Джон Кэмпбелл - Лунный ад
— Думаю, все дело в том, что мы с тобой, док, не столь чувствительны, как Блэр. А если тебя интересуют подробности, пойди послушай, что он там вещает. Из главного корпуса все разбежались. Остался только Киннер, но он гремит сковородами, а в промежутках помешивает угли. — Баркли повернулся к начальнику экспедиции. — И еще вопрос, шеф… Что мы будем делать весной? Все самолеты выведены из строя.
В глазах Гэрри промелькнула тоска.
— Боюсь, что наша экспедиция обречена на провал. Мы и сейчас не можем ничего предпринять.
— Никакого провала не будет и ни на что мы не обречены, — не согласился Коппер. — Главное, чтобы мы были живы и делали все возможное. Эта тварь, если нам удастся взять ее под контроль, очень важна для науки! Да и результаты исследований по космическим лучам, магнитному полю и наблюдениям атмосферы человечеству не помешают.
Гэрри невесело рассмеялся:
— Я имел в виду наши сообщения. Мы упоминаем только о результатах нашей запланированной работы и пытаемся обмануть таких людей, как Бьярд и Элл-сворф, недоговоренностями.
Коппер мрачно кивнул:
— Они прекрасно понимают, что у нас тут что-то не в порядке. Но они понимают и то, что мы не стали бы так поступать без причины.
— Думаешь, именно поэтому они не отправляют спасательную экспедицию? — спросил Гэрри. — Тогда, если нам когда-нибудь удастся выбраться отсюда, надо будет попросить Форсайта принять все меры, чтобы сюда никогда не ступила нога человека.
— Ты имеешь в виду, если нам не удастся выбраться? — Баркли усмехнулся. — Неужели ты думаешь, этого можно добиться? Даже если мы передадим по радио грохот землетрясения, это не поможет. Ничто никогда не заставит людей держаться подальше отсюда. — Его улыбка стала мрачной. — А скорее всего получится сцена из плохонького ужастика, когда в живых остается лишь один. Тот, кто сделает все возможное, чтобы его нашли…
Гэрри улыбнулся в ответ:
— И многие в лагере думают так же? Коппер ответил без улыбки:
— Мы уверены, что можем выиграть.
Кларк наконец успокоил собаку.
— Говоришь, док, уверены?.. — сказал он. — Ну-ну!..
Глава девятая
Блэр нетерпеливо мерил шагами небольшое помещение, бросая задумчивые взгляды на четырех человек, стоявших у двери. Это были Баркли, Мак-Реди, доктор Коппер и авиамеханик Беннинг.
Вещи биолога, сваленные в кучу в центре помещения, представляли собой баррикаду, отделившую его от остальной четверки. Бросив очередной взгляд, Блэр вдруг прижался к дальней стене Восточного склада и сжал костлявые кулаки.
— Пусть никто ко мне не приходит, — сказал он нервно. — Я сам буду себе готовить. Киннер, может, пока еще и человек, но я в этом сомневаюсь. Мне не нужна ваша пища. Я буду питаться исключительно консервами.
— Хорошо, Блэр, я принесу их тебе, — пообещал Баркли. — У тебя есть уголь и спички, можешь топить печь. — Он сделал шаг вперед. — А если…
Маленький биолог немедленно отскочил в дальний угол.
— Прочь от меня, монстр! — взвизгнул он и принялся скрести ногтями стену, словно пытался проковырять в ней дыру и выбраться из помещения. — Убирайся отсюда! Я не хочу превратиться в монстра, как ты…
Баркли отошел к двери. Доктор Коппер покачал головой:
— Оставь его в покое, Бар. Ему лучше самому разобраться, что к чему. А нам, полагаю, лучше запереть покрепче двери.
Все четверо покинули склад. Беннинг и Баркли тут же занялись дверью.
В лагере не было замков, поскольку отсутствовали персональные углы и каморки. В замках попросту не было необходимости. Поэтому на дверь поставили два мощных засова и обмотали ее стальным тросом. Потом Баркли прорезал в двери небольшое окно, через которое можно было передавать предметы, не трогая основные запоры. Окно также запиралось на засов. В общем, изнутри открыть дверь и окошко было невозможно.
Блэр нервно ходил по складу, бормоча несусветные ругательства. Потом послышался какой-то шум.
Баркли открыл окошко и заглянул внутрь.
Оказалось, Блэр подвинул к двери тяжелую койку и принялся наваливать на нее всякий складской хлам. Теперь без его помощи дверь невозможно будет открыть и снаружи.
— Я, конечно, не знаю, но у этого человека должны остаться хоть какие-то права? — вздохнул Мак-Реди. — С другой стороны, если он погибнет, то всему виной будет его явное намерение убить других людей. Нам хватит и одного врага с этой стороны двери. И тем не менее, если кто-то из нас погибнет, я вернусь и сломаю все эти запоры.
Баркли усмехнулся:
— Скажешь мне, а я покажу, как разобрать эту конструкцию побыстрее. Ну что, пора возвращаться?
Все четверо тронулись в обратный путь к главному корпусу, находящемуся в трех километрах от Восточного склада.
Лыжи со скрипом катили по снегу, похожему на мелкий твердый песок. Северный горизонт играл всеми цветами радуги. Контуры заснеженных холмов резко очерчивались на его фоне.
— Скоро весна, — горько сказал Беннинг, когда четверка подкатила к дверям главного корпуса. — Разве это не здорово! Я уже давно мечтаю выбраться из этой чёртовой норы во льду.
— На твоем месте я бы не пытался делать это сейчас, — отозвался Баркли. — В ближайшие дни всякий, кто пожелает убраться отсюда, вызовет у остальных величайшие подозрения.
— Как там твоя собака, Коппер? — спросил Мак-Реди. — Есть результаты?
— Уж больно ты скор!.. Я перелил ей кровь сегодня. Думаю, потребуется еще дней пять. Если прервать эксперимент раньше, результаты могут оказаться недостоверными.
— А интересно, — сказал задумчиво Мак-Реди, — если бы Коннант был не Коннант, предупредил бы он нас сразу? Не подождал бы, пока тварь полностью перевоплотится? Пока она полностью придет в себя!
— Эта тварь чрезвычайно живуча, — заявил доктор. — Я думаю, каждая ее частица — цельный живой организм. Допустим, Коннант перестал быть Коннантом. Допустим, эта тварь превратилась в него, чтобы спасти свою шкуру. Но ведь чувства Коннанта не изменились, они полностью имитируются этим созданием. А значит, тварь, имитируя чувства Коннанта, вела бы себя точно так, как вел бы себя и Коннант. Имитацию невозможно разоблачить.
Баркли обдумал этот вывод и кивнул. Потом подумал еще немного и спросил:
— Скажи-ка, док, не могли бы Норрис или Вэйн подвергнуть Коннанта… как бы правильнее выразиться?.. тесту на знания, что ли? Ведь если тварь разумнее человека, она может знать о физике больше, чем Коннант. На этом ее можно было бы поймать.
Коппер покачал головой:
