Джек Вэнс - Властители Зла. Кн. 2. (Лицо - Книга грез)
На Голчер-вей он повернул налево, по поросшему мхом каменному мосту пересек реку Сладкая Трелони. На набережной стояла статуя, похожая на статую Дидрама Раммела Флатера: человек в одной руке держал нож, другой сжимал мужские гениталии. Надпись на постаменте гласила:
ОТДЕЛЯЮЩИЕ ПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ ОТ ТВОРЧЕСКОЙ ИСТИНЫ!
Не отступать!
Не оглядываться по сторонам!
Есть только Истина и ее Учение!
За спиной статуи находилась церковь. Напротив лежало кладбище, которое окружали мощные деодары. Повсюду стояли надгробные статуи — симулакры, мастерски вырезанные из белого мрамора или какого-то синтетического материала. Они располагались группами, словно обсуждали свой горестный удел.
На четверть мили дальше широкую и тихую Лебединую реку, стремящуюся к Сладкой Трелони, пересекал другой мост. Вдали Джерсен увидел Высшую Школу Гледбитука... Он остановился, минуту постоял в задумчивости и пошел по Голчер-вей назад в город.
В мясной лавке Джерсен спросил у хозяина, где находится ферма, принадлежащая Адриану Хардоаху.
— За углом поверните налево, — ответил тот. — Выйдете из города и окажетесь на Кружном Пути. Пройдете четыре мили до перекрестка, повернете налево на Баусгер-лейн. Вторая ферма слева и будет фермой Хардоаха. У них там большой зеленый сарай... А что вы хотите от него? Если денег, то и не надейтесь: он упрям, как запор после сырной диеты.
Джерсен пробормотал нечто неразборчивое и вышел.
На своей развалюхе он доехал до Кружного Пути и отправился дальше на север. Проехав по прерии около четырех миль, он добрался до перекрестка и повернул на Баусгер-лейн. Милей дальше в сотне ярдов от дороги он увидел ферму, окруженную огородами и утопающую в зелени, которая слабо светилась в лучах звезды Ван-Каата. Еще через милю слева от дороги показался маленький коттедж.
Возможно, это и есть ферма Хардоаха? Она оказалась довольно скромной, даже ветхой. Джерсен не заметил никаких пристроек. На скамейке, греясь на солнце, сидела пожилая женщина, маленькая и худенькая, с осунувшимся, сморщенным лицом. Рядом с ней на кусте висел моток грубых ниток, и она что-то вязала. Ее пальцы двигались с невероятной быстротой.
Джерсен затормозил и вышел из— машины:
— Добрый день, мадам.
— Добрый день, сэр.
— Здесь живет Хардоах?
— Нет, сэр. Что вы! Хардоах живет дальше, еще милю по дороге.
В пятидесяти ярдах в стороне от коттеджа Джерсен заметил полуразрушенное старое здание, окруженное зарослями сине-черного гипсапа.
— Это похоже на старую школу, — сказал Джерсен.
— Так и есть, и я проработала там тридцать лет, а еще двадцать сижу здесь и наблюдаю, как она постепенно разрушается. Теперь все водят детей в Лек, в новую школу.
— Вы давно живете здесь?
— Да, конечно. У меня никогда не было мужа. Я пью воду, сыворотку и ликер. Я следовала Учению как можно точнее и была хорошей учительницей.
— Значит, вы учили Говарда Хардоаха?
— Да, я. Вы его знаете?
— Немного.
Старая женщина посмотрела на небо, вспоминая давно прошедшие годы.
— Меня часто удивляло, что происходит с Говардом. Он был странным мальчиком... Таким умным... У меня где-то была его фотография, но я никак не могу найти ее. Он напоминал эльфа. Помню его на школьном карнавале, в зелено-коричневом костюме эльфа. Да он и был маленьким эльфом с искривленным, озабоченным, мрачным лицом. А, да, он дружил с крошкой Тамми Флатер! Красавица. Как-то они поссорились. Она много плакала, а Говарда жестоко наказал отец. Его семья — фундаменталисты, а они ведь самые строгие из Отгородившихся. Большинство их уже умерло. А вы не фундаменталист?
— Я вообще не признаю секты.
— Фундаменталисты женятся на тех, у кого вера сильнее. Они очень чувствительны в этом вопросе, вот и все. Они отстаивали право на человеческие грехи. У них брат может жениться на сестре, а кузен на кузине. Таким образом они хотели достичь совершенства. Вы видели в городе статую Дидрама Раммела Флатера? О-о, он был мастером и делал работу, которую необходимо было сделать. Но его мало благодарили, особенно те, для кого он сделал больше всех. О-о, то были незабываемые дни! Тогда Учение имело множество сторонников! Теперь старые идеи не почитают.
— Говард, наверное, был тихим?
— Иногда. Он бывал милым настолько, насколько это вообще возможно. А его сверхъестественное воображение! А как он любил цветы! Как работала его маленькая головка! Однажды он рассортировал цветы по окраске, чтобы устроить Сражение Цветов. Уверена, такого дикого гротеска вы никогда не видели — летающие лепестки и... крики умирающих. Говард гонялся как угорелый, ведя в атаку свои Красные войска против Синих; розы умирали с большим мужеством, а колокольчики побеждали вербену. Да, что это был за день! Потом он пошел в Высшую Школу, и там, как говорили, ему не повезло. Он был маленьким, слишком молодым, и большие ребята придирались к нему. Потом он не поладил с Садалфлоурисами, и, естественно, разгорелся скандал...
— Как так?
— М-м... Мне вообще-то лучше помолчать, но ведь это было давно, времена теперь изменились, хотя Садалфлоурисы все еще важные персоны. Говарду понравилась одна из девушек. Я думаю, Саби. Она, понятное дело, заигрывала с ним, и Говард сделал что-то достойное порицания. Садалфлоурисы пришли в ярость, но Говард поспешно улетел с планеты, скрылся от возмездия.
Джерсен склонился над рукоделием женщины:
— Как красиво вы вяжете!
— Это все, что я могу делать. Я вяжу и этим зарабатываю себе на хлеб.
Джерсен дал ей около десяти севов:
— Свяжите что-нибудь и для меня. Если я не вернусь, можете смело продать мой заказ кому-нибудь. Не сомневайтесь.
— Благодарю вас, сэр!
— Не за что. Мне понравился ваш рассказ, но я должен отправляться дальше.
Проехав еще милю по дороге, Джерсен приблизился к ферме с приметным зеленым сараем. Он остановил автомобиль и осмотрел дом, похожий на многие другие; три этажа из розового известняка с голубой отделкой на окнах, высокая крыша с фронтоном и со слуховыми окошками. На заднем дворике, в саду, работал человек в синих брюках и черной рубашке с мотыгой в руках. Заметив Джерсена и автомобиль, он прекратил работу и пристально посмотрел в их сторону.
Джерсен въехал во двор. Мужчина приблизился. Очевидно, это и был Адриан Хардоах.
Его волосы, желто-каштановые с седыми прядями, были подстрижены кое-как. Лицо узкое, худое и обветрившееся. Он недоверчиво рассматривал Джерсена.
— Сэр?
— Это Домашняя Ферма?
— Да, это так.
