Антон Орлов - Чужое тело
Поль представил себя с макияжем и опять почувствовал тошноту. Чтобы он — и в таком виде?.. Лиргисо удовлетворенно наблюдал за его реакцией:
— Поль, почему ты такой трус? Я ведь не сказал, что живьем порежу тебя на куски. Я сказал, что сделаю тебе макияж. Это не больно.
Он рассмеялся, повернулся и вышел, а бутылка шерриваля и бокал остались на столике — это наводило на мысль, что он еще вернется.
«Первый раунд за ним… Ладно, это не главное. Кажется, разоблачение мне не грозит, но ситуация более чем паршивая — мягко говоря. Какую головомойку мне устроили бы на работе: и за ботинки на скользкой подошве, и за все прочее… Непрофессионально я сюда полез. Я-то думал, что играю против спецслужб, а напоролся на клинического маньяка…»
Если бы домик оказался нубовский, все было бы не так страшно: в НУБе работают люди прагматичные. Они бы огорчились, узнав о том, что тайное стало явным, а потом начали бы перебирать варианты компромисса и готовиться к переговорам. С Тины и Поля сейчас пылинки сдували бы! Предъявить Стиву невредимых заложников, выторговать себе жизнь и безопасность… Это логика НУБа и схожих с ним структур — но нет гарантии, что такой тип, как Лиргисо, будет следовать той же логике.
Белых шаров, асимметрично оккупировавших стены, в комнате было девятнадцать, из них одиннадцать кашпо и восемь светильников. Поль не мог увидеть ту стену, которая находилась за изголовьем «кокона», — там, наверное, тоже что-нибудь есть. Он лихорадочно считал и сортировал шары, пытаясь успокоиться, не дать нервам пойти вразнос. Не девятнадцать все-таки, а двадцать, в прошлый раз один пропустил… Надо поскорее смываться отсюда, чтобы избежать макияжа и всего остального. О чем Поль сейчас жалел — так это о том, что упорно отказывался учиться телепортации, хотя Стив не раз предлагал. Он бы телепортировался прямо из «кокона» куда угодно, хоть в Эфезам, хоть в Хризополис. Ничего, что со сломанным позвоночником — его бы подобрали и отправили в больницу… Поль сглотнул комок. Спокойно. Радовать Лиргисо своим подавленным настроением — слишком много чести, а «кокон» скрупулезно фиксирует эмоциональное состояние пациента.
Часа через три (Поль не был уверен, что определяет время точно) Лиргисо появился опять. Следом за ним в комнату вошла темноволосая девушка в черной блузке и облегающих брюках из такой же ртутной ткани, как рубашка Лиргисо. Девушка тоже была в «лярнийской полумаске», черно-сине-серебряной, и с серебряными губами. За спиной у нее Поль заметил «цербера», чей корпус покрывали прихотливо хаотичные серо-белые разводы.
— Поль, я хочу познакомить тебя с моей девушкой.
Лиргисо загадочно ухмылялся. Его спутница молча смотрела на Поля.
— Нашел чем удивить… Крис, я знаю твою девчонку — это Вероника Лойчева, нелегальная иммигрантка с Кутакана. Я видел ее в Элакуанкосе. Между прочим, она в розыске. Ее семейка вдруг подозрительно разбогатела, а сама она исчезла. Вот она, значит, куда делась…
Серые глаза Тины слегка прищурились.
«Она ведь не знает, что мы со Стивом в курсе насчет обмена! — сообразил Поль. — Как же ей сообщить — так, чтобы эта лярнийская сволочь ни черта не заподозрила?»
— Она больше не Вероника Лойчева, — сказал Лиргисо. — Теперь ее зовут Кристина Верной. Можешь называть ее Тиной, она привыкла к этому имени.
— А, это она была с тобой на Савайбе? Героический директор «Кристалона» дает отпор нехорошим бандитам… Тебе, конечно, состряпали за твои деньги светлый положительный имидж, но все это фигня, а по незийским законам ты уголовный преступник. Ты же купил эту Веронику у родственников — ясно теперь, откуда у них кредитки! Я поймал тебя на покупке живого товара.
— Подожди, ты меня еще много на чем поймаешь. — Лиргисо непринужденно облокотился о крышку «кокона». — Например, на зверском изнасиловании одного из сотрудников незийского иммиграционного контроля…
Поля передернуло. Он напомнил себе, что паниковать рано, у него в запасе еще три недели, и заговорил, обращаясь к Тине:
— Думаешь, если ты здесь, обратно тебя уже не вернут? Ага, надейся! Ты в розыске, понятно? — Вначале голос дрожал, но по мере того, как Поль говорил, он постепенно овладевал собой. — Я-то знаю, кто ты на самом деле! Может, помнишь, как ты заявила в Элакуанкосе, что иммиграционный контроль похож на дырявое сито, через которое вы, нелегалы, все равно пролезете?
Лицевые мышцы Тины на долю секунды напряглись, глаза широко раскрылись, потом снова прищурились. Поняла. А Лиргисо ничего не заметил, он в этот момент не смотрел на нее.
Во время прогулки по Элакуанкосу Тина, поглядев на заселенные кутаканцами кварталы, действительно сравнила иммиграционный контроль с дырявым ситом.
— Может, сито и дырявое, зато мы каждый раз отлавливаем всех ваших и выселяем с Неза! — уже с торжеством продолжил Поль. — И дальше выселять будем, нечего кутаканцам делать на цивилизованной планете…
— Видишь, он перевозбужден, — произнес Лиргисо извиняющимся тоном, повернувшись к Тине. — Я же тебе говорил, Поль — существо, сотканное из эмоций и импульсов. Когда имеешь с ним дело, одно удовольствие наблюдать за их переливами… Самообладание у него отсутствует, мыслить логически он не способен. Пойдем, пусть он успокоится.
Тина не произнесла ни слова. Они вышли, «цербер» выкатился следом. Дверные створки сомкнулись.
Поль опять начал пересчитывать шары, но спохватился. Что-то слишком навязчивым становится это занятие — своего рода интеллектуальный тик.
Все-таки нельзя сказать, что Лиргисо выиграл первый раунд. Скорее, ничья: он ощущает себя победителем, зато Поль сумел избежать разоблачения и передал сообщение Тине, что не так уж мало.
«Только достал он меня своим макияжем и планами на будущее! Рассчитывает за эти три недели истрепать мне нервы настолько, что потом я позволю делать с собой все, что угодно?»
Поля охватила ярость. Если бы он хоть чему-то научился у Стива, «кокон» разлетелся бы вдребезги, вся электроника поблизости приказала бы долго жить, все, что может гореть, воспламенилось бы… Но Поль ничего не умел — он сознательно отказался от таких возможностей, чтобы не стать опасным для окружающего мира.
Вот еще вопрос: с каких пор Лиргисо обладает экстрасенсорными способностями? Судя по рассказам Тины, четыре года назад ничего подобного не наблюдалось.
Поль прикрыл глаза, снова мысленно увидел Тину и Лиргисо. Оба стройные, в «лярнийских полумасках», напоминающих не то диковинные цветы, не то тропических бабочек; Тина в черной блузке и сверкающих «ртутных» брюках, Лиргисо в «ртутной» рубашке и черных брюках. Красивое было зрелище, когда они стояли рядом, — Поль признал это после некоторой внутренней борьбы, перешагнув через свое отвращение к Лиргисо.
