Карел Чапек - Война с саламандрами. Дом в тысячу этажей
И больше ничего. Пусть другие пишут у себя на дверях: "Юлиус Бонди, представитель фирмы «Дженерал Моторс», или «Доктор медицины Эрвин Бонди», или «С. Бонди и К°», но есть только один-единственный Бонди, который — просто Бонди, без лишних пояснений. (Я думаю, что на дверях у папы римского написано просто Пий, без всякого титула и даже без порядкового номера. А у бога так и вовсе нет дощечки ни на небе, ни на земле; каждый сам должен знать, что он тут проживает. Впрочем, все это к делу не относится и замечено только так, мимоходом.)
Перед этой-то стеклянной дощечкой и остановился в знойный день господин в белой морской фуражке, вытирая свой мощный затылок голубым платком. «Ну и важный же дом, черт побери», — подумал он и несколько неуверенно потянулся к медной кнопке звонка.
В дверях показался швейцар Повондра, смерил толстого господина взглядом от башмаков до золотого позумента на фуражке — и сдержанно осведомился:
— К вашим услугам?
— Вот что, братец, — сказал господин, — здесь живет некий пан Бонди?
— Что вам угодно? — ледяным тоном спросил пан Повондра.
— Передайте ему, что с ним хотел бы поговорить captain van Toch из Сурабаи. Ja, — вспомнил он, — вот моя карточка.
И он вручил пану Повондре визитную карточку, на которой был изображен якорь и напечатано следующее:
Пан Повондра наклонил голову и погрузился в раздумье. Сказать, что пана Бонди нет дома? Или что у пана Бонди, к сожалению, сейчас важное совещание? Есть визитеры, о которых надо докладывать, и есть такие, с которыми дельный швейцар справляется сам. Пан Повондра мучительно чувствовал, что инстинкт, которым он в подобных случаях руководствовался, дал на сей раз осечку. Толстый господин как— то не подходил под обычные категории незваных посетителей и, по-видимому, не был ни коммивояжером, ни представителем благотворительного общества. А капитан Ван Тех сопел и вытирал платком лысину и при этом так простодушно щурил свои светло— голубые глаза, что паи Повондра внезапно решился принять на себя всю ответственность.
— Пройдите, пожалуйста, — сказал он, — я доложу о вас пану советнику.
Captain И. ван Тох, вытирая лоб голубым платком, разглядывал вестибюль. Черт возьми, какая обстановка у этого Густля; здесь прямо как в салоне парохода, делающего рейсы от Роттердама до Батавии. Должно быть, стоило уйму денег. А был такой маленький веснушчатый еврейский мальчик, изумлялся капитан.
Тем временем Г. X. Бонди задумчиво рассматривал у себя в кабинете визитную карточку капитана.
— Что ему надо? — подозрительно спросил он.
— Простите, не знаю, — почтительно пробормотал Повондра.
Пан Бонди продолжал вертеть в руках визитную карточку. Корабельный якорь. Captain И. ван Тох, Сурабая, — где она, собственно, Сурабая? Кажется, где-то на Яве? На пана Бонди повеяло дыханьем неведомой дали. «Кандон-Бандунг» — это звучит, как удары гонга. Сурабая… И сегодня как нарочно такой тропический день… Сурабая…
— Ладно, — проводите его сюда, — приказал пан Бонди.
В дверях остановился мощного сложения человек в капитанской фуражке и отдал честь. Г. X. Бонди двинулся ему навстречу.
— Very glad to meet you, captain. Please, come in[32]!
— Здравствуйте! Добрый день, пан Бонди! — радостно воскликнул капитан.
— Вы чех? — удивился пан Бонди.
— Ja, чех. Да ведь мы знакомы, пан Бонди. По Иевичку. Лавочник Вантох — do you remember[33]?
— Верно, верно! — шумно обрадовался Г. X. Бонди, почувствовав, однако, некоторое разочарование (значит, он не голландец!). — Лавочник Вантох на площади, как же! Но вы нисколько не изменились, пан Вантох. Такой же, как и прежде! Ну, как идет торговля мукой?
— Thanks, — вежливо ответил капитан, — папаша, как говорится, давно приказал долго жить…
— Умер? Так, так. Впрочем, что я, ведь вы, конечно, его сын…
Глаза пана Бонди оживились от внезапной догадки.
— Послушайте, дорогой, а не тот ли вы Вантох, который дрался со мной в Иевичке, когда мы были мальчишками?
— Да, он самый, — с важностью подтвердил капитан. — За это меня и отправили из дому в Моравскую Остраву.
— Да, мы с вами частенько дрались. Но вы были сильнее, — признал Бонди с лояльностью спортсмена.
— Да, я был сильнее. Вы ведь были таким слабеньким мальчиком, пан Бонди. И вам здорово доставалось по заду. Здорово доставалось.
— Доставалось, верно, — растроганно вспоминал Г. X. Бонди. — Садитесь же, земляк! Вот хорошо с вашей стороны, что вы обо мне вспомнили. Откуда вы вдруг взялись?
Капитан ван Тох с достоинством уселся и положил фуражку на пол.
— Я провожу здесь свой отпуск, пан Бонди. Н-да, так то! That's so!..[34]
— Помните, — погрузился в воспоминания пан Бонди, — как вы кричали мне: «Жид, жид, за тобою черт бежит!..»
— Ja, — сказал капитан и с чувством затрубил в носовой платок. — Ax, ja! Хорошее это было время. Но что из того, если оно так быстро проходит! Теперь мы оба старики, и оба captains.
— В самом деле, вы ведь капитан, — спохватился пан Бонди.
— Кто бы мог подумать! Captain of long distances[35], ведь так это называется?
— Yah, sir. A Highseaer. East India and Pacific lines, sir[36].
— Хорошая профессия, — вздохнул пан Бонди. — Я бы с вами охотно поменялся, капитан. Вы должны мне рассказать о себе.
— О да, — оживился капитан. — Я хотел бы рассказать вам кое-что, пан Бонди Очень интересная штука, парень.
Капитан ван Тох беспокойно поглядел по сторонам.
— Вы что-нибудь ищете, капитан?
— Ja. Ты пива не хочешь, пан Бонди? У меня в горле пересохло, пока я добирался домой из Сурабаи.
Капитан стал рыться в обширных карманах своих брюк и вытащил голубой носовой платок, холщовый мешочек с чем-то, кисет с табаком, нож, компас и пачку банкнот.
— Я бы послал кого-нибудь за пивом, — сказал он. — Пожалуй, того стюарда, что проводил меня в эту каюту.
Пан Бонди позвонил.
— Не беспокойтесь, капитан. А пока закурите сигару.
Капитан взял сигару с красно-золотым бумажным колечком и понюхал ее.
— Табак из Ломбока. Там страшные жулики, ничего не попишешь.
И, к великому ужасу пана Бонди, он раздавил драгоценную сигару в своей мощной длани и набил искрошенным табаком трубку.
— Да, Ломбок. Или Сумба.
В дверях неслышно появился Повондра.
— Принесите пива, — распорядился Бонди.
Повондра поднял брови.
— Пива? Сколько?
— Галлон, — буркнул капитан и, швырнув обгоревшую спичку на ковер, затоптал ее ногой. — В Адене было, брат, ужасно жарко. А у меня есть для вас новость, пан Бонди. Зондский архипелаг, see[37]? Там, сэр, можно открыть сказочное дело. A big business. Но, пожалуй, надо рассказать с самого начала эту… как называется — story, что ли?
