Борис Долинго - Другое место (Понять вечность)
Монарх-капитан Колот Винов в недоумении посмотрел на Аврелия Морона:
– Всё это более или менее понятно, только мы-то зачем вам нужны? Вы же не просто так явились.
Морон усмехнулся:
– Да, это, конечно, вопрос, кто кому больше нужен. Я, возможно, не очень точно выразился. Скорее всего – наша потребность взаимная, и, кстати, подобная ситуация уже была, и именно у вас.
– В каком смысле? – вскинул брови Монарх.
– Дело в том, что мой проект решено свернуть. Образ жизни, который сформировала моя модель, определён как «возмохно тлетворно влияющий на нравственность населения» моей Земли.
– Позвольте, – не утерпел я. – Что значит – «тлетворно»? Я не вполне понял, у вас там эта информация распространяется для широких масс? К ней все имеют доступ?
– Ну, что ты, конечно, нет, – помотал головой Аврелий. – Но вдруг до широких масс, как ты выразился, что-то дойдёт? У нас распространение информации вообще под полным контролем, за этим тщательно следят. Возможно, мне нужно будет подробнее объяснить, чем я точно занимаюсь. Я являюсь студентом специальной закрытой школы моделирования жизненных процессов. Я, как бы сказать, один из весьма одарённых студентов…
– Тоже гений, значит? – немного язвительно спросил Мишка.
– Ну,… – немного смутился Аврелий, – дело не в этом. У нас сильно отличающееся от вашего общественное устройство: центральное планетарное правительство, система плановой экономики. И так уже давно. У вас возникало похожее направление развития, но оно захлебнулось, а у нас стало доминирующим. Очень большое значение придаётся потенциальной опасности и безопасности…
– А вы вышли в дальний космос? – поинтересовался Монарх.
– Нет, у нас пока только научные базы на спутнике, на Луне. Да дело то не в выходе в космос.
– Ну, а, всё-таки, – подал голос Мишка, – в чём проблема-то?
– В том, что решено проект ликвидировать. Поймите: вашего мира не станет.
Мы все, те и эти земляне и попойцы, переглянулись.
– Значит, и нас не станет, – констатируя факт, молвил д'Олонго, хмыкнув.
– А мне очень этого не хочется, – сказал Аврелий. – И, посему, я разработал план… Я ведь не могу ни с кем там посоветоваться – я же рассказывал, как у нас жёстко обращаются с людьми, не достигшими совершеннолетия – я пока на самом деле-то ещё несовершеннолетний: у нас это с двадцати пяти лет. Да и само по себе выступление против властей в любой форме наказывается сурово. Но я хочу им доказать… Вот, послушайте в общих чертах, как я планирую всё устроить…
Он изложил свои мысли, внимательно посматривая на каждого из нас.
– По большому счёту, это почти то же, что вы уже провернули здесь, только, конечно, помасштабнее. О моём проекте и моей модели знает пока только Комитет Образования, и то только одна его группа. И больше не знает никто.
– То есть…, – сказал Мишка.
– Нужно посадить в Комитете своих людей – и тогда проект будет существовать сколь угодно долго. Комитет Образования – одна из высших инстанций у нас, назначение – пожизненное с правом передачи преемникам, понимаете? Ближе познакомитесь – поймёте.
– Подожди, модель моделью, но ведь могут догадаться… – Мишка немного запнулся, словно понял что-то: – У вас что, такие преобразователи не в ходу?
– Да, личности и у нас в виртуальный мир так вот просто не отправляются, – сказал Аврелий и немного помедлили. – Это моё изобретение…
– Договаривай! – потребовал Монарх.
– Ну, меня как-то озарило – и я сделал этот преобразователь.
На некоторое время воцарилось молчание. Я переглянулся с Михаилом.
– Слушай, – спросил я Морона, – а у вас есть так называемые мировые константы?
– Есть, – вздохнул Аврелий, – как без них.
Стало тихо, только прототип Монарха присвистнул.
– Аврелий, – задумчиво сказал Мишка, – а тебе не кажется, что то, как ты создал свой шлем там у себя, очень напоминает твою подсказку мне?
Морон улыбнулся немного виновато:
– Я об этом уже думал. Странное озарение, конечно. Но у меня пока ещё никто не появлялся. И потом, если такое предполагать, то можно умозрительно выстроить бесконечную и вечную цепочку миров, вложенных один в другого… Но, наверное, это не будет правильной гипотезой. Какой в этом смысл?
– Один мир в другом, как матрёшки, – сказал я. – А почему такого не может быть? Это вполне можно представить и понять: где-то ещё, в другом месте, да и не в одном, существует нечто подобное, и оно репродуцирует нечто подобное себе. Почему – нет?
– Ну, уж – подобное! – возразил Мишка.
– Ну, не совсем подобное, но всё равно – одно из другого.
– Я не говорю, что такого не может быть, – сказал Морон, – но это уже выше любого понимания и уровня здравого смысла. Это уже просто какая-то модельная концепция бесконечности и вечности. Знаете, как когда зеркало к зеркалу приставляют.
– Ага, – прищурился Мишка. – То есть, тебе проще об этом не думать? Что, тоже комплексы возникают?
– Да не то, чтобы… Но вы же не станете пытаться понять бесконечность? Или вечность?
Я пожал плечами, усмехнулся и посмотрел почему-то первым на Колота Винова, всё-таки, он был Монарх:
– Мы сможем попытаться понять вечность, Ваше Величество?
Монарх-капитан посмотрел на свой земной прототип:
– Заменишь меня, если что?
– Только на время, – быстро ответил Колотвинов. – Я тоже хочу поучаствовать.
– Эк, ты какой! – с явным одобрением крякнул Монарх.
– Да похож он на вас, похож, Ваше Величество, – негромко сказал Мишка, но Монарх явно услышал.
Он, правда, никак не прокомментировал эти слова Советника Беркутова. Монарх бросил на него косой взгляд, хлопнул ладонями по подлокотникам кресла и встал в простыне, как в тоге, весело глядя на нас:
– А почему бы и нет? Попытаемся, тем более что нам и деться некуда. Распоряжусь, чтобы готовили спецназ – будем пытаться понять Вечность.
КОНЕЦ
Екатеринбург,
Февраль 2001
