Михаил Грешнов - Обратная связь (с иллюстрациями)
— Не сумели мы объяснить! — с огорчением сказал Виктор. Если б Андрей Витальевич…
Но Андрей Витальевич болел, а дело, с которым, они пришли к министру, разъяснить было не просто. Море электричества, изменение климата… И для этого нужен политрон. Тысячи тонн политрона!
— А мне кажется, он упрямый, как… как… — Девушка подыскивала слова, чтобы выразить возмущение несговорчивостью министра, — как тут не возмущаться, если они толковали об открытия целый час и все впустую!.. Но вдруг ей приходит мысль, что министр не так уж неправ. А ну-ка — являются двое откуда-то из пустыни, и, пожалуйста, дайте им политрон. Не сколько-нибудь, а вымостить чуть ли не весь Аральский берег! Видите ли, на озере Волчьем — названьице, ничего не скажешь! — группа энтузиастов поставила опыт. Точнее не группа — исследовательский центр Уральской Академии наук, все это они разъяснили министру. «Но почему же просит не Академия, а вы?» — спросил министр. Разговор обострился, прозвучало слово «утопия»…
И все-таки есть открытие! Они посланы коллективом как представители.
Шли по улице Горького. День только что начался, по тротуарам лилась нескончаемая река пешеходов. Люди разговаривали о своем, улыбались, спешили. Только нашим героям было не до улыбок.
Против здания с телеантенной на крыше Виктор остановился:
— Надо вызвать Андрея Витальевича.
— Его же нельзя!
— А что делать? Срывать командировку?
В самом деле, что предпринять? В Москве ни одной знакомой души. Виктор, конечно, прав: никуда больше не ткнешься, кроме как к Андрею Витальевичу. Галина это понимает. И перед своими, на Волчьем, надо же отчитаться… «Волгину послать, — настаивал Дорошенко, — характер у нее твердый, настойчивая». Вот тебе и настойчивая… И как это разговор с министром обернулся на резкость? Галина ругает себя: надо быть сдержанней.
— Ну что, Галя? — Виктор смотрит ей в лицо. Все, что она говорила в кабинете министра, он одобрял. Даже любовался подругой. Потом уже, когда спустились на лифте, понял, что все сорвалось. И все же мог ли он упрекать Галину, если Галина единственная — и говорит, и ходит не так, как все?.. Виктор вздыхает. То, что Галина лучшая из всех девушек, несомненно. А вот с министром поговорить не сумели. Что скажут ребятам?.. Его тоже рекомендовал Дорошенко: «Буянов — трезвая голова, в трудных случаях найдет выход»…
Беспокоить Андрея Витальевича — не лучший выход. Это значит признать поражение. Но вернуться с пустыми руками было бы еще горше. Вот и Галина, кажется, поняла его.
Вместе они перебегают улицу…
Переговорная видеосвязи полна, народу. Табло на два этажа в главном зале переливается разноцветными квадратами и кружками.
«Тянь-Шань»… — ищут свою линию Галина и Виктор. Семнадцатое окно.
— Как подпишем телеграмму, — спрашивает Галина — срочная?
— Необходимая…
Виктор заполняет служебный бланк, подает в окно.
— Канал освободится через восемь минут, — говорит оператор, фиксируя их время на перфоленте. — Ждите!
В кабине зеленовато-голубым светом горит экран. Он овальный, как иллюминатор, и чем-то напоминает вопросительный знак. Наверное тем, что под ним светлеет пятачок динамика, связывающего кабину с операторской. Галина и Виктор молча смотрят на вопросительный знак. Настроение у обоих паршивое.
Андрей Витальевич заболел внезапно. Ни на что не жаловался, и вдруг — сердце. Об этом сообщили уже из санатория Алма-Арасан, разрешили связь, но скоро прервали: без крайности больного не беспокоить. Группа работала, крайностей не было.
Потом начали спорить, выдумали поездку, и вот, извольте, — отказ… Разговор с Андреем Витальевичем не обещал ничего хорошего.
И когда с экрана гляяуло похудевшее, истомленное болезнью лицо академика, Галина начала с главного:
— У нас неудача, Андрей Витальевич…
На Волчьем озере в успехе не сомневались. Расчет был правильный: пока Академия рассматривает результаты опыта, вопрос о политроне надо решить. Не говоря о битуме — битум не считали проблемой. Конечно, и здесь через Академию действовать вернее, но — медленно, а всем хотелось быстрей, одним махом. Была в этой спешке определенная слабина, кое-кто возражал, но в общем надеялись на свою энергию, натиск, да и Андрея Витальевича хотелось порадовать: вернется из санатория, а дело шагнуло вперед…
Озеро расположено в глубине казахской степи. Зыбь уральских отрогов не доплеснула сюда, опала на севере, перейдя в штилевую равнинную гладь. Почему озеро называлось Волчьим, никто не знал, даже местные старожилы. Наверное, раньше здесь водились волки, потом были истреблены, а название осталось.
На берегу несколько светлых строений. Коллектив работает здесь над использованием солнечной энергии. Во прос этот принципиально решен: кремниевые батареи давно преобразуют солнечный свет в электричество, но химически чистый кремний по-прежнему дорог. Испытываются другие матералы — политрон, германилин… Однако работы давно уже идут то новому руслу.
Началось с опыта: щиток кремния, щиток политрона, дальше — квадрат асфальта. Все учтено: отражение и поглощение лучей, возникающий ток. Но вот соединили политрон и асфальт термопарой. И тут произошло неожиданное. Температура под асфальтом оказалась выше на одиннадцать градусов, а под щитком политрона снизилась на тринадцать! Приборы засекли резкую разность потенциалов. Асфальт дышал, как раскаленная иечь… А если таких квадратов уложить тысячу, сто тысяч?..
Когда же белым и черным вымостили площадь на берегу, — в небо ударил синий воздушный столб, взморщил озеро, стягивая с его поверхности влагу. Рубахи, волосы, записные книжки намокли, словно в тумане, а над головами заклубилось облачко — единственное в чистом июньском небе.
— А ведь это мы сделали, — сказал кто-то из ребят. — Посмотрите, больше ни одного!
— Похоже, что мы, — согласился Андрей Витальевич.
— Можно сделать и тучу?..
— Хорошо бы с дождем — жарища!
— С дождем? — Андрей Витальевич торопливо черкал что-то в блокноте. — Подсчитаем, ребята!
Все наклонились к нему, загородив листок от влажного ветра.
— Температура земной поверхности определяет температуру воздушного столба, опирающегося на данную площадь, — Андрей Витальевич изобразил на страничке квадрат. — Если залить асфальтом десяток… скажем, сто километров на берегу водоема, начнется мощная циркуляция воздуха, увеличится испарение воды… По формуле, — на листке появилось несколько четких знаков, — это должно повести к образованию облаков и выпаданию дождя! Поставим цифры…
