Сергей Волгин - Звездный бумеранг
Расшифровывать записи запоминающих машин. Прошу.
Пео вдруг подскочил, вытянул руки, но тут же сел и зажал руками голову. Так он сидел несколько секунд, не произнося ни слова. Потом выпрямился и уцепился за подлокотники, словно собирался вскочить.
– Нет! – сказал он резко. Обвел взглядом присутствующих и заговорил быстро, горячо: – Повторяю – нет! Я не могу согласиться с подобным подходом к оценке возникших обстоятельств. Созданные колоннады вычислений иногда рассыпаются в прах при соприкосновении с новой загадкой.
Баили и женщина смотрели на него с удивлением. Старец рассматривал свои руки.
– Составленные нами планы тоже рухнули. Мы рассчитывали на интеллектуальный контакт, обмен информацией, и только наша вина, что этого мы не достигли,- продолжал Пео, весь напрягаясь, отводя взгляд от старцаУ нас на звездолете существа, подобные нам. К тому же дети. Я к ним уже привязался, мы не бросили их, когда нам с Баили угрожала смертельная опасность… Мы можем их изучать только так, как изучаем себя. Только в этих пределах… В этих пределах!..
– Не горячитесь, – тихо, но твердо сказал старец, и Пео послушно умолк. – Во-первых, я надеюсь, вам немало известно о приспособляемости организмов и о том, что стерилизация воздуха – мера необходимая, но недостаточная- Маоа развел ладони, помолчал, словно хотел, чтобы слушатели почувствовали сильнее его иронию.- Всякий организм содержит в своей крови и даже в клетках тела определенное количество микробов, способных быстро размножаться при благоприятных условиях. Во-вторых, ваши дети – пусть вам это будет неприятно – могут и не выдержать длительного полета… И еще, повторяю, они могут измениться, и мы получим неполные данные, чем затрудним следующий наш полет. Вы это учитываете, уважаемый Пео?
– Стерилизация произведена облучением, уважаемый Маоа, – вставил Баили. – Воздух очищался непрерывно и подвергался анализу кибернетической машиной. Медиоглаз пока ничего не известного не обнаружил ни в атмосфере, ни в организмах.
– Мы должны их сохранить. Я дал слово!-опять воскликнул Пео. – На них распространяются наши человеческие законы…
– А вы, Киу? – старец лениво повернул голову к женщине.
Киу отбросила рукой волосы со лба и заговорила нараспев, будто читала стихи, ласковым воркующим голосом. Все – и мелькание отблесков в прозрачных голубых глазах, и легкий румянец на щеках, и мгновенная смена мечтательности, суровости, упорства – все в ней скорее говорило о таланте актрисы, чем о женщине-ученой, осмелившейся лететь в неведомое пространство. Легкость движений, красивые гармоничные очертания ее фигуры приковывали к ней взгляды астронавтов. И даже застывшие давно глаза старца потеплели, по ним проплыло облачко стариковской нежности.
– Еще в раннем детстве я мечтала о далеких мирах, мечтала до слез, до сковывающего душу страха. А и девичестве, в пору любви и лирических желаний, поставила себе цель: разгадывать загадки вселенной. Сколько бессонных ночей провела я, глядя в бездонное небо, сколько раз я встречала пламенеющую по утрам зарю воспаленными глазами… Где-то там, в бесконечном океане вселенной, скрывались мириады загадочных миров – таких ли, как наш, или других, живых или мертвых… Всю силу души отдала я благородной науке. И вот моя мечта осуществилась, труды наши вознаграждены сторицей – мы нашли планету, биологическое развитие которой находится на весьма высокой ступени, на пути к совершенству и гармонии. Да, мы нашли собратьев, и тем более ответствен момент сейчас, мы должны изучить досконально флору и фауну далекой планеты, чтобы не погубить ни их, ни нас. Кто же откажется от этого, когда у нас в руках величайшая драгоценность мироздания! Может быть, уважаемый Пео не увлечен? Может быть, ему не интересно? Не верю.
– У человека кроме мозга есть и сердце! – выкрикнул Пео.
– А всегда ли надо руководствоваться чувствами привязанности в научной работе? Наука требует жертв во имя спасения человечества. Да мне кажется, не так уж все страшно, как предстаиляет уважаемый Пео.
Биологическая основа этих людей чрезвычайно сходна с нашей, поэтому я надеюсь на благополучный исход опытов. Конечно, стерилизация и еще раз стерилизация – вот доминирующий закон. Но начать анализы, измерения, записи необходимо немедленно. Я также надеюсь, что они без эксцессов перенесут и луческопию…- Киу помедлила, пристально глядя на старца.- Мне бы очень хотелось, – не особенно уверенно продолжала она, – чтобы вы, уважаемый Маоа, разрешили попробовать биорадиоскоп новой конструкции.
Другого такого подходящего случая может не быть…
– Уважаемый Баили, всему есть предел! Скажите хоть вы!.. – закричал Пео, вскакивая.
– Не волнуйтесь, пожалуйста,- с неудовольствием, еле заметным в голосе, проговорил Баили и повернулся к Киу.- Я не биолог, не знаю, какое влияние окажут ваши эксперименты на мальчиков, мне ясно одно: их надо сохранить по законам человеколюбия, гуманности и даже с научной точки зрения.
– Так разрешите мне хоть поговорить с ними! – безнадежно взмахнул рукой Пео. – Они – существа разумные, конечно, подвергались медицинскому обследованию. Ведь травма может случиться и от незнакомых манипуляций…
Старец приподнял брови, и Пео опять замолчал, медленно опустился в кресло.
– Напрасно, уважаемый Пео, так бурно реагируете. Мы еще ничего не решили, как видите, идет нормальное обсуждение. Я надеюсь, никто не станет отрицать, что с мальчиками надо поговорить, расспросить их, предупредить, может быть. Поручаю это вам вместе с Киу. Будем рассуждать логически.
Можем ли мы взять для анализа у них немного крови и тела? По известным вам сообщениям, на планете Земля не так давно произошла кровопролитная война, там действовали так называемые госпитали, где залечивали раны. Из этого вывод: и люди Земли теряли кровь и даже отдельные части тела и все же вылечивались. Я думаю, что у нас не менее действенные средства излечения, тем более, что, как заявляет наш прекрасный биофизик, биологическая основа людей Земли и наша весьма сходны. Что касается луческопии и опробования биорадиоскопа, то этот вопрос мы можем решить на следующем совете, когда у нас уже будут кое-какие сведения о наших гостях, полученные из лаборатории. И третье. Есть опасность: мы не сможем привести в нормальное состояние взрослого земного человека. Психические заболевания такого рода, как вы знаете, почти не поддаются излечению. Мы еще не научились восстанавливать пораженные нервные центры. И если мы переведем этого земного человека из инертного состояния в сонное, а мы знаем, в этом состоянии мозговые клетки живут, хотя импульсы их весьма замедленны, то не лучше ли опробовать биорадиоскоп на этом взрослом человеке Земли? Но и этот вопрос мы сможем решить позднее, когда сумеем опереться на данные лаборатории. Не так ли?
