Джеймс Макконнелл - Срок авансом
– Это возмутительно! – объявила Эрика. – В один прекрасный день Сен–Сир перегнёт палку…
– Не перегнёт, пока он может рассчитывать на Диди, – угрюмо сказал Мартин.
Кинокомпания «Вершина» скорее поставила бы фильм, пропагандирующий атеизм, чем рискнула бы обидеть свою несравненную кассовую звезду Диди Флеминг. Даже Толливер Уотт, единоличный владелец «Вершины», не спал по ночам, потому что Сен–Сир не разрешал прелестной Диди подписать долгосрочный контракт.
– Тем не менее Уотт совсем не глуп, – сказала Эрика. – Я по–прежнему убеждена, что он согласится расторгнуть контракт, если только мы докажем ему, какое ты убыточное помещение капитала. Но времени у нас почти нет.
– Почему?
– Я же сказала тебе… Ах, да! Конечно, ты не знаешь. Он завтра вечером уезжает в Париж.
Мартин испустил глухой стон.
– Значит, мне нет спасения, – сказал он. – На следующей неделе мой контракт будет автоматически продлён, и я уже никогда не вздохну свободно. Эрика, сделай что–нибудь!
– Попробую, – ответила Эрика. – Об этом я и хочу с тобой поговорить… А! – вскрикнула она внезапно. – Теперь мне ясно, почему Сен–Сир не разрешил передать тебе, что я звонила. Он боится. Знаешь, Ник, что нам следует сделать?
– Пойти к Уотту, – уныло подсказал Ник. – Но, Эрика…
– Пойти к Уотту, когда он будет один, – подчеркнула Эрика.
– Сен–Сир этого не допустит.
– Именно. Конечно, Сен–Сир не хочет, чтобы мы поговорили с Уоттом с глазу на глаз, – а вдруг мы его убедим? Но всё–таки мы должны как–нибудь это устроить. Один из нас будет говорить с Уоттом, а другой – отгонять Сен–Сира. Что ты предпочтёшь?
– Ни то и ни другое, – тотчас ответил Мартин.
– О, Ник! Одной мне это не по силам. Можно подумать, что ты боишься Сен–Сира!
– И боюсь!
– Глупости. Ну что он может тебе сделать?
– Он меня терроризирует. Непрерывно. Эрика, он говорит, что я прекрасно поддаюсь обработке. У тебя от этого кровь в жилах не стынет? Посмотри на всех писателей, которых он обработал!
– Я знаю. Неделю назад я видела одного из них на Майн–стрит – он рылся в помойке. И ты тоже хочешь так кончить? Отстаивай же свои права!
– А! – сказал робот, радостно кивнув. – Так я и думал. Критическая фаза.
– Заткнись! – приказал Мартин. – Нет, Эрика, это я не тебе! Мне очень жаль.
– И мне тоже, – ядовито ответила Эрика. – На секунду я поверила, что у тебя появился характер.
– Будь я, например, Хемингуэем… – страдальческим голосом начал Мартин.
– Вы сказали Хемингуэй? – спросил робот. – Значит, это эра Кинси – Хемингуэя? В таком случае я не ошибся. Вы – Никлас Мартин, мой следующий объект. Мартин… Мартин? Дайте подумать… Ах, да! Тип Дизраэли, – он со скрежетом потёр лоб. – Бедные мои нейронные пороги! Теперь я вспомнил.
– Ник, ты меня слышишь? – осведомился в трубке голос Эрики. – Я сейчас же еду в студию. Соберись с силами. Мы затравим Сен–Сира в его берлоге и убедим Уотта, что из тебя никогда не выйдет приличного сценариста. Теперь…
– Но Сен–Сир ни за что не согласится, – перебил Мартин. – Он не признает слова «неудача». Он постоянно твердит это. Он сделает из меня сценариста или убьёт меня.
– Помнишь, что случилось с Эдом Кассиди? – мрачно напомнила Эрика. – Сен–Сир не сделал из него сценариста.
