Андрэ Нортон - Янус: Суд на Янусе. Победа на Янусе. Тайна затерянной расы
Голос Кронфилда вдруг сорвался от волнения. Стараясь овладеть собой, он сделал глоток из стоящего перед ним кубка. Все молчали, пытаясь осознать услышанное. И Кронфилд вновь заговорил, мягко, как говорят о мечте, о самом сокровенном.
— Другие… древняя гуманоидная раса, во всем превзошедшая нашу цивилизацию… Они могут преодолевать такие звездные расстояния, которые недоступны нашему разуму. Они по-дружески помогали многим мирам, которые существовали задолго до нас. Тем, что на память грядущим покорителям нашей очень старой Галактики оставили лишь пыльные руины некогда прекрасных городов. Но много лет назад произошла катастрофа: Золотой мир попал под воздействие неизвестного космического излучения. Других постигла роковая мутация, которая ведет к вымиранию этой расы. От их браков между собой стали рождаться дети исключительно женского пола. Но имелся выход: от браков с мужчинами родственной гуманоидной расы на свет могут появляться дети двух цивилизаций — фаллиане. Такие союзы дают Галактике людей с замечательными качествами: превосходными умственными и физическими способностями, огромной продолжительностью жизни. Долго и мучительно искали Другие расу, которая подошла бы им для продолжения рода. Сильно уменьшилось за это время число жителей Золотого мира — они, увы, всё-таки не бессмертны. И какова же была радость Других, когда они узнали про нас! Их зов был мольбой о помощи…
— Чтобы плодить помесей, метисов, чудовищ! — презрительно вставил Леннокс.
— Гибридов — да. Но вовсе не чудовищ, а людей улучшенной породы. В этом убедились те, кто не поддался на лживую пропаганду союзников Moppe и внял зову маяка. Одним из них был Марсон, взявший в жёны женщину их расы. Там, в Золотом мире, у них родился сын со всеми качествами фаллианца. Когда Марсон погиб, его жена привезла мальчика на Терру, чтобы показать людям дитя двух цивилизаций. Но возможность сделать это появилась только теперь, спустя столько лет! Нынешнее поколение не получит дара фаллиан, но наши сыновья и дочери, наши внуки и правнуки станут здоровее и умнее, они будут жить дольше и счастливее нас. А через много, по нашим нынешним понятиям, лет численность фаллиан настолько вырастет, что взаимопроникновение обеих рас даст миру цивилизацию долгожителей.
— Ты просто рехнулся! — заорал Леннокс. — Ты толкаешь нашу расу на совокупление с монстрами!
Кронфилд, словно не слыша обвинений командора, произнес:
— И ничего, что процесс ассимиляции будет длительным. Главное, что начало ему уже положено. Я руковожу Проектом, который занимается этой проблемой. Еще немного — и мы сможем рассекретить нашу работу, ее результаты станут достоянием всех. Людям пора узнать правду о Других.
— Ты не посмеешь пойти на это! — В голосе Ленокса зазвучала угроза. — Ты пытаешься вывернуть все наизнанку. Moppe предвидел результаты, а он был гений. Другие не сверхлюди, а исчадия ада, которым нужны рабы для воспроизводства их дьявольского отродья!
— Ты уже видел одного из них. Разве он похож на дьявола, на монстра, фигурирующих в рапортах Moppe?
Леннокс напружинился, как согнутый клинок. Его ненавидящий взгляд нашёл Джоктара. И внезапно он кинулся на юношу, норовя вцепиться ему в горло. На помощь Джоктару пришли навыки, доведенные до автоматизма за годы жизни в городских джунглях. Он резко откинулся назад, но там было окно. И ему пришлось отчаянно бороться за собственную жизнь с обезумевшим сильным мужчиной, который, оскалясь, тянул руки к его горлу. Но вот, сумев пробраться под подбородок командора, рука юноши уперлась ему в кадык. Леннокс захрипел, его лицо залилось кровью, затем он замотал головой, взбивая руками воздух, пытаясь ускользнуть от безжалостных тисков, сдавивших его шею. Но в конце концов, Джоктар оттолкнул обмякшее тело на руки Хогану и стал вытирать кровь со своего лица.
В кабинет вошли вызванные Кулланом патрули. Джоктар стоял, глядя в окно, и даже не повернул головы, когда из комнаты выносили полубесчувственное тело командора. Сердце юноши снова стиснуло пронзительное ощущение одиночества. Он с горечью осознал, как открытая сегодня тайна отделила его от людей, находившихся в комнате, от всех людей приютившего его мира.
Монстр… Гибрид… Что может быть хорошего в том, если в Галактике появятся сотни, тысячи существ, которым такие, как Леннокс, не будут давать прохода? Таковы люди — он знал их по воспитавшей его улице. Этой расой движет темное, злобное начало, оно заставляет людей с наслаждением мучить и издеваться над теми, кто не похож на них…
И Джоктар вдруг почувствовал себя жертвой, за которой охотятся, которую преследующая толпа загнала в угол. И всё его существо захлестнул ужас, отчаянный ужас загнанного зверя.
За окном поднималось солнце. Оно отливало золотом в волнах моря, окрашивало румянцем скалы островов. На Локи оно было теплее фенрианского и Джоктар ощутил его горячее прикосновение сквозь прозрачный пластик окна Он вдруг понял, что в своей жизни смотрел на солнце считанные разы: как и все в Джет-Тауне, он вел преимущественно ночную жизнь.
Золотой мир… Ласковый и теплый, как это солнце.
Он услыхал за спиной шорох, шаги, но не обернулся. Ему не было до них дела — он Другой. Другой… Таких, как Леннокс, много, а он теперь отгорожен глухой стеной ото всех, кого знал, к кому привязался в этом мире.
Солнце… Золотая планета… Он полетит туда, к Другим, к таким, как он сам. Что ж… Джоктар кинул еще один взгляд на солнце и повернулся к людям, сидевшим за его спиной.
Но в комнате оставался один Хоган. Он разглядывал юношу с особым выражением, знакомым Джоктару еще по Фенрису.
— Поверь, ты не один. — Голос Хогана звучал мягко, даже ласково. — Не позволяй разрушить свою душу яду, выпущенному Ленноксом.
— Я гибрид, — Джоктар с трудом заставил себя произнести это унижающее себя слово.
— Ты фаллианец, — поправил Хоган. — А это далеко не одно и то же. Поверь мне, я знаю…
— Что ты можешь знать… — недоверчиво пожал плечами юноша.
— А ты думаешь, что твой отец и Ксанга были единственными людьми, которые попали к Другим? Я сам вернулся оттуда четыре года назад.
— Ты? Мелкий торговец с Фенриса?
— Маска торговца помогала мне скрываться, чтобы не повторилась судьба Марсона и Ксанги. Я скитался, ждал, пока Кронфилд не начнет действовать. И искал тебя. Мы знали, что ты жив. Но где?
Хоган подошел и положил руки на плечи юноши.
— Я верил, что найду тебя. И ты нашелся! Прошу тебя: выбрось слова Леннокса из головы, он просто не знал правды. Таким, как он, понадобится время, чтобы понять, что мир изменился — в нем появился ты. Ну, теперь ты веришь мне?
