Артур Кларк - Мир-Земле (сборник)
— Каково, наконец, ваше заключение?
— Позвольте мне, сир, добавить последнее слово к уже сделанным докладам: убедительная мощь ядерного оружия делает невозможной не только обычную войну, но и войну вообще. Кнопочная война — это утопия. Угроза всеобщего уничтожения слишком велика, чтобы какое-либо государство могло взять на себя за это ответственность. Это стало банальной, очевидной истиной.
— Допустим, — нетерпеливо бросил принц. — И тогда?
— Тогда, — воскликнул генерал Перль, — вывод напрашивается сам собой со всей математической строгостью, как я уже заявлял в начале нашего заседания… Тогда, — продолжал он торжествующим голосом, — нужно найти в себе мужество смотреть правде в глаза и в корнеуничтожить зло. Атомное оружие делает войну невозможной, сир. Значит, надо запретить это дьявольское оружие. Необходимо объявить этот бич божий вне закона.
Итах, вывод военных: "Атомное оружие делает войну невозможной… Значит, надо запретить это дьявольское оружие".
Строго говоря, это уже не фантастика, а элементарный здравый смысл. Советская военно-политическая доктрина исходит из необходимости и технической осуществимости запрещения ядерного оружия и уничтожения его запасов. Такого же мнения придерживаются и многие военные на Западе — не "возлюбившие войну", а реалистически мыслящие. Решение вопроса упирается в добрую волю государств и правительств, а поскольку государства — это народ, то в конечном счете все в тот же "человеческий фактор".
О доброй воле и солидарности повествует в небольшом, но емком по вложенной в него философии рассказе "Мы, народ" американец Джек Холдмен-младший (кстати, родственник Джо Холдмена, автора антимилитаристской новеллы "Рядовая война рядового Джекоба").
ДЖЕК ХОЛДЕМАН-МЛАДШИЙ МЫ, НАРОД
После дождя, заказанного на ночь, асфальт чуть лоснился. Улица за окном еще не проснулась. Марк неторопливо заканчивал завтракать в уютной тишине. Кот на диване лениво постукивал хвостом по солнечному пятну на покрывале — ждал утренней порции молока.
Марк встал, налил молока в блюдечко, поставил его на пол и направился к рабочему столу.
— Доброе утро, — привычно произнес он. В ответ по экрану побежали слова:
ДОБРОЕ УТРО, МАРК. КАК СПАЛОСЬ?
— Паршиво. Снова проклятый артрит.
ЭТО ПЛОХО. КОЛЕНИ?
— Нет, на этот раз руки. — Он взъерошил свои редеющие седые волосы, взглянул на раздутые суставы пальцев. Чего уж, случаются вещи и похуже артрита.
ТРЕТИЙ ПРИСТУП ЗА МЕСЯЦ. МАРК, СВЯЗАТЬСЯ С ДОКТОРОМ?
— Спасибо, позже.
СЕГОДНЯ 15 АПРЕЛЯ.
Печатается по изд.: Холдемен Дж. Мы — народ! — Пер. с англ.-М.: Молодая гвардия, 1984 ("Вокруг света", № 9). — Пер. изд.: Holdeman J. We, the People! — N. Y.: Analog, Mid-September 1983. c 1983 by Davis Publ. c "Молодая гвардия", 1984.
— Ну и что?
КРАЙНИЙ СРОК. ДО ПОЛУНОЧИ НЕОБХОДИМО ВЫПЛАТИТЬ ГОДОВОЙ НАЛОГ. ОТКЛАДЫВАТЬ БОЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ. ПРИСТУПИМ?
— А нельзя ли как-нибудь… словом… — Марк недолюбливал эту длительную процедуру.
ГРАЖДАНСКИЙ ДОЛГ, МАРК. ЭТО И ВАШЕ ПРАВО, И ЗНАК ВЫСОКОГО ДОВЕРИЯ.
— Ладно, поехали.
В КРАТКОЙ ФОРМЕ ИЛИ ОБСТОЯТЕЛЬНО?
