Альфред Ван Вогт - Рейд к звездам
— Мистер Хэвит! Здесь собрались только ваши друзья. Путь, приведший вас на корабль, ваша система управления обществом, все, сделанное вами в последнее время, вызывают у нас уважение и восхищение. Мы видим, что за всеми вашими действиями стоит высочайшее уважение к личности. Наше собрание разделяет ваши убеждения и выражает свое доверие как законному руководителю нашей экспедиции. — Он сделал паузу, успокаивая аудиторию, вновь начавшую громко хлопать и одобрительно шуметь. — Тем не менее есть еще нерешенные проблемы, и до того, как мы окончательно утвердим вас в должности капитана, мы хотели бы услышать, какими вы видите личные отношения внутри экипажа. И в первую очередь собрание хотело бы услышать ответ на следующее: что вы собираетесь делать с женами капитанов?
Поворот разговора от общих фраз к конкретному вопросу был таким резким, что Хэвит замер. Это настолько вывело его из равновесия, что пауза затянулась надолго. Да, прямой вопрос требовал прямого ответа. Если бы это зависело только от его желания, Хэвит оставил бы женщин себе. Они — жены капитана. Он — капитан. Естественно предположить, что они станут его женами. Собственно, они уже стали его женами, но...
Хэвит понял, что именно от ответа на этот вопрос зависит его будущее положение. И это было справедливо. Одна мораль для всех: и для капитана, и для экипажа.
— Господа, — сказал он. — Я не знаю, сколь долго мы будем находиться в космическом пространстве. Но полагаю, это зависит от того, насколько удачными окажутся наши эксперименты, как скоро мы добьемся успехов в исследованиях феномена «пространство-время». Вообще говоря, жизнь людей на борту должна соответствовать общечеловеческим понятиям. Естественно, у нас будут заключаться браки, рождаться дети, выполняться программа образования и происходить другие, не менее важные вещи.
Хэвит остановился, неожиданно смущенный.
— Что же касается лично меня, — произнес он, — то я испытываю огромное уважение к одной из четырех женщин, тех женщин, которых доктор Лоуренс назвал «капитанскими женами»... — Он запнулся, но тут же продолжал твердым голосом: — Надеюсь, это чувство взаимно, и именно с ней я собираюсь составить семью.
В зале наступила мертвая тишина. Что-то в сказанных им простых словах показалось слушателям глубоко душевным. Уильям Лоуренс смотрел себе под ноги, не в состоянии произнести ни слова. Только Роскоу нашел смелость продолжить разговор.
— Мистер Хэвит, — сказал он, — насколько я помню себя, капитан «Надежды Человечества» всегда имел несколько жен. Но вы, как я понимаю, собираетесь ограничиться только одной?
Хэвит внимательно оглядел присутствующих в зале. Каждый из них замер в ожидании дальнейших событий. Хэвит почувствовал, что часть их, наиболее глупых, пыталась убедить себя и окружающих в том, что у мужчины может быть больше одной жены. Возможно, часть из них мечтала о своей гегемонии на борту «Надежды Человечества».
— Роскоу! — вмешался Лоуренс. — Чем ты слушал? Капитан Хэвит ясно сказал: одна жена!
Он протянул Хэвиту руку:
— Вы — наш. Мы полностью доверяем вам!
Ответом ему были продолжительные овации.
Никто не услышал, как Лоуренс добавил вполголоса:
— Поздравляю, сэр! Вы прошли испытание.
Восемь лет спустя
Ученым «Надежды Человечества» потребовался не один год упорного труда для того, чтобы разобраться в открытом Роджером Стрейнжбери феномене «эластичного пространства-времени».
Теория была проверена на практике, ее основные принципы установлены и проанализированы. Фактически это означало, что «Надежда Человечества» получила доступ в иную вселенную, вневременную вселенную сверхсветовых скоростей.
Хотя на борту прошло свыше четырехсот недель, когда два корабля, огромный звездолет и небольшой патрульный эсминец, вышли на околоземную орбиту, с того момента, как на этом же эсминце ее покинул Роджер Стрейнжбери с сообщниками, прошло всего одиннадцать дней.
Еще месяц потребовался для того, чтобы организовать совместное совещание глав земных правительств, и в первую очередь правительств Запада, России и Азиатского блока.
На этом совещании к лидерам Земли с совместным сообщением обратились Питер Линден и Эвирайл Хэвит.
Ученые прежде всего дали научную информацию о результатах экспедиции. Потрясающую информацию, в которой содержался смертный приговор планете Земля...
— ... «Надежда Человечества» проникла в будущее Солнечной системы и кратковременно наблюдала некоторые характеристики нашего светила, определенно позволяющие отнести Солнце к цефеидам, — сообщил Линден.
В подтверждение ими были показаны видеозаписи тех будущих событий: внезапная вспышка, мощное тепловое излучение, достигшее поверхности Земли.
Ученые подробно объяснили, что ими демонстрируются некоторые из реальных событий будущего. Они проникли туда в результате полета корабля и исходя из условий изменения основных свойств материи при сверхсветовых скоростях. Движение со скоростями большими, чем скорость света, в течение многих световых лет — именно это стало условием, приведшим к наблюдаемым эффектам «пространство-время». Что-то подобное — пульсация в космическом пространстве — кратковременно наблюдалось в Солнечной системе.
Путешествие быстрее скорости света позволило бы пройти сквозь Солнце где-то за четыре секунды и преодолеть девяносто три миллиона миль от Солнца к Земле за шесть с половиной минут.
— Солнце вспыхнет! — заявил Линден, огласив приговор.
И тут же последовало помилование.
— Но все планеты, кроме Меркурия, останутся на своих орбитах. И у нас есть возможность создать энергетический щит из смещенного пространства, который позволит почти в тысячу раз уменьшить излучение. Просто на этот период время на Земле существенно ускорится, и поскольку для Солнца течение времени останется прежним, интенсивность его излучения упадет пропорционально коэффициенту ускорения времени. Мы выживем!
Когда сообщение Питера Линдена по видео- и радиопрограммам было закончено, Хэвит добавил:
— А у меня есть более приятные новости. За время нашего путешествия со скоростью, превышающей скорость света, «Надежда Человечества» посетила несколько звездных систем. Нами обнаружены три планеты, пригодные для проживания людей. Многие из колонистов уже остались там.
И кстати, — добавил он, — моя жена Руфь и четверо наших детей остались на одной из тех планет. Теперь наш дом — там. И поэтому мне бы хотелось не откладывая обсудить некоторые аспекты взаимодействия доминиона Земля и его колоний...
