Александр Потупа - Скрипящее колесо Фортуны
Расплавилась моя стальная логика. Лужа от нее осталась с алкогольным запахом.
Главное и второстепенное. Кто Он? Что покупал у меня? В чем смысл топтанья под часами? Чем Он недоволен?
- Слушаю вас, Эдуард Петрович, - бесцветно говорил Он. - Итак, ваш единственный вопрос.
Это похоже на: ваше последнее слово, приговоренный...
- Кто вы? - громко спрашиваю я.
Он передергивает плечами и со вздохом говорит:
- Я человек, Эдуард Петрович. Вариант человека - не лучший, но все-таки... Может быть, ваш вариант. В прошлом или в будущем.
- Не понял...
Я и вправду ничегошеньки не уловил. Чушь какая-то, мистика доморощенная.
- Вы не только поняли, но и раньше это знали, - невозмутимо продолжает Он. - Не так-то просто сталкиваться с собственными идеями, покинувшими черепную коробку, однако приходится. Вам нужен был кошелек, валяющийся в подворотне, - вы его нашли. Каждый да обретет искомое.
Нет, братец архангел, этим от меня не отделаешься, думаю я. Надоела мне неопределенность, и будьте-ка любезны...
- В честь чего вы мне прогулки устраивали? - совсем уже невежливо спрашиваю я.
- А это, скорее всего, другой вопрос, - парирует он. - Мы ведь только об одном договаривались. К тому же для вас оно и неважно - вы и без того согласие дали, значит, удовлетворены были любым ответом.
- Как это неважно? - начинаю я нервничать. - Для меня очень важно...
- Если б так! - спокойно говорит он. - Но вас-то в первую очередь моя личность заинтересовала, а не странная работа. А эта личность сама по себе никакой роли в ваших конвертах не играет. Здесь вы играете роль и некоторые очевидные обстоятельства.
- Очевидные? - до предела удивляюсь я. - Для кого очевидные? Что-то вы темните, э-э... как вас по имени-отчеству?
- Ну, это уже третий вопрос, - усмехается он и так, словно проник в нечто недоступное нашему хилому воображению. - Я-то думал, вы о главном полюбопытствуете, даже уверен был. Да ладно, теперь позвольте мне вопрос задать - кто вы?
Ничего себе шпарит? Я его личностью интересуюсь - плохо, он моей хорошо. Приманил меня липовыми рублями, потом всего лишает и еще философские упражнения подсовывает...
- Вы же и так знаете, и раньше знали, - передразнил я его и продолжил с вроде бы убийственной иронией в голосе, - небось всю мою родословную перекопали...
Ирония убила его. Вглядываюсь - никого.
Вскочил, побежал на кухню - пусто.
Могу поклясться, только что здесь стоял человек в длиннополом макинтоше, с которым я должен был выяснить отношения. И не сумел - рецидив проклятой застенчивости и еще чего-то не ко времени подвернувшегося.
...Эдинька, мы тебе как-нибудь расскажем...
И вправду - кто я? Может, в этом вопросе вся суть? Может, это и есть преднамеренное убийство - спросить фотографию деда, не копалась ли она в твоей родословной. Что хуже - посмертно в концентрированную иронию благоустроенного внука или живьем в общую яму?
Ладно, пора кончать. Так и тронуться недолго. Пойду спать.
Да, чуть не забыл - дверь оказалась заперта, никто ко мне проникнуть не мог.
И все-таки, могу поклясться...
* * *
Огромный экран играет разноцветными бликами и чуть слышно музицирует. На лед приглашается очередная пара.
Кайф. Полуутонул в кресле - ноги на пуфике, полудрема, полуоформленные мысли мелькают в голове.
В сущности, все не так уж и плохо. Моему теремку ничто не угрожает. Зарплаты меня не лишат, даже повысят немного, повысят, поскольку уберут, я освобожу место для другого, ну и черт с ним, с другим, пусть рога себе ломает, к вершинам лезет... Пусть, если кажутся они ему столь уж сияющими.
Конечно, настоящих доходов теперь не предвидится, да и к чему они? Проживу и без конвертов, другие обходятся. В мой теремок и тащить уже нечего, вернее, некуда. Все есть, слава богу, даже стиральную машину зачем-то приволок.
