Сергей Малицкий - Главный рубильник (сборник)
– Какое же это захолустье? – улыбнулся Ламер. – Пивная столица вселенной. Особенно теперь, после того как я подтвердил обоснованность претензий корпорации на ISO9001. Чего уж, независимо от того, каким путем получается пиво, важен, прежде всего, результат. А результат говорит сам за себя. Волшебный вкус. Неповторимый напиток! Разве корпорация виновата, что эти растения не приживаются нигде, кроме Гебы?
– Растения? – усмехнулся Диггере. – Теперь уже да, это – растения. Я приехал сюда еще ребенком, вместе с родителями. Потом они отправили меня на центральную, чтобы я выучился на врача, а пока меня не было – погибли. Я не знаю обстоятельств их гибели. В корпорации мне сказали, что ураган разрушил жилой модуль. Возможно, что так оно и было. Но когда я еще жил вместе с ними, у нас был в модуле настоящий гебариан. Отец принес только что упавший плод, устроил что-то вроде аквариума с гебарианской атмосферой и разговаривал с ним. Целый год. Отец был слабым человеком, хоть и талантливым. Он считал, что его задвинули в самую глушь. Много пил… Гебариан к тому времени вырос. У него появился цветок. Я еще был слишком мал, но мне кажется, что он отвечал отцу. Отец сохранял эти разговоры в файлах. По крайней мере, те звуки, которые издавал цветок. А потом стал угощать его пивом. Вливал в лепестки.
– А потом? – спросил Ламер замолчавшего Диггере.
– Потом начались скандалы, – продолжил Диггере. – Мать прятала пиво, и пиво для отца стал делать гебариан. Он издавал какую-то мелодию, ряд звуков, приглушенный толстым стеклом аквариума. Растение начинало выделять жидкость, цветок собирал ее и выливал в емкость. Однажды даже я попробовал это, преодолев брезгливость. Это было настоящее пиво.
– Это все? – спросил Ламер.
– Все, – ответил Диггере. – Родители отвезли меня на Центральную, сдали в интернат, сами обратились в корпорацию «Атлантика» с образцами пива, сделанного гебарианом, аудиозаписями его звуков, и в составе специальной экспедиции корпорации вернулись на Гебу. Потом их не стало. Остальное несложно предположить.
– Вы пытались что-то выяснить? – поинтересовался Ламер.
– Зачем? – удивился Диггере. – Здесь в корпорации у меня спокойная работа, на Центральной семья, приличная зарплата. К тому же я очень люблю пиво. Чего еще хотеть от жизни?
– Да, действительно, – согласился Ламер.
– Вы Марту ждете? – спросил Диггере после паузы.
– Да, – кивнул Ламер.
– Она не придет, – вздохнул Диггере. – Она знает, что вы подписали протоколы исследований.
– У меня не было другого выхода, – объяснил Ламер. – Да и к чему кривить душой, пиво ведь действительно замечательное.
– Да, – согласился Диггере. – Как вы думаете, если бы у меня сохранилась аудиозапись тех звуков, что издавал гебариан, смог бы я как-то участвовать в этом бизнесе?
– Вряд ли, – усомнился Ламер. – Я уверен, что корпорация позаботилась об этом. У нее исключительная концессия на Гебу, да и права, скорее всего, на звуковую фонограмму зарегистрированы должным образом. А авторское право во вселенной это штука серьезнее биоблокады.
– Я так и знал, – огорчился Диггере. – Мой отец был все-таки непутевым человеком. Вам пора. Объявили посадку.
Толстяк засуетился, попытался отнять у Ламера чемодан, чтобы донести его до шлюза, затем остановился, маленький, неуклюжий, высморкался в рукав белого пластикового халата и, смахнув слезу, заорал вслед уходящему чиновнику:
– Господин Ламер! Я знаю, что корпорация предложила вам место консультанта и дисконт на всю продукцию фирмы! Теперь, когда поставки начнутся на Центральную, я настоятельно советую вам обратить внимание на новый сорт «Атлантика-портер» с тремя твердыми Ми и одной светлой Ре! Пиво темное и чуть крепковатое, но аромат неповторимый! Не пожалеете!
2004 год
Поломка
Старик приходит к каждому кораблю. Он терпеливо ждет, когда очередная воздушная шлюпка застынет в воздухе, и несколько десятков счастливчиков спустятся на поверхность планеты. Туристы предвкушают встречу с миром, не знающим химии и воздействия разума. Они жаждут увидеть Землю такой, какой она могла бы стать без человеческого вмешательства. Они восторженно переговариваются и внезапно замечают странную фигуру на серых скалах. Маленький сутулый старик, кутающийся в белую потертую ткань, смотрит вверх, щурясь на полуденное солнце. Туристы предупреждены о его существовании, но как всегда растерянно замолкают. Фотография старика есть во всех справочниках, но кто читает справочники? Он оказывается живым человеком, а не мифом. И это производите впечатление.
Туристы подходят и кладут у его ног пищу и напитки. Старик кивает, достает из ветхого мешка красные яблоки и раздает прибывшим.
– Земля, – повторяет скрипучим голосом каждому.
– Эдем, – машет рукой в сторону поднимающейся у скал густой растительности.
– Сигареты? Табак? – спрашивает умоляюще.
Туристы разводят руками. Костры, сигареты, шум и прочее строго запрещено. У них только пара часов. Они прогуляются по окрестностям, поднимутся в шлюпку и отправятся по другим маршрутам. На камнях остаются яблочные огрызки. Ступая по ним, подходит загорелый пилот и протягивает сигарету. Старик суетится, тянется высохшими губами к огоньку зажигалки, удовлетворенно вдыхает клубы дыма. Затем нажимает клавишу на металлическом ящике, который висит на груди, и говорит с усмешкой:
– Привет, что ли?
– Привет, – раздается раздраженный металлический голос.
– Ну-ну, – вновь усмехается старик, опять касается клавиши и поворачивается к пилоту.
– Рассказывать?
– Валяй, – говорит пилот и готовится выслушать историю, которую слышал уже много раз.
Это случилось семьдесят лет назад. Или немногим раньше. Да, он уже очень стар. Самому надоело топтать землю. «Эту Землю», – смакуя фразу, повторяет старик.
Тогда он был еще молод. Тридцать пять лет. Хороший возраст. Жизнь только начиналась, и редкие неудачные дни казались случайными. Человек способен пережить любые неприятности. Если годовая норма несчастий не выпадет в один день. Именно это с ним и случилось.
Во-первых, с утра он окончательно разругался с Белкой. Белка – это имя. Да, так звали одну девчонку. Он помнит, что такое девчонки. Среди этих туристов несколько отличных девчонок. Но с Белкой им не сравниться. Она была лучшей не только в институте, где он работал, но и на всей станции.
Во-вторых, он потерял дисконтную карту на полеты в кабине VIP-класса. Что такое кабины VIP-класса? А что такое шлюпка, которая замерла в воздухе над скалой? Трудно объяснять? Объяснить, что такое эта проклятая кабина – не легче. Тем более что ему так и не удалось ею воспользоваться.
