Владимир Осинский - Астропилот Ронг Третий
- Насколько мне известно,-осторожно сказал я, - категория практиканта Общества присваивается далеко не каждому.
- Разумеется! Чтобы стать практикантом, нужно кое-что иметь за душой-как говорится, подавать Надежды. Ведь вы это имели в виду? Но знаете ли вы, что значит быть "подающим надежды - Год, два и три, и четыре-"подающим надежды"?! Это неплохо в девять лет, когда ты поешь сольную партию в хоре мальчиков и возможная перспектива потерять голос в перeломном возрасте представляет для тебя чисто теоретический интерес... Мы безмерно гордимся тем, что достигли уровня жизни, при котором можем без малейшего ущерба для Общества позволить себе роскошь содержать десятки и сотни подобных мне практика;! тов. Вот, мол: перед вами открыты все пути, вы освобождены от докучливой необходимости в поте лица своего добывать хлеб насущный, вам не страшны козни конкурентов, ибо последних просто не существует... Так ищите, дерзайте, пробуйте себя на любом поприще, не бойтесь неудач, потому что никто и ничто не мешает вам бросить начатое и взяться за новое! Пишите книги, и если они окажутся бездарными, то спокойно отправляйте их в аппараты по переработке макулатуры в Вещи, Полезные Обществу. Сочиняйте музыку, ничего не говорящую ни уму, ни сердцу, - ее легко стереть с кристаллов звукозаписи, чтобы потом использовать их с толком. Изображайте себе на здоровье трагические метания Гамлета или мудрую, циничную и честную опустошенность героев Бернарда Шоу-только не сетуйте на несправедливость, если вашей единственной аудиторией будет зеркало или два-три многотерпеливых друга... И не тревожьтесь ровно ни о чем! Общество берет вас на бессрочное содержание. Оно любезно соглашается кормить и одевать вас, представлять вам неограниченное количество холста и красок, перевозить в любые районы обжитого и еще не исследованного Пространства-словом, Общество предоставляет "подающим надежды" полный простор для самовыражения. Оно не только не мешает, напротив - всемерно поощрит ваши бестолковые поиски и терпеливо ждет, когда вы найдете, наконец, точку приложения сил... или убедитесь в своей полнейшей несостоятельности!
Тингли Челл, широкоплечий здоровяк с хорошо развитой мускулатурой, с первых минут знакомства вызывавший во мне неприязнь своей бесцеремонной развязностью и шумной непосредственностью самодовольного двадцатипятилетнего крепыша, смотрел сейчас невидящими глазами куда-то в пространство, и его неизменно румяное лицо было искажено гримасой застарелой душевной боли.
- А не разумнее ли было устроено общество наших предков?-тихо спросил он.-Может, ставя человека в.условия, когда полнота его дарования или заурядности проявлялась в органической связи с тяжелым, но естественным процессом борьбы за существование, ожесточенного соперничества с конкурентами, - может, тогда Общество поступало честнее и... гуманнее?
Получив категорию практиканта, я был счастлив: ведь действительно не каждому дано. А сейчас... честное слово... я бы предпочел быть хорошо знающим свое место - каким бы оно, черт возьми, ни было! аккуратно пригнанным скромным винтиком в сложном, как говорят поэты и философы, механизме Общества. Пусть это будет любая профессия-ну хоть того же рабочего службы космической санитарии. Уверенности вот чего м,не не хватает. Я не говорю сейчас о том блаженном состоянии душевного покоя, которое доступно счастливцам, не обременяющим себя ненужными мыслями о жизни, о ее смысле (вернее, полнейшей бессмысленности), о множестве других-темных, сложных, мучительных - вещей. Это уже от природы, с этим человек рождается, чтобы нести свой крест до конца...
Нет, я хочу немногого, и главное в этом немногом-все те же уверенность в себе. Противно повторять прописные истины, но так уж устроен человек, что ему .жизненно необходимо хоть что-то уметь делать в совершенстве-будь то пилотирование звездолетов, искусство врачевания или просто навыки землекопа... хотя эта профессия давно отмерла за ненадобностью... Ах, Ронг, очень тяжело и унизительно быть дилетантом. А ведь когда общество было вынуждено поощрять и культивировать специализацию, люди мечтали о нынепщих временах как о фантастическом, высшем благе. В свободе от необходимости с предельным рационализмом использовать производительные силы - в том числе человека-они видели благодатную почву для массового выращивания так называемых гармонически развитых личностей. В их представлении это выглядело довольно просто: тот же землекоп забывает на досуге о лопате и берется за виолончель, а профессор изящной словесности жонглирует двухпудовыми гирями...
Как видите, все оказалось сложнее. Практически приведенная выше схема осуществлена. А вот счастья... счастья по-прежнему нет. Э, что там говорить! Вот вы, астролетчик Ронг Третий, воплощение древней человеческой мечты о гармоническом совершенстве личности, вы, например, счастливы?
Что я мог ему сказать? Было мне жаль этого запутавшегося человека, тошно отчего-то и смутно на душе. И уж вовсе не хотелось продолжать с ним разговор, хотя, при всей болезненкости жизнеощущения, был он, по-моему, во многом прав. Поэтому я задал Тингли Челлу совершенно конкретный вопрос:
- Для чего вы мне все это сказали?
- Дело в том, что когда мы трое попали утром в переделку, я действительно испугался: вдруг вы оба погибнете...
У меня отлегло от сердца.
- Вот видите! Значит, незачем жаловаться на судьбу. Главное в вас-настоящее.
Он страдальчески посмотрел мне в глаза:
- Нет. Я боялся другого - что останусь один и тоже могу погибнуть.
Перед сном я рассказал Сону Вельду о разговоре с практикантом. Это не было нескромностью: Руководитель должен знать о людях, за которых он отвечает, все.
- Все это очень старо, - такой вывод сделал "космический мусорщик". Тысячи лет назад неудачники тоже обвиняли в собственной несостоятельности не себя, а общество.
- Ну, а последнее?-вступился я за Челла.-Его последнее признание, Вельд? Ведь чтобы решиться на такое, нужно мужество!
- Не торопись, сынок. Если человек расписался в своей подлости, это еще не значит, что он стал другим... Пойдем в ракету.
Шла третья ночь со времени нашей посадки на планету двух солнд.
На следующее утро Сон Вельд сходил с Дином Гортом к колодцу. Они отсутствовали около трех часов и принесли полный бидон воды. Вместе с водой они принесли потрясающее известие: черные цветы с поляны исчезли. Исчез и альбом с голографическими снимками.
А ночью ко мне пришла Сель.
Что-то заставило подняться и подойти к иллюминатору, и я увидел в черном круге, вырезанном из ночного неба, ее овальное лицо, и оно было матово-белым, призрачным, потому что спутник планеты уже взошел.
