Александр Шуваев - Книга Предтеч
- Да мы тя щас...
- Да неужто ж драться хотите?
Один из парней, тот что был сбоку, с мерзким лязгом выпустил из отвислого рукава железную цепь, а их враг печально развел руками...
- Да. Удивительно конечно, но факт...
Стая с неуверенностью, непонятной ей самой, двинулась на него, потихоньку расходясь в стороны. Еще мгновение непонятливый незнакомец стоял неподвижно, а потом, с поразительной быстротой ускорившись, набросился на них с таким ревом, какого им от людей слышать еще не доводилось. Они, понятно, ожидали, что он не из легковесных слабаков, но все-таки не ожидали, что он окажется тяжел и силен настолько. Он налетел на них, как носорог средних лет, с тяжкой молниеносностью крупнокалиберного снаряда. Кулаки, цепи, ставшие такими вдруг тонкими лапки соскользнули с него, как с катящегося под гору валуна, смазанного маргарином, а сами они разлетелись в разные стороны, как кегли, кроме одного, который был сбит таранным ударом плеча и с размаху затоптан. Пролетев насквозь их сплоченные ряды, живой таран проворно развернулся и бросился в новую атаку столь живо, что они снова не успели встретить его надлежащим образом: еще один был сбит боковым ударом локтя, ходившего, как шатун корабельной паровой машины. Ему показалось, что его ударили в грудь рельсом, бампером грузовика, кувалдой или чем-то в этом роде, дыхание вылетело из его груди, и довольно долго ему казалось, что оно туда не вернется, в глазах вспыхнул сноп синевато-белых, как от сварки, искр, вся воинственность испарилась без малейшего следа, когда бренное тело его легко скользило по асфальту. Тот, что был с цепью, пустил-таки в ход свое оружие, но не успел или же не сумел толком размахнуться, и железо вытянуло мужика поперек необъятной спины без видимого результата. Он только вздрогнул и, развернувшись на полной скорости, рявкнул:
- Убью!!!
Соискатель был абсолютно противоестественным образом ухвачен за цепь, перехвачен за руку и с размаху шмякнут о стену, бывшую метрах в трех. Таким образом на ногах остался только сам Николаша, но к этому времени чудище, на которое они так неосмотрительно нарвались, успело остыть:
- Послушай, чудак, - добродушно пророкотало оно, неуклюже почесывая спину, - дело-то не во мне! Это же она сама за себя решила, когда ей дали возможность выбрать... Ты только, ради бога, не прыгай не стоит. Драться я не умею, но у нас слишком уж разные... характеристики. Так что я удавлю, даже если кто из вас с ножом будет.
Он снова поморщился и крупно зашагал к замершей в арке Анюте. Молодой человек, словно окаменев, неподвижно смотрел, как мужчина взял девушку под руку и они согласно ушли прочь. Совсем прочь, непонятным образом это очень чувствовалось. "Вольво" плавно сорвалось с места и почти бесшумно заскользило по залитым оранжевым светом улицам.
- Ух, какой, - проговорила она поглаживая обивку салона, - это твой?
- Да как тебе сказать... В общем - наш...
Когда они достигли места назначения, и он более-менее представил собравшимся свою находку, а Нэн Мерридью повела ее надлежащим образом устраивать, мужчины зашевелились, и изыскателю стало совершенно ясно, что находка его не осталась без внимания:
- Все так, дорогой мой, все так... Я вполне тебя понимаю, все в ней, взятое поотдельности, красиво... Но вместе, прости меня, оставляет впечатление облика... не вполне человеческого.
- Ага! А еще чего выдумаешь?
- Да неужели же ты сам не видишь, как много в ее облике птичьего? Такие огромные, ясные, редко мигающие глаза, - это же не просто так, это ведь дается для чего-то. И движется на слегка птичий манер, на редкость точно, но несколько отрывисто, без плавности.
- Не болтай. Обыкновенная блядешка из райцентра, недурненькая, но и не более того. Романтик ты, братец, либо же это твое баловство с красками сказывается.
- А у тебя, как бы это сказать, - Заклинатель Огня прищелкнул пальцами, - слишком уж аборигенный взгляд на вещи и людей. Глаза замылены. Она была девушкой из райцентра, пока находилась в своем окружении, а сейчас... Впрочем, - в виде исключения не буду прорицать. Обрыдло. Сам все увидишь.
- Я не говорил, - хмыкнул Некто в Сером, - ничего подобного слову "девушка"...
- Такое впечатление, что это я ее приволок, ты злобно критикуешь, а я отстаиваю. Зачем же она тогда тебе понадобилась?
- Господи, да зачем же это может понадобиться баба? Тут все просто. А вот выбирать - выбирал. Выбрал за красоту, молодость, здоровье, злость и примитивность. Сложных и зрелых натур у нас и так чтой-то тошнотворный переизбыток.
- У вас на редкость потребительское отношение к женщинам.
- У меня правильное отношение к женщинам. Прислуга, любовница, устройство для деторождения, при необходимости - робот энного поколения. Мало, скажете? Да, но, с другой стороны, надо быть идиотом, отвратительным хозяином и просто вандалом, чтобы плохо обращаться с таким ценным имуществом... А хорошо обращаться, это, в том числе, и нежные слова говорить когда это нужно. Баба живет лучше всего, когда у ней хозяин есть. А рыцари, относящиеся к ним как к святыне, им только во вред, хотя они этого сроду не понимают. Забрав больше воли, чем надо бы, женщины действуют саморазрушительно...
- Вы - неандерталец!
- И до сих пор жив. И бабы всю жизнь любили. Только не эта. Да и не для себя брал.
XXII
Некогда мы были амебами. Несколько позже - чем-то вроде нынешних медуз и актиний, только попроще. Среди наших предков следует числить рыб, каких-то вполне уже пятипалых лягушек, зверозубых гадов и зверей. Стервец, знакомства с которым я так долго искал, - и нашел-таки навроде того психа, что так долго пытался добраться до спичек! напомнил мне это самым эффективным образом. Но никогда, и это следует подчеркнуть, - никогда среди наших предков не числились черви, раки и мягкотелые. Я так и ее и спросил по этому поводу:
- Правда, - печально все это? Есть, оказывается, такие двери, которые останутся закрытыми и для нас. Это ужасно.
- Мр-р, - с характерной серьезностью высказалась она, по-кошачьи валяясь и вытягиваясь на своей любимой белой шкуре, на этот раз, ради разнообразия, вполне одетая в аккуратную летную форму лейтенанта ВВС Конфедерации, - включая сюда ра-аскочные остроносые сапоги, - а кто-то говорил мне, что все, хоть в какой-то мере мыслимое, тем самым уже существует? Его остается только поближе рассмотреть. Так к чему тогда нытье?
- Ну говорил, говорил, каюсь... Только это, видишь ли, не тот случай, пото... - И тут я осекся. - Потому что, хм-ладно-не-обращай-внимания-хотя...
- Я же тебе говорила, что ты жу-уткий нытик. Прежде чем решить очередную проблему тебе просто для здоровья нужно объяснить, по какой причине она является принципиально неразрешимой, поставить себя в совершеннейший тупик, вдоволь позавывать по этому поводу, всех вокруг ввести в уныние и панику, вызвать упаднические настроения, а потом взять и все сделать наилучшим способом. Со мной можешь не стараться, уже давно привыкла и не обращаю внимания... Излагай.
