Дмитрий Скирюк - Фантазилки (Рассказы)
Впрочем, как всегда.
Я разогнулся и вонзил топор в колоду, зачем-то вытер руки и неслышно двинулся вслед за ними. Дрова могли и подождать.
В подъезде было сыро и темно. Витал там, в воздухе какой-то терпкий запах, вяжущий, холодный, словно от гниющих листьев... Да, от листьев или мха. "Как на болоте", - вдруг подумал я.
Болото... Мысли мои потекли быстрее, и я, удостоверившись в своей догадке, ускорил шаг.
Дверь в квартиру была приоткрыта. Мысленно молясь, чтобы не скрипнули петли, я растворил ее пошире, вошел в прихожую и там остановился. Гостиная была пуста. Неужели я ошибся? Нет, не может быть... Я заглянул на кухню, в ванную, и только на пороге детской комнаты услышал голоса.
Ну конечно! Балкон!
Кляня себя за недогадливость, я снял ботинки и двинулся к балкону.
- ...конечно, это непросто, но мы поможем. Мы научим тебя всему, успел я уловить обрывок фразы. Голос пришельца журчал как ручей и гипнотически дурманил разум. Черт, я чуть было не опоздал!
- Но я не знаю... - сонным голосом ответила Она, - смогу ли я... и как... и зачем...
- Решайтесь, - хриплым баритоном сказал второй, как будто забурчало в сливе ванной (Болото, черт его дери!). - Лучше теперь, чем после. Все равно вы рано или поздно будете с нами.
Сердце у меня екнуло. Я в несколько шагов преодолел расстояние до балкона - шаги мои глушил ковер, нагнулся резко, ухватил обоих за ноги и подтолкнул вперед и вверх, благо стояли они, облокотившись на перила. Тюль взметнулся, словно два крыла, Ока чуть вскрикнула в испуге, но я уже был рядом.
- Все хорошо, - шептал я, перебирая в пальцах светлый шелк ее волос. - Ну, успокойся... успокойся. Все хорошо... все хорошо.
Сердце у нее билось, словно пойманная рыбка. Я посмотрел вниз. Упали удачно: одному разбило голову, второй, похоже, свернул себе шею. Два тела медленно таяли на солнце. Она моргала часто, непонимающе. Помотала головой, потянулась ладонями к вискам. Посмотрела на меня: "Что... Что произошло?" - взглянула вниз и побледнела.
- Я... опять?
- Уже все. - Я обнял ее покрепче и вздохнул. - Все.
- Кто это был? - сдавленно спросила Она, глядя, как исчезают с асфальта две неровные лужи. Хорошо, что сейчас не зима - Снеговик тогда лежал до весны...
- Трудно сказать теперь, - уклончиво ответил я. - Наверное, Болото и Ручей.
- Ох... - Она побледнела. - Ну почему, почему они не хотят оставить меня в покое? Почему?!
Дитя воды, Она плакала легко, слезы текли часто и свободно, унося с собою боль несовершенного, а я лишь гладил этот шелковистый водопад волос и молчал.
Впрочем, как всегда.
Как можно было в чем-нибудь Ее винить? То был инстинкт; противиться инстинкту трудно, подчиниться - приятно. Кто был прав? Я не знал. Но что мне делать в этом мире, где так много значат имена, что делать с женщиной по имени Река?
Наверное, то же, что и раньше. Попросту - беречь.
Ведь недаром мое имя - Берег.
ЧЕТВЕРТЫЙ
Миркет не мог поступить иначе.
Трансформация началась неожиданно, резко и бесповоротно, - что поделать! - с каждым из нас это рано или поздно случается. Звезда желто-красного спектра, окруженная пылевым облаков, только она видела его уход. Кто может осудить Вселенную и кто знает, куда ведут ее пути? И когда осела пыль, мы молча стояли вместе, глядя на расстилавшуюся перед нами Твердь.
- Кончено, - сказал Хэллор.
За свою жизнь мы повидали много всего, побывали на разных мирах больших и малых, совсем юных и готовящихся к смерти, и каждый был неповторим. Всесильные, как боги, мы встречали и себе подобных; я помню Одиноких Странников, печальные Пары и многочисленные Тройки, и мы не раз задумывались и спорили о том, что есть Космос, что есть Звезды и что есть Мы. Мы были Четверкой Близнецов, странствующих от звезды к звезде и нигде не находящих покоя. Мы неслись на крыльях солнечного ветра, пронзая туманности и газовые облака, мы наслаждались своим всесилием и пели Песнь Свободы, мечтая достичь пределов.
И Миркет ушел первым.
Связанные неразрывными узами братства-по-рождению, мы остались здесь, на раскаленных камнях первобытной почвы и ровных склонах юных гор, попирая ногами остов нового мира, который был еще недавно нашим братом.
И в вулканах, точно кровь, клокотала горячая лава, и толчками била из перерезанных вен, и застывала неровными глыбами. И резким казался свет, и непроглядными - тени. И мы, которым были ведомы бездонные глубины, содрогнулись перед этой пропастью, ведущей к Началу Начал, к тому моменту, когда тот, кто был до нас, взорвался в просторах безвременья звездным пламенем.
И Хэллор, упав на колени, припал лицом к горячим камням, вдавил пальцами глаза и потоками слез хлынул на сухую землю, и соленые воды поглотили две трети мира, и второй брат ушел от нас.
- Кончено, - сказал Мартин, стоя в воде первого океана.
Мы плескались в соленых водах, нагретых солнцем и скованных льдом, и шли вперед, и видели, как широким взмахом руки/крыла на голые плечи планеты легла шуба атмосферы, и небо стало голубым. И мы сделали первый вдох, и закричали, обожженные горячим мертвым воздухом, и Мартин, воздев ладони к яркому солнцу, ушел корнями в глубь земли, шагнул вперед и покрыл зеленью бесплодные холмы и мертвые глубины океана.
- Кончено, - сухими губами сказал я и понял, что теперь я один.
Из всех нас я был самым слабым, и долго я еще скитался по тихо зеленеющей земле. Я не должен был делать следующего шага, но я не властен над собой, и предназначение Четверки билось в моем сердце. И рассыпаясь первыми спорами жизни, разбрызгиваясь каплями протоплазмы, я снова услыхал, как зовут меня мои братья, и тихо сказал в ответ им: "Вот и я..." И проникая взором в будущее, я увидал мириады живых существ - первых бактерий и червей, медуз и трилобитов, первую рыбу и полет птеродактиля в бездонно-синем небе.
- Нет... - выдохнул я и вскричал: - Нет!
Но странное существо, вечно недовольное собой, уже спускалось с деревьев и брало в руки первую дубину. И распрямлялась спина, и кремень в содружестве со сталью высекал первый огонь, и неисчислимые стада копытных кочевали по степи, и стонала ночная птица от безысходной тоски. И сверкали молнии мечей, и стелился дым от порохов, и рвались к небу бетонные города и остроносые ракеты, и пламя обжигало наши глаза.
- Да, - тихо выдохнул Миркет.
- Да, - плеском волн отозвался Хэллор.
- Да, - прошелестел Мартин, и вспять было не повернуть.
И я сделал шаг.
Существа обретут разум, слабый, детский, но будут взрослеть и расти, и наступит миг, когда они заглянут наконец в бездонные глубины, и Вселенная содрогнется, потрясенная слабым существом, порожденным мной и нами. И перед тем как мой разум слился с Вечностью, я закрыл глаза, чтобы не видеть, как это произойдет, и вслед за братьями сказал чуть слышно:
