Эбби Грин - Брачный контракт с сюрпризом
Джанни догадался, что она, очевидно, в шоке из-за того, что он сорвал ее планы, поэтому быстро кивнул регистратору, разрешая ему начинать церемонию. Упускать такой момент было бы огромной ошибкой. Он безжалостно прогнал все воспоминания о том, на какие ухищрения шла Килин, пытаясь показать, что она не желает этого союза. Он едва успел предотвратить катастрофу и избежать скандала в печати, а со своей мятежной женушкой он поговорит потом.
Килин шла по проходу, ей так и не удалось сорвать свадьбу, и осознание поражения едва не подкосило ее.
Когда они появились в банкетном зале на свадебном приеме, все разразились приветственными криками и аплодисментами, но Джанни повернулся спиной к персоналу отеля и гостям и, бросив: «Дайте нам минутку, пожалуйста», взял Килин за руку и увлек в небольшой альков рядом с балконом.
Килин повернулась к нему, едва держась на ногах от пережитого, и уставилась на него широко открытыми глазами. Неужели она только что обменялась обетами с этим человеком?
Джанни был мертвенно-бледен, и Килин мимоходом отметила, что ощутила прилив волнения, впервые увидев его за столько дней.
Когда он заговорил, его акцент показался ей более четко выраженным, чем раньше:
– Неужели ты воображала, что прямо сейчас сумела бы сыграть роль несчастной, брошенной невесты, проливающей крокодиловы слезы, пока местные газетенки предвкушали завтрашние громкие заголовки?
Килин открыла было рот, но поняла, что от нее не ждали ответа.
– Если ты собиралась показать им ту же актерскую игру, свидетелем которой был я, когда мы впервые встретились, то они бы раскусили тебя в считаные секунды, – сказал Джанни с ядовитой насмешкой в голосе.
Килин охватил запоздалый гнев. Ощущение того, что она оказалась в худшем своем кошмаре, растаяло, и она выпалила, тыча в него рукой, все еще сжимающей букет.
– Ну ты же меня не раскусил! Так что, возможно, мне бы это сошло с рук! Я бы улизнула!
Джанни недовольно сжал губы.
– Ты теперь никуда не денешься, Килин. Из этого отеля мы выйдем вместе, рука об руку, как муж и жена.
Он поднял ее руку на уровень глаз, и платиновое кольцо начало переливаться в свете огней. Он продемонстрировал ей аналогичное кольцо на своей руке:
– Видишь? К лучшему или худшему, но ты станешь mia moglie[1].
Созерцание обручальных колец вызвало двоякое впечатление, которое нельзя было полностью назвать отвращением. Она поклялась не идти по стопам своей матери, которая вышла замуж по расчету. И вот результат: она выходит замуж. Внутри Килин закипала немая ярость. Джанни выцарапывал из нее ответы, не давал времени подумать.
Она еще не успела сообразить, что происходит, как он взял ее за подбородок и внимательно посмотрел ей в глаза. Его взгляд был твердым и решительным.
– Чем быстрее мы закончим с церемонией и станем настоящими супругами во всех смыслах, тем лучше.
Килин затаила дыхание, и волна возбуждения прокатилась по ее телу, вызывая необычные ощущения между бедер. Никогда она не будет лежать на спине, открыв ему всю свою уязвимость. Она многое от него скрывала, в том числе свои невинность и страх перед мужской силой.
– Мечтай больше, Делюкка! Я не лягу с тобой в постель.
Он лишь самоуверенно улыбнулся в ответ:
– На твоем месте я бы не был так уверен.
Он с небывалой легкостью провел рукой по ее спине и притянул ее ближе, обнимая за талию и прижимая нежное тело к своему возбужденному достоинству.
Она чувствовала всю силу его возбуждения, и ее тело моментально вспыхнуло огнем желания. И где теперь ее страх? Она легко ляжет в постель с этим мужчиной, несмотря на тот ужас, который пережила.
– Я уже говорил тебе, что у меня строгие моральные принципы, поэтому наша свадьба будет не только на бумаге.
Килин уже открыла было рот, чтобы возразить ему, но внезапно он заслонил свет и впился в ее губы страстным поцелуем. Всего несколько секунд ушло на внутреннюю борьбу, и ее губы начали отвечать взаимностью. Потом – Килин даже не поняла, как это произошло, – она укусила его за нижнюю губу, и он отскочил, грубо ругаясь.
На губе проступили капли крови, и Джанни языком проверил, насколько она повреждена. Килин с замиранием сердца смотрела на его невинный жест. Он бы смеялся до потери пульса, если бы узнал, как она неопытна.
– А вот что имела в виду я. – Ноги дрожали, и Килин не могла сформулировать свою мысль.
Он снова слизнул кровь, и его глаза потемнели, отчего ей стало тяжело сосредоточиться на том, почему она его укусила.
– А теперь послушай меня, дорогая. Не следует выпускать когти, если ты не готова к последствиям. Я бы очень хотел показать тебе, насколько ты ошибаешься, но не могу игнорировать сотню гостей, ожидающих нас за этой дверью. Так что в другой раз.
Он взял ее за руку и открыл дверь. Джанни замер в дверях, заслоняя собой все пространство. Он так быстро повернулся к ней, что у нее на секунду даже закружилась голова. Если до этого он выглядел раздраженным, то сейчас на его лице была написана ярость.
– Какого черта здесь делают старые «дружки» моего отца?
Сердце ушло в пятки от его вопроса, и она нервно сглотнула. Звонок его матери был рискованным шагом, но в тот момент она не задумывалась о последствиях.
– Ну… я… Я звонила твоей матери, чтобы убедиться, что никто не остался без приглашения.
Глаза Джанни стали настолько черными, что их можно было бы сравнить с обсидианом. Огонь быстро сменился льдом. Она не знала, на что он мог быть способен, но внутри была уверенность, что он ее не обидит. По крайней мере, физически. Хотя, казалось, он был готов задушить ее на месте.
– Никогда больше не вмешивай мою мать, ты поняла? Не используй ее для своей вендетты, Килин.
Его голос звучал слегка приглушенно, и напряжение, звучащее в нем, прокатилось по всему ее телу. В нем слышались опасные нотки, и Килин вдруг поняла, что может оказаться по другую сторону баррикад.
Через несколько бесконечно длинных часов гости начали разъезжаться – его мать была в числе первых отъехавших, потому что покидала свой дом только в случае крайней необходимости. Джанни все еще кипел от злости и неудовлетворенного сексуального желания.
Как Килин посмела так воспользоваться ситуацией, чтобы досадить ему?
Кровь забурлила в жилах, когда он понял, кто еще был приглашен на торжество. Знакомые лица в шрамах и порезах из криминального прошлого его отца – люди, закаленные огромным жизненным опытом.
Только глупец мог подумать, что он смог бы уйти далеко от их общества. Их присутствие на свадьбе стало для него холодным душем, он будто услышал за спиной насмешливый голос отца: «Так ты теперь стал слишком правильным, чтобы водиться с нами?»
