Алекс Орлов - Антология мировой фантастики. Том 4. С бластером против всех
Но вечно тратить время на объяснения и утешения он не мог. Времени и так уже осталось слишком мало. Кроме того, не было заметно, чтобы старушка пыталась как-то выказывать обиду или досаду. На ее лице было написано только покорное согласие со своими недостатками, действительными или вымышленными. До чего же мы с ней похожи! - неторопливо приводя свои мысли в порядок, подумал Майкл. В мире нет ни особых, ни выдающихся людей, есть просто люди думающие и нет. Он много думал и теперь понимает миссис Леммон гораздо лучше, и если впредь станет относиться к ней так же, как и к себе, и ожидать от нее того же, что и от себя, то вполне вероятно, что они поладят очень даже хорошо.
– Я в толк не могу взять, к чему там весь этот шум, - вопросительно подала голос старушка.
– Думаю, что пришельцы устраивают на улицах кордоны для проверки документов, - ответил он рассудительно, перебрав в голове различные возможные ответы и придав голосу спокойный и вдумчивый тон. - Так всегда делается - сначала устанавливается контроль за передвижением по улицам. Потом, после того как все кварталы оцепляются и изолируются друг от друга и беглец уже не может ускользнуть незамеченным, начинается планомерная облава и обыски.
Таковы были его теории. Он мог говорить об этом вполне безразлично. В этом был особый эффект - спокойная задумчивость, абстрактные теоретизирования на темы принципов работы военной полиции, более чем туманные для хозяйки чайного магазинчика - и снова это оказался безошибочный ход. Майкл Вайерман делал то, что тысячи героев романов миссис Леммон делали до него. Имея представление о существовании кордонов не большее, чем его пожилая слушательница, он говорил с полной уверенностью в собственной правоте не хуже опытного актера, читающего текст с листа сценария.
Он был настоящим и живым - живым и находящимся прямо тут, рядом, и миссис Леммон участвовала в представлении со всем жаром откровенного, лично выстраданного.
Майкл быстро скользнул взглядом по лицу старушки и увидел ее широко раскрытые глаза, загипнотизированные своим героем и полностью забывшие о его сомнительном виде и странной задумчивости.
Это было лишь очередным откровением в цепи прочих, и, сообразив это, Майкл решил, что если он будет так же продолжать удивляться и впредь каждому из них, то проведет только за этим занятием весь день. Он был доволен - даже весел - от того, что явился объектом такого безоговорочного преклонения. Но обдумывать детали и копаться в причинах он уже устал. От усталости он валился с ног, все его тело болело, он попросту был испуган. И теперь к прочим его опасениям прибавились так же связанные с обязанностью не разочаровать ожидания его нежданной спутницы.
Сейчас самым важным было унести отсюда ноги, пока закинутый пришельцами трал не стянул его горло слишком туго. И если он не заберет миссис Леммон с собой, то ей наверняка не поздоровиться.
Все снова стало предельно ясно и очевидно. Он должен покинуть Филадельфию как можно скорее, и для этого ему нужно составить план, в котором участвовала бы миссис Леммон. Он мог даже не спрашивать ее, хочет ли она идти с ним или нет. Она должна была идти, у нее не было другого выхода - Майклу Вайерману в голову не пришло спросить ее саму об этом и недосуг было вдаваться в детали о том, почему она такая, какая есть, и как можно убедить ее в необходимости бросить магазинчик, дом и добро - все эти ловушки и оковы, которые удерживали ее на наезженной жизненной колее.
Если бы Майкл завел с ней такой разговор, то вскоре узнал бы, что она уже давно вдовствует и живет сейчас на доход от страховки покойного мужа и денег с магазинчика, и что в связи с преклонным возрастом было решено что классификацию ей проходить бессмысленно, и что вот уже несколько лет ее преследует кошмар о том, что она не успеет умереть прежде, чем перестройка Филадельфии докатится до ее дома и магазинчика, которым она владела вот уже тридцать лет. В своих кошмарах она видела себя в незнакомом месте - она силилась наладить там привычный быт, но ничего не могла узнать вокруг, называла свое жилище домом, но ничего похожего на дом в привычном понимании нигде не видела, пыталась устроить себе на причитающиеся деньги обычные развлечения семидесятилетних - бинго, картишки, поездки во Флориду - в общем, тщетно старалась наладить привычную рутину. Она хотела начать все заново, сделать все как было когда-то, начать не с начала, а как в начале - чтобы жить самой, а не ожидать жизненных перемен от других - чтобы делать что-то самой, не позволяя манипулировать собой другим - конечно, в пределах возможного.
Миссис Леммон сказала Майклу Вайерману:
– Именно из-за таких людей, как вы, я и начала читать эти книги. Книги про таких людей как вы. - Но в тот момент он был слишком занят своими мыслями, чтобы суметь увидеть смысл за этим робким признанием.
Вежливо выслушивать комплименты у него сейчас не было возможности - поджимало время. Роскоши позволить себе ждать, когда другие принесут ему свободу или смерть или когда слова миссис Леммон заронят в его душу сомнения, он больше не мог.
3
– Как вы собираетесь бежать? - несмело поинтересовалась у него миссис Леммон.
– Я не…
«Я не знаю» - хотел сказать он, но эти слова могли поколебать ее веру в него и ни он, ни она не могли себе этого позволить.
«Это ли моя единственная причина?» - подумал он раздраженно. «А если ответ будет отрицательным, то не означает ли это, что я никудышный лидер?»
«Франц Хамиль», - с улыбкой сказал он себе, - «вот когда пригодился опыт общения с тобой».
Пора было серьезно обо всем подумать - что-то можно было оставить на потом, но забывать ни о чем не следовало - подумать необходимо обо всем и все тщательно взвесить и если нужно, сделать надолго частью себя - о том, что в начале было массой сомнений, но соотносительно с чем любое произнесенное слово и действие будут мерой смысла и полезности.
– Я не думаю, что это так уж сложно, - вот что сказал он ей.
Но как именно он собирался вывести их из города и каким образом мог он сформулировать план, так чтобы внешне не было видно его усилий, словно бы тот мгновенно вспыхнул в его голове сам собой, как, потом это представляли ей и другим дюжины и дюжины его биографов? - вот в чем была загвоздка.
И тогда он применил новый и, как ему казалось, оригинальный ход.
– Давайте проанализируем ситуацию, - заговорил он тоном вежливого педанта, словно решив специально потратить время на то, чтобы все хорошенько растолковать своей собеседнице. Он с удовольствием увидел, как старушка с готовностью кивнула.
– Во-первых, предполагая, что пришельцы весьма опытны в вопросах поимки беглецов, будем считать, что слово «бегство» по сути означает перемещение за пределы данного района или же всего города. И для того чтобы сделать это, - одно в его голове логически и легко цеплялось за другое, - нам необходим транспорт.