– Верно. Бедный Эд! – вздрогнув, сказал Мартин.
– Ну, хорошо, я еду. Что–нибудь ещё?
– Да! – вскричал Мартин, набрав воздуха в лёгкие. – Да! Я безумно люблю тебя.
Но слова эти остались у него в гортани. Несколько раз беззвучно открыв и закрыв рот, трусливый драматург стиснул зубы и предпринял новую попытку. Жалкий писк заколебал телефонную мембрану. Мартин уныло поник. Нет, никогда у него не хватит духу сделать предложение – даже маленькому, безобидному телефонному аппарату.
– Ты что–то сказал? – спросила Эрика. – Ну, пока.
– Погоди! – крикнул Мартин, случайно взглянув на робота. Немота овладевала им только в определённых случаях, и теперь он поспешно продолжал: – Я забыл тебе сказать. Уотт и паршивец Сен–Сир только что наняли поддельного робота для «Анджелины Ноэл»!
Но трубка молчала.
– Я не поддельный, – сказал робот обиженно.
Мартин съёжился в кресле и устремил на своего гостя тусклый, безнадёжный взгляд.
– Кинг–Конг тоже был не поддельный, – заметил он. – И не морочьте мне голову историями, которые продиктовал вам Сен–Сир. Я знаю, он старается меня деморализовать. И возможно, добьётся своего. Только посмотрите, что он уже сделал из моей пьесы! Ну, к чему там Фред Уоринг? На своём месте и Фред Уоринг хорош, я не спорю. Даже очень хорош. Но не в «Анджелине Ноэл». Не в роли португальского шкипера рыбачьего судна! Вместо команды – его оркестр, а Дан Доили поёт «Неаполь» Диди Флеминг, одетой в русалочий хвост…
Ошеломив себя этим перечнем, Мартин положил локти на стол, спрятал лицо в ладонях и, к своему ужасу, заметил, что начинает хихикать. Зазвонил телефон. Мартин, не меняя позы, нащупал трубку.
– Кто говорит? – спросил он дрожащим голосом. – Кто? Сен–Сир…
По проводу пронёсся хриплый рык. Мартин выпрямился, как ужаленный, и стиснул трубку обеими руками.
– Послушайте! – крикнул он. – Дайте мне хоть раз договорить. Робот в «Анджелине Ноэл» – это уж просто…
– Я не слышу, что вы бормочете, – ревел густой бас. – Дрянь мыслишка. Что бы вы там ни предлагали. Немедленно в первый зал для просмотра вчерашних кусков. Сейчас же!
– Погодите…
Сен–Сир рыгнул, и телефон умолк. На миг руки Мартина сжали трубку, как горло врага. Что толку! Его собственное горло сжимала удавка, и Сен–Сир вот уже четвёртый месяц, затягивал её всё туже. Четвёртый месяц… а не четвёртый год? Вспоминая прошлое, Мартин едва мог поверить, что ещё совсем недавно он был свободным человеком, известным драматургом, автором пьесы «Анджелина Ноэл», гвоздя сезона. А потом явился Сен–Сир…
Режиссёр в глубине души был снобом и любил накладывать лапу на гвозди сезона и на известных писателей. Кинокомпания «Вершина», рычал он на Мартина, ни на йоту не отклонится от пьесы и оставит за Мартином право окончательного одобрения сценария – при условии, что он подпишет контракт на три месяца в качестве соавтора сценария. Условия были настолько хороши, что казались сказкой, и справедливо.
Мартина погубил отчасти мелкий шрифт, а отчасти грипп, из–за которого Эрика Эшби как раз в это время попала в больницу. Под слоями юридического пустословия прятался пункт, обрекавший Мартина на пятилетнюю рабскую зависимость от кинокомпании «Вершина», буде таковая компания сочтёт нужным продлить его контракт. И на следующей неделе, если справедливость не восторжествует, контракт будет продлён – это Мартин знал твёрдо.
