Франсис Карсак - На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.
Купер указал на экран:
— Вот. Мы уже менее чем в миллионе километров. У Григория, этого старого варвара, со счетом все в порядке!
На экране, увеличенная благодаря аппаратуре, вырисовывалась некая планета, пятая по счету от солнца. Зеленая, закрытая облаками, с большими пятнами потемнее или же, наоборот, посветлее, она напоминала Землю. Отчетливо были видны два спутника.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — проговорила Ирэн, — но ведь никогда прежде…
— … мы не видели ничего столь похожего внешне на наш собственный мир? Да, так и есть. И у меня уже имеются первые спектроскопические результаты: кислород, азот, водяной пар… Похоже, мы наконец-то нашли то, что искали.
— Наши теоретики, как всегда, оказались правы, — пророкотал чей-то басистый голос. Сопровождаемый щуплым финном, в командную рубку вошел Григорий Ергушов.
— Но есть ли на этой планете жизнь, — заметил Купер, — нам пока неизвестно.
— Скорее всего, есть, Купер, — возразил Ривьер. — Свободный кислород — верный ее признак, по крайней мере жизни растительной. Да и взгляните туда, на спектральные линии — в них определенно присутствует хлорофилл!
— Стало быть, планета пригодна для жизни…
— Да, здесь есть жизнь! Вы только подумайте: жизнь! Пусть и чисто растительная! Какое чудо! Но насколько эта планета подходит нам, я пока что не знаю. Некоторые формы растительной жизни скорее даже опасны, например, бактерии. Не говоря уже о вирусах! В общем, одно из двух: либо жизнь здесь, по своей химической основе, значительно отличается от нашей, и в этом случае местные бактерии, и даже вирусы, не несут нам серьезной опасности, хотя, если мы пожелаем ее, эту планету, колонизировать, то будем вынуждены полностью изменить здесь экологию, либо же, что кажется более вероятным, учитывая наличие хлорофилла или его ближайшего эквивалента, жизнь здесь аналогична нашей, и тогда нам нужно остерегаться болезней!
— Но панвакцина, которая имеется у всех нас…
— Эффективна против земных заболеваний, Ирэн, — подал голос Колехайнен, — но не факт, что и против здешних! Довольно будет малейшего базового психохимического различия, достаточно слабого для того, чтобы мы оставались возможной жертвой, и достаточно сильного для того, чтобы нашего иммунитета не хватило!
— Но к чему спорить впустую? — вопросил Купер. — Приземляемся!
Звездолет мягко опустился на поляну, на некотором отдалении от реки, примерно на 45-ом градусе северной широты. И тотчас же начались многочисленные анализы, провести которые они уже перестали и надеяться: вычисления процентного содержания воздуха в кислороде, азоте, углекислом газе, инертных газах, пыли и бактериях. Внезапно выскочивший из корпуса судна зонд погрузился в гумус, забирая образцы. Воздух на планете был пригодным для дыхания, хотя, быть может, и немного бедноватым на кислород; бактерии, в подавляющем своем большинстве, знакомыми: все указывало на то, что панвакцина окажется эффективной. Выйдя в спасиандре[10], Ривьер вернулся с кое-какими образчиками растений, которые по своему химическому составу, похоже, мало чем отличались от растений земных.
Ирэн и Григорий тем временем определили физические константы: гравитационная постоянная оказалась на 99% идентичной гравитационной постоянной Земли, атмосферное давление — чуть более сильным, температура и влажность — вполне терпимыми. Грунт если и был радиоактивным, то в крайне незначительной степени.
Затем они принялись изучать снимки, сделанные с различных широт во время приближения, пока «Арго» трижды облетал планету. Пять огромных континентальных масс были разделены не слишком глубокими морями, усеянными многочисленными архипелагами. На севере и юге — два небольшой протяженности ледниковых щита. Континенты пестрели обширными равнинами, саваннами, степями, относительно небольшим количеством гор, широкими ленивыми реками. На самом крупном из континентов разноцветные геометрические фигуры наводили на мысль о возделываемых землях, а чуть далее возвышались забавные строения в форме лунного цирка, которые вполне могли оказаться городами или деревнями.
Наконец они решили совершить первую вылазку. День уже клонился к закату, косые лучи солнца заливали теперь лишь часть поляны, на которую, словно некий обелиск, отбрасывал свою тень звездолет. Спрятав лица под фильтрующими масками, надетыми во избежание ненужного риска, четверо ученых принялись обследовать ближайшие окрестности, тогда как Купер и экипаж занялись установкой временного лагеря. Деревья, несмотря на длинный ствол, из которого, на двух разных высотах, выбивалась густая раскидистая крона, имели вполне земной вид, но их кора была вся в трещинах (на Земле такая бывает у пробковых дубов), а листья — зелеными и нежными, словно ранние листья весны. В складках коры бегали небольшие животные, напоминавшие насекомых, но имевшие всего четыре лапки. Безмолвным лес не был: он дрожал от далеких и странных призывов, пения птиц или им подобных, беспрестанного скрежетания четвероногих насекомых.
— Смотрите, смотрите!..
Ирэн указывала рукой на одно из деревьев, из-за разветвленного ствола которого на землян смотрели блестящие и испуганные глаза какого-то небольшого мохнатого создания.
— Практически белка, — восхищенно произнес Бернар. — По крайней мере, если судить по внешнему виду. Что же касается внутренней организации, то…
Он вытащил парализатор, прицелился. В последний момент Ирэн отвела его руку в сторону, и выстрел не достиг цели, безобидной синей вспышкой пройдя между ветвями.
— Черт возьми, Ирэн! Позволь мне делать мою работу!
— Но, Бернар, это ведь первое настоящее животное, попавшееся нам на глаза с тех пор, как мы покинули Землю!
— Хорошо! Но следующее я буду вынужден препарировать! Везет вам, физикам, — не вам приходится их убивать!
Искомый образец — обросшего волосами зверька, походившего на короткоухого кролика — в конечном счете добыл Колехайнен. Вскоре к ним присоединился Купер, которому, вместе с Ергушовым, и принадлежала честь главной находки: в лесной чаще они обнаружили скелет, побелевший и иссохший, но практически целый. Округлый череп, с его развитым лбом, обращенными вперед глазницами, небольшим лицом, мелкими, хотя и острыми зубами, смутно напоминал человеческий. Сам скелет свидетельствовал о невысоком — не более 1 м 50 см — росте; верхние, четырехпалые конечности были адаптированы к хватанию, тогда как нижние, хрупкие и длинные, похоже, использовались для ходьбы. Посреди лба обнаружилась дырочка в форме треугольника с округлыми сторонами, дырочка, которую они сначала приняли за третью глазницу.