С "Жигулями" вот не успел обернуться. Попытался, пошли всякие шу-шу не по рангу, откуда бы у него доходы... Плюнул. Да оно и к лучшему. Возни в сто раз больше, чем удовольствия. Это ж не персоналка. Валялся бы сейчас под днищем, разные дурацкие железки облизывал.
Все, что ни делается, заведомо к лучшему. Плоская мыслишка, но всем нам на плоскостях спокойней, равновесней что ли...
Вот и с Наташей ничего не вышло - не к лучшему ли? И чего это младшая Рокотова голову задурила? Со мной поигралась, а с Игорем сбежала. Куда сбежала? Зачем? От кого? Польстилась на нищего трубадура. Трубадура - э-ка дура... Вот и стишки пошли.
Пропадает девка, взрыднула госпожа генеральша. А ведь недолго рыдала, под меня стала клинья подбивать - не возьму ли я Раечку в жены. Трехкомнатный кооператив на мое имя - довольно откровенным намеком. Вроде платы за чужого ребенка. Меняю невесту со свежепотерянной невинностью на даму с дитятей и с большой квартирой... Возможны варианты.
А вариантов вроде бы и не видно. Ну на кой дьявол мне эта истеричная Раиса с ее вечно замызганным отпрыском?
Впрочем, если подумать хорошенько, - не очень-то и глупая идея. Райка вела бы себя тихо, как нашкодившая дворняга. Теща забирала бы любимого внука на целые месяцы. Тишь да блажь. Раиса расцветет в нормальной небогемной обстановке. Вещи она обожает... Хорошие вещи и хорошую жратву. Готовит они прилично - все мамашины рецепты назубок знает. И сама вполне, пожалуй, красивая. Во всяком случае, самая красивая среди сестриц Рокотовых. Наташа, право слово, замухрышка рядом с ней, а Танька, та, конечно, не замухрышка, но лишь потому, что одета по-королевски.
Похоже все к тому клонится...
Вот бедняга - упала. Столько пота на тренировках пролили, столько надежд на медали и такой обидный провал...
Похоже все к тому идет. Вскоре после бегства Наташи и Игоря остались мы с Раей наедине. По-моему, специально были оставлены наедине, и я понял, что она не прочь завести небольшой роман - пролог к новой семейной жизни. Как говорится, было место, было время и даже кое-какое настроение. Но дальше поцелуев и расстегнутого лифчика дело не пошло. Стало скучно и мне, и ей тоже. Не такой уж гениальный драматург Вероника Меркурьевна, чтобы фильм по ее сценарию обязательно хотелось досмотреть до конца.
Пока еще время есть подумать - может быть, все-таки... Да вот думать на столь душещипательные темы не очень-то хочется...
Ну, стараются, ну, стараются, - оборот, полтора оборота. Получат, скажем, свою бронзу или даже золото, ну и что? Счастье?
Черта лысого счастье! Завтра снова на тренировках семьдесят семь потов сгонять начнут. А вот такого абсолютного покоя, абсолютного нуля эмоциональной температуры им все равно не достичь. Так неужели именно они счастливы?
Предположим, добился бы я своего, достроил модель мира с нарушенной причинностью. Опять-таки, ну и что? Во-первых, маловато шансов на удачу, уже года три в никуда вогнал. Шеф недаром говорил, что в нашем деле нарушенной причинностью ничего не объяснишь, люди не поймут. Но даже плюя на все вероятности, пусть построил бы - что дальше? Шеф негодует - опять Ларцев от генеральной линии отклонился, не просто отклонился, не просто тихонькие школьные фантазии нашептывает, а едва ли не бунт учиняет. Это во-вторых. А в-третьих, главное - мне-то что? Удивленные восклицания? Научное бессмертие? Так первого сейчас ни от кого не дождешься, а второе вообще выдумка. Но что уж точно и непоправимо - покоя никогда потом не видать. Носись со своим детенышем, доказывай, что он не шизоид, что имеет право на жизнь, отвечай за все его грехи, реальные и мнимые. А потом еще стукнет в голову какому-нибудь корреспонденту сообщить юным читателям, что на основе формул некого Ларцева можно устроить почти настоящую машину времени и ликвидировать все прежние неурядицы. Засмеют на месте и без права обжалования. Но мало - засмеют, скажут - внутри сидел, хлеб ел, а какой скандал спровоцировал, даже дети теперь понимают, что в прошлом было много путей.
