Роджер Желязны - Этот бессмертный
— Да, и повелевает им Озирис.
— Ну ладно, допустим, что ты прав и что нам удастся даже как-то договориться с Брамином, который сейчас является повелителем твоего дома, — что ты будешь делать с огромной тенью в образе лошади, которая будет преследовать тебя до конца наших дней, которая не живет в космосе таком, как мы его видим, знаем, и с которой нельзя договориться, когда она. в гневе?
Анубис отворачивается.
— Тайфуна я боюсь, — признает он. — Много веков тому назад я сделал оружие — нет, не оружие, один аппарат, который, как я думал, может послужить для его обуздания. Когда я недавно попытался воспользоваться им, тень лошади упала и уничтожила его. Тайфун также навсегда парализовал мою руку. Должен признаться, мне нечего противопоставить ему, кроме своей силы воли. Но империями не кидаются из-за страха перед одним индивидом. Если бы только я знал секрет его силы…
— Я слышал, как он упоминал Скагганакскую пропасть.
— Такого места нет.
— Я раньше никогда не слышал такого названия. А ты?
— Легенды, сказки, научная фантастика.
— Так что же все-таки там о ней говорится?
— Мы теряем время на обсуждение глупостей.
— Если тебе нужна моя помощь, ты мне ответишь. Смотри, перчатка достигла уже моих колен.
— Скагганакская пропасть, иногда называемая пространственным провалом, — это где все останавливается и ничто не существует.
— Во вселенной очень много пустых космических пространств.
— Да, но говорят, что в Пропасти нет также и космоса. Это бездонная бездна, которая, собственно, и не бездна вовсе. Это — разрыв космоса. Ничто. Теоретический пуп вселенной. Это огромный вход, ведущий никуда, под, над, за, из. Вот что такое Скагганакская пропасть.
— Тайфун и сам обладает всеми этими качествами, разве нет?
— Да, надо признаться. Но это ни о чем не говорит. Будь проклята связь Сета и Изиды! Они зачали зверя, чудовище!
— По-моему, ты тут перехватил, Анубис! Разве Тайфун всегда был таким, каков он сейчас? Как могла ведьма разродиться таким, как он?
— Не знаю. Он старше, чем я. Вся эта семья загадочна и парадоксальна. А теперь — в Дом Жизни.
Мадрак кивает головой: показывай, Анубис.
Ночь становится Гором
Он идет там, где бушуют энергетические потоки, и никто не знает его имени. Но если каждого из тех созданий, мимо которых он проходит, спросить, они ответят, что слышали что-то о нем. Потому что он бог. Могущество его почти не знает границ. Однако он был побежден. Принц, Имя Которому Тысяча, его брат, добился его падения, чтобы сохранить себе жизнь, и тот порядок жизни, который он представляет.
Гор сворачивает на хорошо освещенный проспект, где развлекаются разные особи. Сгустки энергии и ночь — вокруг него.
Он пришел именно на эту улицу именно этого мира по определенной причине. Он колеблется, не зная, что ему делать. Ему нужны советы. Он любит оракулов.
Он ищет мнений.
Темнота в небе, ярко освещенная улица. Он проходит мимо людей, созданных для развлечений.
Человек движется к нему и преграждает ему путь. Он пытается обойти его, сойдя на мостовую. Человек идет за ним и хватает его за руку.
Гор дует на него, и возникает ветер ураганной силы. Человека уносит, а Гор продолжает свой путь.
Через некоторое время он доходит до того места, где находятся оракулы, гадалки по картам, Астрологи, Нумерологи, предсказатели Йи-Чинг, которые зазывают бога в красной повязке. Но он проходит мимо.
В конце концов он приходит туда, где нет людей.
Это место машин, которые предсказывают.
Он выбирает первую попавшуюся кабину, входит.
— Да? — спрашивает машина.
— Вопросы, — отвечает Гор.
— Минуту.
Раздается металлический щелчок, и открывается внутренняя дверь:
— Войдите!
Гор входит в маленькую комнату. Голое женское тело с большой грудью лежит на постели, подсоединенное к сверкающему металлическому аппарату. В стену вставлен громкоговоритель.
— Соединитесь с вопрошающей единицей машины, — говорят ему. — Что бы вы хотели знать?
Снимая с себя набедренную повязку, Гор выполняет указание.
— Наше правило таково, что на все ваши вопросы ответы будут поступать только до тех пор, пока вы будете в состоянии удовлетворять ее. Что бы вы хотели знать?
— У меня есть проблема: я в ссоре со своим братом. Я пытался убить его. У меня ничего не получилось. Я никак не могу решить, следует ли мне вновь искать его, чтобы продолжать битву…
— Недостаточная информация для ответа, — слышится голос. — Что за ссора? Какой брат? Кто вы такой?
Отвратительными вырастают лилии, а ряды роз — как забор шипов. Сад памяти заполняется бежевыми букетами:
— Возможно, я обратился не туда, куда следовало бы…
— Может быть, и так, а может быть, и нет. Однако, очевидно, что вы не знаете правил.
— Правил? — Гор смотрит на тусклый металл говорящего.
Голос, доносящийся из громкоговорителя, сухой, монотонный.
— Я не гадалка и не предсказательница будущего, я — электро-механо-биологическое устройство бога Логики. Моя цена — наслаждение, и я могу сделать богом любого человека. Однако для этого мне необходим более сложный вопрос. Я не располагаю достаточными данными, чтобы сейчас тебе ответить, так что продолжай заниматься со мной любовью и скажи мне что-то еще.
— Я не знаю, как начать, — говорит Гор. — Когда-то мой брат правил всем на свете…
— Стоп! Твое утверждение нелогично, бессмысленно…
— … и абсолютно верно. Мой брат — это Тот, которого иногда называют Принцем, Имя Которому Тысяча. Когда-то все Средние Миры были его королевством.
— В моих ячейках зарегистрировано существование мифа о Повелителе Жизни и Смерти. Согласно этому мифу, у него не было братьев.
— Вношу поправку. Внутри нашей семьи мы не любим распространяться о семейных делах. У Изиды было три сына, один из которых был законным от лорда Озириса и два — от Сета Разрушителя. Сету она зачала Тайфуна и Тота. Озирису — Гора Мстителя, то есть меня.
— Ты Гор?
— Ты правильно назвала мое имя.
— И ты желаешь уничтожить Тота?
— Таковым было мое задание.
— Ты не можешь этого сделать и, пожалуйста, не уходи. Может быть, есть еще вопросы, которые ты хотел бы задать.
— Я не могу придумать ни одного.
Но Гор не может уйти именно в эту минуту, потому что тело его начинает гореть, как в огне.
— Кто ты? — спрашивает он в конце концов.
— Я уже сказала тебе.
— Да, но как ты дошла до этого: получеловек-полумашина?