— Не спрашивай глупостей.
ВОПРОС ПОЛОЖЕН ПО ЗАКОНУ. НЕКОТОРЫЕ ИЗ ЭКОНОМИИ ВРЕМЕНИ ОТКАЗЫВАЮТСЯ ОТ ОБСТОЯТЕЛЬНОГО ВАРИАНТА. ТРИНАДЦАТЬ ЧЕЛОВЕК НА КАЖДЫЕ СТО ТЫСЯЧ.
— Ради часовой экономии я своим правом не поступлюсь.
Марк следил за цифрами, которые выстраивались на экране. Наконец ничего, больше чем предполагал. Впрочем, при нынешних ценах этого и не заметишь. Марк уже не работал, но по старой памяти организации, связанные с экологическими проблемами, привлекали era к разработке различных проектов. Он занимался дома, редко куда-нибудь выходил — годы уже не те.
Вспыхнула Цифра налога. Теперь право Марка — обстоятельно распределить по рубрикам, как использовать Деньги, которые он отдаст государству. На экране стали появляться названия возможных вложений.
ПОМОЩЬ ДЕТЯМ БЕДНЯКОВ.
— Сто долларов, — сказал Марк, вспоминая о своем голодном детстве.
ПОМОЩЬ ОТСТАЛЫМ СТРАНАМ.
— Ноль. — "Их теперь практически нет", — подумал он в оправдание этого нуля.
ПРОТИВ БЕЗРАБОТИЦЫ.
— Пятьдесят.
НА НУЖДЫ ИСКУССТВА.
— Пятьдесят.
Трудно представить себе жизнь городка без музыки, без картин и памятников. Марк не мог забыть воскресные концерты на берегу реки — жена завороженно слушала оркестр, а дети глазели на танцоров. "Исправь на семьдесят пять", — сказал старик.
РАЗРАБОТКА НОВЫХ ВИДОВ ОРУЖИЯ.
Марк рассмеялся: в который раз норовят, что ни год.
— "Ноль!" — отрезал он. Вот если бы придумали бомбу, которая истребит всех генералов, тогда другое дело.
На экране возникали все новые рубрики, и старик без суеты называл цифры.
Не один он дотянул до последнего дня. В то утро множество людей одновременно с Марком давали указания, как лучше использовать доллары, которые они платят в качестве налогов.
Преуспевающая актриса Алиса Томпсон решила так: часть — на санаторий для престарелых актеров, частьна молодежную драмстудию, часть — на проведение театральных фестивалей. Она отвергла рубрики вроде укрепления полиции, обновления тюрем. После распределения у нее осталась некоторая сумма, и Алиса задумалась: на что бы ее предназначить?
Инженер Эрик Хессе, проработавший сорок лет на одном заводе, направил свои деньги, предназначенные для выплаты налогов, на контроль за погодой (Эрик терпеть не мог куч грязного снега на улицах), на исследования по созданию новых сортов пива и на развитие женской гимнастики — его правнучка участвовала в состязаниях. Но после распределения налога у Эрика осталась неиспользованная сумма, и он никак не мог решить: как ее потратить?
Раймон Монтеро, член Верховного суда, без колебаний направил свои деньги на нужды библиотеки конгресса, на научные исследования и на социальные программы. После этого он задумался: куда пристроить остаток?
Том Ханна, рыжий фермер из Оклахомы, отнесся к акту выплаты налогов чрезвычайно серьезно и долго обмозговывал свой выбор. Он вложил деньги в развитие организаций, кредитующих фермеров, в кафедры сельского хозяйства при университетах, в ветеринарную школу и в местную футбольную команду. Но вот незадача — обнаружился остаток. Как быть с ним?
Люди по всей стране вкладывали деньги в программы, которые касались непосредственно их жизни. С тех пор как было введено самостоятельное распределение государственного бюджета налогоплательщиками, очень многое изменилось — к лучшему. Экономисты предрекали хаос, но ничего подобного не произошло. Налогоплательщики знали, чего хотели, и отметали все непопулярные проекты.
