Алан Фостер - Избранные произведения. Том 4. Приговоренный: Путешествие в город мертвых. Приговоренный к призие.
— Какой кошмар!
Разведчик повернулся к своему отремонтированному другу.
— Ты пришел изучить нашу жизнь, но при этом, похоже, изучил ее ближе, чем тебе хотелось бы.
— Верно говоришь. Никак не ожидал столь близкого знакомства, — хохотнул Эван. Он понемногу привыкал к новому состоянию. — По возвращении я буду в центре внимания. Не хочет ли кто-нибудь из вас составить мне компанию?
Эван подумал о том, как он вернется с впечатлениями о врачах, оперировавших смертельно раненого человека, как врачи заменили безнадежно разрушенные органические органы на кремниевые.
— Вначале мы должны добраться до маяка, — напомнил Эже. — Может быть, твое мировоззрение изменилось вместе с телом?
— Нет. Я остался человеком, как и был. Изменилось только мое восприятие мира, — сообщил он доверительно Эже. — Одно лишь восприятие.
Ничего, что у него теперь искусственное сердце и легкие. Всего лишь разные методы хирургии. Команда органических хирургов не смогла бы спасти его обычными человеческими методами.
Нижняя часть его скафандра сохранилась и была отремонтирована бойцами. Эван надел остатки скафандра, сожалея об утрате. Может быть, они смогут восстановить скафандр полностью.
— Мы близки к цели. — Эже заволновался, что для него было нехарактерно. Волнение Эже хорошо было видно. Эван знал, что Эже, когда волнуется, начинает слегка флюоресцировать. — Я слышу сигнал маяка.
— Я тоже, — сказал библиотека, — хотя мой слух не такой острый, как у разведчика.
Эван, как видно, был тут не единственным, думающим о предстоящей встрече. Если, конечно, они там кого-нибудь встретят.
Они поднялись на вершину крутого холма, пробираясь сквозь низкую растительность, как будто сделанную из топазов. С вершины холма они увидели внизу небольшую долину. Мартины Офемерт нигде не было видно. Было нечто совсем другое.
— Вот где находится твой маяк, — тихо сказал Эже. — Твоего товарища тут нет. Боюсь, он разделил участь других органических существ.
— Я никогда не видел такого за всю свою жизнь, — признался библиотека, хранящий все знания, накопленные членами Ассоциативы. — Я думаю, нам лучше уйти отсюда.
Эван жадно всматривался в долину. Там не было привычной кремниевой и кремнийорганической флоры. И даже места для нее не было. Вся долина была заполнена одним-единственным организмом, находящимся в непрерывном движении. Даже новые глаза Эвана не смогли заметить какой-либо закономерности в этом суетящемся хаосе невиданной буйной жизни, от которой рябило в глазах. Там и здесь высовывались антенны из выпуклостей, многочисленные конечности всех видов цеплялись за любой открывшийся клочок земли или освободившейся растительности. Щупальца и лапы, усики и клешни…
Розовые полусферы висели колоссальными гроздьями, украшенные тонкими голубыми и зелеными полосками. Из этих кровавых букетов торчали ромбовидные растения с черными вкраплениями, они пульсировали, как гигантские легкие. Многочисленные конечности двигались без всякого порядка и ритма.
— Хаос, — пробормотал один из врачей. — Как могла возникнуть такая чудовищная форма жизни, какой несчастный случай привел к этому безумию?
— Где же маяк? — подумал Эван, с ужасом догадываясь об этом, глядя на катастрофически агрессивную жизнь, невесть откуда взявшуюся в долине.
Эже показал на волнующееся море.
— Он погребен здесь.
— Твои опасения оказались не лишены оснований. Мартина мертва, — сказал первый врач. — Она уничтожена вместе с десятками других, непохожими на эту новую жизнь.
— Именно так. Смотрите, вон их останки, — Библиотека показал на поверхность вздыбливающейся массы, поднявшейся метров на тридцать над уничтоженной долиной.
— Да, — согласился врач, — там видны конечности котаров и эвиолов, они, как видно, все еще продолжают бороться.
— Оно поглощает свои жертвы, — прокомментировал библиотека. — Оно оставило их в живых и использует их. Это, наверное, и есть ответ на твой вопрос. Правильнее сказать, перед нами не одно существо. Здесь их сотни, объединенные некой страшной силой. Но в этом не видно никакого смысла, нет порядка, один лишь хаос.
— Ты хочешь сказать, что поглощенные хаосом существа остаются живыми? — Эван пытался уловить ход мыслей Библиотеки.
— Возможно, они остались в живых, но погибли как личности. Они не столько поглощены, сколько включены в общую массу, они кооптированы, если так можно выразиться.
— Но как могло возникнуть такое, кто управляет этим, если, конечно, оно управляемо?
— Не знаю. Может быть, это возникло как результат эволюции другого общества, ответ надо искать в истории этого хаоса… — Библиотека взглянул на Эвана. — Мы, повторяю, должны уйти отсюда. Твоей подруги уже нет, вернее, она жива, но находится где-то в этой хаотической массе. Смотри, под ее тяжестью проседает земля.
— Возможно, мы видим не всю массу, — предположил Эже. — Часть массы может быть под землей.
Увы, не успели они вдуматься в смысл этих слов, как восемь гигантских кремниевых щупалец высунулись вдруг из-под земли рядом с ними. На концах щупалец были оранжевые мощные захватывающие приспособления, напоминающие пальцы.
Библиотека и врачи моментально оказались опутанными оранжевыми нитями, трех бойцов толстые и прочные нити окутали столь плотно, что те не могли пошевелиться и воспользоваться своими зубами. Эван попытался бежать, но тоже был схвачен. Их опускали в долину. Они были как муравьи в руках гиганта, и этим гигантом была заполнена вся долина.
— Кооптированы! — закричал библиотека, пытаясь вырваться из цепких объятий щупалец.
Они увидели, как на склоне холма открылось отверстие в ожидании их прибытия. В отверстии не было видно зубов, это было больше похоже на дверь. Ус длиной около метра перехватил их из оранжевых щупалец и втянул всех их внутрь.
Дверь закрылась за ними, крыша начала опускаться.
Быть раздавленными — не самый приятный способ уйти из жизни. Получится тонкий лист спрессованного мяса. Но потолок остановился в центре от пола. Глаз величиной с кулак, желтый с черным, бегал как пчела в ведре, рассматривая Эвана и его друзей.
Стены и потолок были прочными. Снизу поползла желтая масса, ее уровень медленно повышался, затопляя пленников. Эван прикинул, что к вечеру они будут затоплены полностью.
Эван уже представлял себе, как скверная масса вливается в его ноздри, заполняет легкие, и он задыхается. Но вскоре ему пришлось прервать свои фантазии — из вязкой массы высунулся длинный ус и пополз вверх по его груди. Эван начал стряхивать его, но тут что-то стукнуло его по голове.
