Брайан Олдисс - На белой полосе
А гости сидели в просторной двойной клетке, разделенной перегородкой на две части, сообщающиеся через низкую дверь. В дальнем конце клетки стояла широкая, низкая кровать, подбитая пластиковой пленкой.
На одной из других стен висели желобы, полные пищи и воды. ВЗП стояли посреди комнаты. Они уже наделали огромные кучи грязи вокруг себя. Три ящерообразных существа торопливо перебежали комнату и вскочили на ВЗП. Они быстро добрались до складок кожи и исчезли в них. Эйнсон указал:
- Вы видите это? Они по-прежнему здесь. Очень похожи на ящериц и всегда держатся вблизи этих инопланетян. Еще двое таких же сопровождали умирающего ВЗП, которого мы взяли с собой на «Мариестоупс». Вероятно, они однодомные или даже симбионты. Глупец капитан услышал о них из моих докладов и хотел было уничтожить, считая их опасными паразитами, но я настоял на своем.
- А кто это был? Эдгар Баргероун? - спросил Пацтор. - Смелый человек, с неба звезд не хватает. Он, наверное, все еще придерживается геоцентрической концепции Вселенной.
- Он хотел, чтобы я заговорил с этими ребятами до того, как мы прилетим на Землю. У него нет ни малейшего представления о проблеме, коснувшейся нас.
Энид, которая тем временем пристально смотрела на пленников, взглянула на Эйнсона и спросила:
- И ты можешь общаться с ними?
- Это не так легко, как может показаться неспециалисту, моя дорогая. Я тебя обо всем проинформирую в другой раз.
- Ради Бога, я не ребенок. Ты будешь общаться с ними или нет?
Главный исследователь засунул руки в боковые карманы униформы и обратился к своей жене. Его манера напоминала обращение к пастве с кафедрального возвышения:
- Несмотря на то что задействованных в одно и то же время кораблей редко бывает больше десятка, за четверть века человечество умудрилось исследовать около трехсот похожих на Землю планет. На них, Энид, иногда находили формы жизни, иногда нет. Но нигде не могли обнаружить существо, хоть немного разумнее шимпанзе. И вот эти создания с Клементины. У нас есть причины предполагать, что они обладают разумом, идентичным разуму человека. Но наиболее убедительный довод - это… э-э… устройство, предназначенное для межпланетных путешествий…
- Но тогда зачем из этого делать тайну? - спросила Энид. - Существуют элементарные тесты для подобных ситуаций, почему бы ими не воспользоваться? У этих созданий есть письменность? Они разговаривают друг с другом? Соблюдают они между собой какие-то правила? Способны ли они повторить что-то или объясняются жестами? Воспримут ли они элементарные, математические концепции? Каково их отношение к произведениям искусства и, разумеется, существуют ли у них свои виды творчества? Как они…
- Да, да, моя дорогая, мы с тобой полностью согласны: существуют тесты. Я не сидел сложа руки во время полета и провел их.
- Ну и что же? Каковы результаты?
- Противоречивые в том смысле, что оказались неэффективными и неполными - одним словом, слишком углубленными в антропоморфизм.
Это как раз то, в чем я сейчас пытаюсь разобраться. Пока мы не сможем точнее определить степень их разумности, мы не сможем начать общение с ними.
- Но в то же время, - прибавил Пацтор, - вам будет очень сложно определить уровень их развития до установления контакта.
Эйнсон отмахнулся от такого довода жестом практичного человека, отвергающего софизм.
- Сперва нам необходимо определить их разум. Существует такой маленький паучок argyroneta aquatica; обладает он разумом, потому что может сплести ныряющий конус и жить под водой? Нет. Очень хорошо, теперь, эти неуклюжие создания, возможно, не более разумны лишь из-за того, что могут построить космический корабль. И в то же время они могут быть настолько высокоразвиты и быть продуктом такой древней цивилизации, что все, над чем у нас работает сознание, они получают через наследственность или работу подсознания, освобождая сознание для размышлений над другими предметами - причем способы размышления находятся за пределами нашего понимания. Если это так, то общение между нашими видами практически невозможно. Помните, насколько просто одно из словарных определений разума: «Обмен информацией», а если мы не будем получать информацию от них, а они - от нас, то мы вправе охарактеризовать ВЗП как неразумных животных.
- Все это для меня ужасно запутанно, - сказала Энид. - Теперь ты так все усложнил, тогда как в твоих письмах все было так понятно. Ты говорил, что эти создания попробовали заговорить с вами с помощью всяких хрюканий и свистов; ты говорил, что у каждого из них по шесть замечательных рук; ты говорил, что они прибыли на как там ее… на Клементину в космическом корабле. Определенно, ситуация ясна. Они разумны, не на примитивном уровне животных, а достаточно, чтобы создать цивилизацию и язык. Единственная проблема - это перевести их шумы и свисты на английский.
Эйнсон повернулся к директору:
- Но ты-то понимаешь, что это не так просто, да, Михали?
- Брюс, я прочел все твои сообщения. Я знаю, что они - млекопитающие, с дыхательной системой и пищеварительным трактом, похожим на наш собственный; с мозгом весом в человеческий, обладающие руками, способные воспринимать мир так, как воспринимаем его мы - теми же основными чувствами. Если откровенно, Брюс, я понимаю, что выучить их язык или научить их нашему будет непросто, но мне все же кажется, что ты преувеличиваешь сложности.
- Серьезно? Подожди, понаблюдаешь за этими ребятами какое-то время, и у тебя создастся иное впечатление. Говорю тебе, Михали, я пытаюсь представить себя на их месте, и, несмотря на их отвратительные привычки, я почувствовал сочувствие к ним. Но единственное мое ощущение среди моря разочарования - это то, что, если они вообще обладают хоть какой-то долей разума, они должны иметь совершенно отличные от нашего представления о мире. Действительно, представь себе, они… - он показал стоявших за стеклом существ, - держали себя со мной совершенно равнодушно.
- Посмотрим, что скажут лингвисты, - сказал Пацтор. - И еще, Брайан Латтимор из Американской космической консультативной Службы - очень сильный человек, надеюсь, что тебе он понравится, - завтра прилетает из Штатов. Думаю, что его мнение будет полезным.
Это не было утешительным для Брюса Эйнсона, он решил, что для него на сегодня достаточно.
- Десять часов, - сказал он. - Уже время, Энид, пора домой. Ты знаешь, на Земле придерживаюсь режима. Вечер был очень славный, Михали. Увидимся в конце недели.
Они радушно пожали друг другу руки. Побуждаемый одной из причин всех своих несчастий, которая не давала ему подняться выше своей нынешней синекуры, сэр Михали полюбопытствовал:
