Евгений Гуляковский - Чужие пространства
Словно угадав мои мысли, Мстислав сказал, нахмурившись:
- Ты не убьешь его. Здесь никто не умирает. Все это скорее игра. Для нас, во всяком случае. Праща, боль одинакова повсюду. - Он выхватил меч, выпрыгнул из-за укрытия и с яростным криком врезался в переднюю шеренгу врагов. Мне ничего не осталось, как спустить тетиву и последовать за ним.
Воин, в которого я выстрелил, пошатнулся и рухнул на тропу. Передние ряды нападавших смешались. Часть из них, окружив Мстислава плотным кольцом, медленно оттесняла его в сторону. Другая часть, держась от меня в стороне, замыкала круг, отрезая все пути к отступлению.
Расстояние между нападавшими и мною сократилось настолько, что арбалет стал бесполезен. Бросив его на землю, я обнажил свой короткий и легкий меч, понимая, что с таким оружием не выстою против десятка противников и несколько минут. Но они почему-то медлили с решающей атакой. Из задних рядов выдвинулись несколько человек с сетями и короткими палицами в руках. Похоже, меня решили захватить в плен живым.
Я защищался яростно и небезуспешно, пользуясь в полной мере тем, что мои противники не наносили серьезных ударов. Они лишь старались оглушить меня и запутать сетями. Значительно уступая им в искусстве боя, я превосходил многих из них в быстроте реакции, да и в силе тоже. Поэтому какое-то время мне удавалось ускользать от их выпадов и наносить ответные удары, от которых нападавшие падали вокруг меня один за другим.
В условиях, когда мои противники практически не пользовались своими длинными и тяжелыми мечами, опасаясь нанести мне серьезную рану, короткий меч оказался не таким уж плохим оружием.
Но долго этот неравный поединок продолжаться не мог. После неудачного выпада на мою голову обрушился, в конце концов, удар боевой палицы.
Очнулся я глубокой ночью. Голова не болела. Вообще ничего не болело, несмотря на то, что после такой схватки у меня должно быть переломано немало костей. Я попробовал двинуться и даже сумел приподняться.
Теперь я сидел, опершись на ствол дерева, перед жарко пылавшим в двух шагах от меня костром. Его пламя скрывало контуры какой-то темной фигуры на противоположной стороне, и, как я ни всматривался, ничего но мог рассмотреть, кроме самого пламени и нерезких теней.
Со всех сторон из мрака доносились звуки ночного привала, всхрапывание лошадей, звон оружия... Я находился внутри военного лагеря - сомнений больше не оставалось: я попал в плен к черным витязям... Впрочем, я слишком плохо представлял тогда, что это может означать. Я подумал еще, что мое пребывание здесь похоже на слишком затянувшийся сон. Настоящая жизнь, со всеми ее красками, радостями и горестями, осталась по другую его сторону. Мне захотелось вернуться.
Я побывал в замке своей мечты, я сражался рядом с белыми витязями. Об этом я не смел и мечтать. Но теперь пора бы уже проснуться...
Пламя опало, остались лишь красноватые отсветы углей. В их неровном свете я смог рассмотреть фигуру угрюмого великана, сидевшего по ту сторону костра. На нем не было военных доспехов. Свободный синий плащ скрадывал линии его непропорциональной фигуры. Мне показалось, что под складками плаща скрыто что-то вроде сложенных крыльев - где-то я уже видел такие крылья... Но я тут же забыл об этом, потому что услышал пришедшие из мрака слова:
- Ты, кажется, выразил желание вернуться в спой прежний мир? - Голос был глубокий, рокочущий, с вкрадчивыми бархатными басами. Он словно шел одновременно со всех сторон.
- Я этого не говорил, - произнес я в пространство, не зная точно, кому должен отвечать. Великан усмехнулся:
- Говорить не обязательно. Достаточно думать. Он протянул к костру руку и поворошил ею угли, словно не чувствовал жара. Пламя вспыхнуло ярче, осветив его высокий лоб, нахмуренные брови - во всем его облике было что-то трагическое и величественное одновременно.
- От человека, так сильно привязанного к прошлому миру, можно получить немало пользы.
- Что может от меня зависеть?
- Само существование империи Комора, например, судьба твоего народа, дорога, которую ты ему выберешь.
- Я не император, чтобы выбирать дороги народам.
- Ты мог бы им стать.
- Меня не прельщает власть.
- Сама по себе - да, но как средство она бывает необходима. С се помощью можно сделать счастливыми многих.
- Такое не удавалось еще никому.
- Но, может быть, они не знали, как воспользоваться властью? Может быть, ты это знаешь лучше других? Разве ты никогда не задумывался над этим? - Казалось, он читал мои самые сокровенные мысли.
- Для того, чтобы это стало возможно, необходима совсем другая, не императорская власть.
Он оживился и как-то неожиданно, сразу, оказался рядом со мной, переместившись с противоположной стороны костра.
- Конечно! Конечно, другая! Хорошо, что ты это понял. Такая власть существует.
Безмерная, лишенная внешних атрибутов и жалкой мишуры, в которую так любят наряжаться лжепророки и лжеправители.
- Но ведь и расплата за такую власть должна быть безмерной...
- Да, это так, - просто ответил он, - но мне почему-то казалось, что ты не из тех, кто заранее подсчитывает цену любого шага.
Отблески красноватого пламени костра плясали на его лице, выхватывая из темноты то капризно изогнутую бровь, то нахмуренный лоб, то его сверкающие, полные мрака глаза. Его взгляд лишь слегка прошелся по мне, лишь задел меня самым своим краешком, но я испытал волну парализующего темного ужаса, словно ребенком заглянул в бездонный колодец, на дне которого не отражались даже звезды.
- Я мог бы предоставить тебе такую власть, а уж как ты ею воспользуешься и какова будет расплата - все будет зависеть только от тебя.
- Не понимаю... Если вы обладаете подобной властью, зачем вам нужны посредники?
Пользуйтесь ею сами!
- Все не так просто. Мы не можем управлять прошлым миром. Для нас он уже не существует, хотя все, что в нем произошло, оказывает прямое влияние на состояние нашего. Это что-то вроде вашей истории. Представь, что ты мог бы отправить посланца с каким-нибудь поручением в свою историю...
- И каким будет результат?
- Я не могу тебе на это ответить. Просто потому, что ты не поймешь. А если поймешь, - не поверишь. Много сотен тысяч лет назад на одной-единственной планете этой галактики возник человеческий разум... Мы все - порождение этого разума.
- Ты хочешь сказать, что нас связывают кровные узы братства?
- Вот видишь! Я был прав. Слишком много легенд, суеверий, предвзятости и тысячелетий вражды разделили наши народы. Черных витязей вы считаете исчадиями ада - и все это лишь потому, что мы проиграли одно-единственное сражение!
