Роджер Зилазни - Остров мертвых
У меня были в запасе способы борьбы с ним, но пока я не хотел пускать оружие в ход.
Я продолжал идти, пока не наступило время перекусить. Огонек вежливо подождал, пока я закончу свою походную трапезу, и мы двинулись дальше.
Точно так же он терпеливо ждал, пока я пообедаю.
Однако вскоре мой попутчик переменил тактику. Он метнулся влево и исчез. Остановившись, я ждал его появления: что ни говори, я уже привык к своему «хвосту». Может быть, меня специально приручали, желая сбить с толку? Может, кто-то рассчитывал, что усталость, накопившаяся за трое суток похода, возьмет свое и я, по привычке, дальше пойду за огоньком? Кто знает…
Интересно, куда он заведет меня, решись я следовать за ним?
Минут двадцать я шел один, в надежде, что огонек непременно появится. На всякий случай я расстегнул кобуру.
И он появился! Мигая, он звал меня за собой. Я повернулся и пошел за ним. Огонек делал бросок вперед, ждал меня и снова совершал рывок.
Минут пять спустя начало моросить. Сумерки сгущались, но пока я разбирал дорогу без помощи фонарика. Под ногами чавкала грязь, я вымок до нитки. Чуть не увязнув в хлюпающем месиве, я выругался и побрел дальше, дрожа от холода.
Преодолев еще полмили под дождем, в кромешной тьме, которая усугубляла чувство одиночества, я обнаружил, что меня покинули. Огонек пропал. Я тщетно ждал, но он так и не появился.
Держа пистолет наготове, я на ощупь пробирался к тому месту, где заметил огонек в последний раз. Но его нигде не было видно. Я поцарапался, зацепившись рукой о ветку, и она с хрустом сломалась.
— Не надо! Ради Бога, не надо! — услышал я чей-то стон.
Я бросился на землю и резко откатился прочь.
Крик шел откуда-то справа, с высоты десяти-двенадцати футов. Крик? Был ли это человеческий голос, или мне что-то примерещилось? Я не был уверен ни в том, ни в другом.
Я замер.
Затем до меня донеслись еле различимые всхлипывания. Обычно бывает трудно определить источник звука, если он очень слаб. Сколько я ни напрягал слух, мне ничего не удалось обнаружить.
— Кто здесь? — спросил я драматическим шепотом, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Фрэнк? Это ты? — Мне был задан встречный вопрос.
Я решил выждать немного и откликнулся минуты две спустя.
— Помоги мне, — раздался новый стон.
— Кто ты? Где ты находишься?
— Я тут…
По спине у меня бегали мурашки от страха, а рука все крепче сжимала пистолет. Я наконец узнал, чей это голос.
— Данго! Данго-Нож!
Теперь я понял, что произошло, но не сообразил сразу включить фонарик, чтобы увидеть Данго.
Впрочем, было не до фонарика.
В тот самый момент передо мной возник блуждающий огонь. Он проплыл мимо меня, поднимаясь все выше и разгораясь все ярче. Вскоре он разросся и светил с такой интенсивностью, что можно было ослепнуть. Он покачивался на высоте двадцати футов, излучая мощное сияние. Под неистовым прожектором я увидел Данго. Он стоял и не мог сдвинуться с места.
Данго корнями врос в землю. Свисающая космами черная борода еще больше удлиняла его худое, вытянутое лицо, а курчавые волосы вились, переплетаясь с листьями кроны. В его темных глазах сквозила бесконечная печаль и усталость. На теле, покрытом изъеденной жучками корой, были видны зарубки от ножа и присохшие комки птичьих экскрементов, а у основания торчали обугленные корни — следы многочисленных кострищ. Там, где я случайно сломал сучок, образовалась открытая рана, из которой капала кровь.
Я медленно встал с земли.
— Данго, — выдохнул я.
— Грызуны подтачивают мне корни, — пожаловался он.
— Прости меня, я не хотел… — лепетал я в оправдание, чуть не выронив пистолет.
— Почему меня не оставят в покое? Зачем меня воскресили?
— Потому что когда-то ты был моим другом, а потом стал врагом, — объяснил я. — При жизни ты хорошо меня знал.
— Значит, это из-за тебя…
Дерево раскачивало ветвями, как будто хотело схватить меня. Данго костил меня на чем свет стоит, а я стоял, слушая его брань, и наблюдал, как кровавые капли, смешиваясь с дождевыми, падают на землю. Когда-то мы были партнерами в одной фирме, и Данго попытался надуть меня. Я возбудил судебное дело, но он отвертелся. Потом он решил убить меня. Я насильно отправил его на Землю полечить мозги. Он умер в результате дорожной аварии через неделю после выписки из больницы.
Будь у него хоть малейшая возможность, он наверняка прикончил бы меня: прирезал бы ножом, и дело с концом. Но я никогда не предоставлял ему такой возможности. Вы, конечно, можете подумать, что автомобильная катастрофа — дело моих рук, и будете не так уж не правы. Но я же знал, что Данго-Нож не угомонится, пока не пришьет меня! Мне не хотелось отправляться на тот свет с перерезанным горлом.
Под яркими фосфорическими лучами черты его лица казались призрачными. У него было сморщенное лицо, кожа землистого цвета и злой взгляд дикой кошки. Зубы были наполовину выбиты, а на левой щеке гноился глубокий шрам. Затылком он врос в ствол дерева, плечи едва выступали из-под коры, а ветви служили продолжением рук. От пояса вниз Данго был деревом.
— Кто это сделал с тобой?
— Одна большая зеленая сволочь. Пейанин, — сказал он. — Я вдруг оказался здесь. Как — не знаю сам. Помню только, что попал под машину…
— Я найду его, — пообещал я. — Я иду по его следу. Найду и убью. А потом вернусь и освобожу тебя.
— Нет! Не уходи!
— Другого выхода я не вижу, Данго.
— Ты не знаешь, что это такое… Я больше не могу терпеть ни минуты… Ну, пожалуйста, помоги мне.
— Через несколько дней я приду за тобой.
— А если он одолеет тебя? Значит, ты никогда не вернешься… О Боже праведный! Какие невыносимые муки! Мне искренне жаль, что тогда так вышло, Фрэнк. Поверь мне… Ну, пожалуйста, помоги!
Я навел на него пистолет, но снова опустил руку.
— Не могу убивать тебя дважды.
Данго кусал губы от боли, и кровь стекала по подбородку на грудь. На глаза у него навернулись слезы. Я старался не встречаться с ним взглядом.
Спотыкаясь, я отступил на несколько шагов и начал бормотать по-пейански. Внезапно я осознал, что нахожусь рядом с энергетическим источником. Я нутром почувствовал его близость. И я стал расти, становясь все выше, а Фрэнк Сэндоу во мне делался все меньше и меньше. Поиграв мускулами, я услышал гром за спиной. Когда я поднял левую руку, яростные грозовые раскаты громыхнули прямо над головой. Полыхнула молния, ослепив меня, раздался оглушительный треск, — и от ужаса волосы у меня стали дыбом.
