Борис Долинго - Другое место (Понять вечность)
Официант, которого звали Олегом, доверительно сообщил мне, что девушки интересуются, не хочет ли молодой человек провести приятно время. Я усмехнулся Олегу и подмигнул шалуньям за стойкой…
В общем, очнулся я часов в семь вечера на какой-то квартирке. Рядом со мной спала та чёрненькая, которая понравилась мне больше, а вторая девушка, высокая, но вполне хорошо сложённая блондинка, сидела голая у стола и деловито ковырялась в моём бумажнике.
Я пил много, но внимательно следил, чтобы девки не посыпали мне в пойло какой-нибудь гадости, потому голова сейчас была более или менее ясная, а сон мой был просто, так сказать, «после-алкогольно-сексуальным».
Я некоторое время тихо и пристально смотрел на Люду, как звали блондинку. Она пока меня не замечала – была очень удивлена, что в бумажнике денег нет. А удивляться не стоило: просто пока мы ещё не завалились в постель, я потихоньку спрятал почти все деньги за унитазом, оставив нарочно одну десятку и мелочь.
– А вот это уже не хорошо – шарить в чужих кошельках, – сказал я, когда мне надоело разглядывать голую девицу. – Поэтому десять рублей всё, что ты получишь за такое поведение.
Она вскочила и мигом схватила со стола мобильник, пытаясь набрать какой-то номер, очевидно, звонила прикрывавшему сутенёру.
Видимо, тренированное тело Макса слушалось приказов чужого сознания на каком-то клеточном уровне. Я только подумал о том, как бью воровку ногой, а Люда уже отлетела в угол комнаты, да там и осталась лежать. Мобильник вылетел и сильно ударился о стену.
Я поднял его, но тут же сообразил, что это не мой мобильник. Злорадно шмякнув его о батарею, так что осколки брызнули, я пошёл и достал из куртки свой. Брюнеточка, которую звали Оля, продолжала крепко спать. Она мне сразу показалась более бесхитростной, чем её товарка, поскольку Люда, казалось, постоянно о чём-то думает, даже когда лежала подо мной или сидела сверху. Её философский взгляд в эти моменты немного раздражал меня.
Мишке я решил позвонить уже из дома, поскольку пока я кувыркался с девицами, Мишка звонил мне дважды, сообщая, что дела у него нормально.
Я спокойно забрал деньги из-за унитаза, принял душ, оделся и всё-таки бросил на стол одну крупную бумажку, поскольку к Оле не имел никаких претензий – девица отработала на совесть.
Неожиданно зазвенел дверной звонок. Оля заворочалась на диване, поднялась, протирая глаза и, увидев валявшуюся в углу комнаты Люду, неожиданно завизжала.
– Тихо! – приказал я, но Оля не унималась, и тренированный кулак Макса заставил её заткнуться ударом в печень, чтобы не трогать зубы.
Лишний раз подивившись неожиданным способностям, обретённым вместе с новым телом, я подошёл к двери. Звонок не унимался.
Посмотрев в глазок, я увидел двоих дюжих парней.
– Людка, давай, открывай! – потребовал один.
Видимо, эта тварь всё же успела позвонить кому-то ещё до того, как я проснулся.
– Сейчас! – невнятно пропищал я тонким голосом и сбегал в туалет за гвоздодёром, который приметил там на полке.
Я осторожно отомкнул замок, но дверь сам открывать не стал, а быстро шмыгнул в тот же туалет.
Было слышно, как парни вошли в квартиру и, очевидно, удивились, не встретив у двери свою знакомую. Он протопали прямо в комнату и встали, как вкопанные, увидев валявшихся в беспамятстве девиц. Безусловно, они ожидали увидеть валявшегося в беспамятстве мужика. Интересно, а что они собирались с этим мужиком сделать?
Парни повернулись и столкнулись со мной нос к носу.
Короткий удар гвоздодёром сразу отправил одного в нокаут, а второй полез во внутренний карман куртки, что было большой ошибкой. Если бы он прыгнул на меня, то ещё вопрос, кто кого, поскольку парень был покрупнее меня, то есть, Макса.
Я с откровенным удовольствием успел ударить его дважды, прежде чем он достал то, что было под курткой.
Теперь можно было спокойно осмотреть их карманы. У первого был только нож с выкидным лезвием, а у второго имелась очень полезная сейчас для нас штучка – пистолет Макарова, правда, только с одной обоймой.
Я забрал все найденные деньги, которых оказалось ни много, ни мало двадцать три тысячи, и для верности стукнул каждого ещё раз ребром ладони по нужным местам.
Аккуратно вымыв и вытерев гвоздодёр, я вернув его на положенное место в туалете, стёр, где помнил, отпечатки своих пальцев и спокойно ушёл, посмеиваясь над незадачливыми сутенёрами.
Дома на конспиративной квартире всё было спокойно. Гвардейцы отсыпались после вчерашней расслабухи, которую мы им позволили.
Я включил компьютер и собрался отправить сообщение в виртуал, но меня опередила пришедшая почта.
«СРОЧНО ВЫТАСКИВАЙ МЕНЯ ОТСЮДА!!!» кричали буквы на мониторе.
Глава 18.doc: «Перед бурей»
Произошло то, что Мишка считал невероятным: Николай «расколол» его.
То ли Мишка сделал слишком много чего-то «не так», например, слишком профессионально заговорил с программистами, совершил невозможное по тем «понятиям», по которым жил Калабанов, взяв деньги, предназначавшиеся явно не для того, чтобы их увезти куда-то, куда не знал Николай, но факт оставался фактом.
Выяснилось, что сегодня днём Николай с двумя подручными вдруг неожиданно брызнули Мишке-Калабанову в лицо какой-то гадостью, скрутили его и в полубессознательном состоянии приволокли на квартиру к Саше, предварительно удостоверившись, что он и Света находятся там.
Николай потребовал вернуть «их Петровича». Когда Мишка стал орать, что он, де, Калабанов и есть, и что он им покажет, кузькину мать, Николай усмехнулся и задал несколько вопросов, на которые Мишка, естественно, ответить не смог.
Николай, безусловно, не был посвящён Калабановым во все подробности «обмена разумов», но как понял Мишка, сам Калабанов, видимо, чего-то опасаясь, наказал своему подручному, что если тот заметит странности в поведении своего босса, то должен немедленно скрутить его и тащить на квартиру к Александру Щербакову, из которого любыми путями выбить признание о том, что случилось.
– Он даже сказал этому Николаю такую фразу: «обеспечить возвращение мозгов Калабанова на место», – зло усмехаясь процедил Мишка.
У меня с губ чуть, было, не сорвались упрёки в Мишкиной самонадеянности, но я прикусил язык – смысла сейчас кого-то обвинять не было. Тем не менее, выходило, что Калабанов был, всё-таки, не такой идиот, а Мишку подвела старая истина: «Не считай врага намного дурнее себя самого».
Когда сам Мишка, как ни был плох под воздействием газа, которым его облили, категорически отказался что-то объяснять, Николай и двое «быков» содрали одежду со Светы и заявили, что будут насиловать её до тех пор, пока Щербаков не сделает то, что требуют. Александру ничего не оставалось, как вернуть всё на свои места.
