, мешает семени попасть куда надо?
- Нет, Боджер. Но если баба им помажется, у мужика от вони всякая охота пропадает. - Грифт широко ухмыльнулся. - А раз так, то и отцом он не станет.
Боджер, пробуя недавно усвоенный им недоверчивый вид, вскинул левую бровь.
- Что это с тобой, Боджер? Колики мучают, что ли?
Боджер разгладил свою физиономию.
- Как конь-то намедни пал под Мейбором - чудно, правда?
- Да, но это еще не самое чудное из того, что случилось в то утро, Боджер. Заметил ты, что лорд Баралис чуть не свалился с лошади аккурат в то время, как жеребец Мейбора околел?
- Заметил. И видел, как страшила Кроп снял его с коня и уложил на землю. Счастье, что капитан велел разбить лагерь прямо там, на месте, лорд Баралис уж точно далеко бы не уехал.
Тут позади послышался топот быстро скачущих лошадей.
- Двое замыкающих скачут, Грифт, и с ними, похоже, еще кто-то.
- Черт! Уж не хальки ли что учудили?
- Нет, Грифт. Третий человек не хальк. - Боджер извернулся в седле, чтобы лучше видеть. - Это королевский гвардеец.
- Ты уверен, Боджер?
- Под плащом у него синий с золотом мундир, Грифт.
- Так знай, Боджер: если за нами вдогонку послали одного-единственного гвардейца - жди беды.
- Какой беды, Грифт?
- Такой, что хуже и не бывает, Боджер.
Приятели помолчали, пока трое всадников не проскакали мимо. Лицо новоприбывшего казалось мрачным и непроницаемым в бледном утреннем свете. Человек в черном плаще выехал из задних рядов и направился к голове колонны следом за тремя всадниками.
- Видишь, Боджер, - пробормотал Грифт, - лорду Баралису не терпится узнать новости.
Колонна, взволнованная прибытием гонца, замедлила шаг и остановилась. Всадники достигли первых рядов, где ехал Мейбор со своими капитанами, и остановились тоже. Гонец отдал честь и что-то произнес. Подъехал лорд Баралис, и гонец отвел его и Мейбора в сторону. Грифт ясно видел всех троих, но не слышал, о чем они говорят. На лицах обоих лордов отразилась тревога. Выслушав гонца, Мейбор кивнул, и тот объявил во всеуслышание:
- Король умер - да здравствует король! Да здравствует король Кайлок!
- Ешь, - приказал рыжий, протягивая Джеку куриную ногу. Джек уже знал, что рыжего зовут Ровас.
Джек очнулся в маленьком, всего из трех комнат, домике. В очаге ярко горел огонь и кипело что-то в горшках. По свету, проникающему через щели в ставнях, Джек смекнул, что теперь позднее утро. Ворот камзола натирал порез на шее, а голова раскалывалась от боли.
Он глянул на куриную ногу. Странный завтрак - но кто знает, как у них в Халькусе принято. Жители Королевств в большинстве своем считали хальков сквернословами и варварами. Джек попробовал курятину - она была нежная и густо приправлена специями.
- Что, вкусно? - Ровас посолил свой кусок без всякой меры. Как видно, соль тут не так дорога, как в Королевствах. - Туго стало в вашем государстве с солью? - спросил рыжий, поймав взгляд Джека. - Проклятые вальдисские рыцари прибрали все соляные промыслы к рукам, а тут еще война... Соли не хватает даже чтобы делать порох.
Джек, уловив в этих словах некоторое самодовольство, сказал:
- Но тебе, как видно, хватает.
- Так всегда и бывает. Война - она для всех по-разному оборачивается. Взять хоть меня - никогда у меня не было на столе столько соли, как в эту войну. Это один из источников моего дохода. Бери. - Ровас подтолкнул солонку к Джеку. - Ты в своем праве - это часть груза, который направлялся в Королевства.
- Так ты вор?
Ровас от души расхохотался.
- Можно и так сказать. А еще меня можно назвать разбойником, бандитом, контрабандистом, поставщиком черного рынка. Выбирай что хочешь. Я сам предпочитаю называть себя бенефициантом.
- Бенефициантом?
- Да, я пользуюсь бенефициями военного времени. - Ровас показал в улыбке крупные белые зубы. - Война - все равно что поле спелой пшеницы. Нельзя же позволить, чтобы зерно сгнило на корню, - вот я и прибираю его в свои закрома. Как добрый хозяин.
Джек умел отличать истину от словесной мишуры.
- Воровать зерно у других под стать ласке, а никак не доброму хозяину.
Ровас снова засмеялся.
- Ласка, говоришь? Теперь у меня одним именем больше.
Рыжий продолжал уплетать свой завтрак. Джек, несмотря на всю веселость Роваса, улавливал что-то тревожное в его повадке. То и дело он посматривал на дверь, будто ждал кого-то. Дверь и вправду скоро открылась, и вошла женщина - уже в годах, но высокая и красивая лицом. В глазах Роваса мелькнуло разочарование.
- Ну что, не видно ее? - спросил он женщину.
- Нет, - с укором бросила она, комкая ткань своего платья.
- Не надо мне было оставлять ее там.
- А когда ты, скажи на милость, делал что-то как надо?
Джеку почудилось что-то знакомое в выговоре этой женщины. Она говорила не так, как Ровас, а напоминала скорее... Мелли! Точно. У нее речь как у придворной дамы. Слова она произносит так же, как Джек, но интонации выдают благородное происхождение. Как может женщина из Королевств жить во вражеской стране?
- Я упрашивал ее сесть со мной на коня, - сказал Ровас, - но она настояла на том, чтобы я ехал один.
- А солдаты были близко?
- Не так близко, чтобы лошадь не могла унести нас двоих.
Женщина комкала юбку так, что побелели костяшки пальцев.
- Сколько их было?
- К курятнику свернуло двадцать. Шестеро погнались за мной и за парнем. - Ровас, утратив, видимо, аппетит, положил недоеденную ножку на тарелку. - Напоследок я увидел, как она укрылась в зарослях дрока. А мороз стоял жестокий, Магра. Солдаты, может, и не нашли ее, но как бы она не замерзла. - Ровас встал и подошел к огню.
