Сборник - Фантастика, 1987 год
– Спасти?
– Эдвард Тирбах пока в глубокой гипотермии. У него пролом черепа, необратимая травма мозга… Если ему сделать пересадку головы, он будет жить.
Тут я вспомнил, что видел этого человека в конторе по консолидации, у своего шефа. Это главный юрист Центра биологических перемещений!… Сердце мое забилось сильнее.
– Что для этого нужно? - спросил Рудольф.
– Ваше согласие на операцию.
– И больше ничего? - Полетт вышла из-за мольберта.
– В настоящее время ничего. Вы заключите договор на свое наследство.
– Но, спасая моему свекру жизнь, вы лишаете нас наследства, а себя - гонорара,- напомнила Полетт.
– У нас уже имеется свидетельство о смерти Тирбаха, составленное по всем правилам.
– Ах, вы уже все продумали! - Полетт приблизилась к Варлею.- Но что это даст? Станет ли отец Рудольфа полноценным, неизвестно, а мы, без сомнения, потеряем миллион.
– Любимая жена Эдварда и наследница его миллиардов наотрез отказалась от пересадки. А вы, будучи в опале, отдаете последнее. Эти факты способны сильно повлиять на симпатии старого Тирбаха.
– О чем вы спорите? - раздался голос Рудольфа.- При чем здесь деньги, когда речь идет о жизни отца?!
– Господин Тирбах, для утверждения соглашения нам необходимо поехать в Делинджер,- предложил Варлей.
– Сколько времени это займет? - опять выступила вперед Полетт.
– За неделю управимся.
– А не могли бы вы оформить соглашение здесь? - спросила Полетт.- Дело в том, что у Руди выпускные экзамены. Поездка может все сорвать.
– Пока мы должны избегать всякой огласки… А здесь…
Я понял, что пришла моя очередь вступить в разговор:
– Дорогой Рудольф, я могу быть твоим поверенным во всех делах.
После обсуждения этого предложения Рудольф выдал мне доверенность на полномочное ведение переговоров и на подписание соглашения о приживлении Эдварду Тирбаху головы донора.
Варлей не торопился расстаться с молодым Тирбахом. Но заговорить с ним при мне не решался. Я догадался, что могу быть посвященным в какую-то тайну, и не отходил от Рудольфа ни на шаг.
Увидев тщетность своих намерений остаться с Рудольфом наедине, Варлей наконец выдавил:
– Господин Тирбах, я хотел бы поговорить с вами еще об одном обстоятельстве…
– Я вас слушаю.
– Видите ли, у нас нет уверенности в благополучном исходе операции… Впрочем, вашему отцу нечего терять… Поэтому до того, пока не станет все ясно, о пересадке никому не должно быть известно.
– Согласен, господин Варлей, мы будем молчать,- как-то буднично пообещал Рудольф, и все поняли, что эти слова сильнее самых торжественных клятв.
Я сообразил, что могу использовать этот факт для укрепления своих позиций. Обронив ненароком фразу о том, что мне тоже пора на родину, я ждал каких-то ходов со стороны Варлея, и не ошибся.
Он предложил мне возвращаться вместе и, получив мое согласие, заказал два билета на самолет.
В машине по дороге в аэропорт я как бы между прочим обронил:
– Как удачно вы, господин Варлей, явились со своим известием о старом Тирбахе. До вас я не знал, что делать со своим газетным очерком. А вы сразу сняли все проблемы.
– Вы журналист? - удивился Варлей.
– Да, из “Фурора”…
И я как можно бесхитростнее поведал ему о своих авторских затруднениях…
– Теперь я напишу как есть.
– А не лучше ли воздержаться от публикации? - Варлей глядел на меня маленькими настороженными глазками.- Тирбах заменит себе интеллект, он узнает о поступке Рудольфа, и, надеюсь, их отношения наладятся сами собой.
Я не согласился с ним:
– Тут важен общественный резонанс. Семейный конфликт Тирбахов типичен для наших деловых кругов. Достойной сферой деятельности для них является только бизнес. Он дает все: богатство, известность, власть… Тирбах-старший отрицает искусство!
Дескать, этим можно заниматься между делом. А если у сына призвание к искусству? Тут есть над чем поразмыслить.
В самолете Варлей попросил стюардессу принести французский коньяк и заговорил:
– Господин Елоу, нам надо решить один вопрос… Поговорим без обиняков, как деловые люди…
– Я догадываюсь о ваших проблемах, господин Варлей. Руководство Биоцентра не заинтересовано в преждевременной рекламе этой операции, так как неудача может надолго задержать ее внедрение в клиническую практику. Не так ли?
– Правильно. А вы, конечно, жаждете выйти на страницы “Фурора” с сенсационным сообщением.
– Безусловно!
Варлей откинулся на спинку кресла:
– В ответ на мое деловое предложение вы будете набивать цену, ссылаться на ваше право, на свободу печати. Но я предложу вам…
– Одну минуту,- перебил его я.- За мое молчание, как компенсацию моих потерь в гонорарах, вы предложите мне сто тысяч, и ни дина больше.
– А вы поставите условие пятьдесят тысяч выплатить вам сразу по прибытии в Делинджер, остальные - после исхода опё: рации? - засмеялся он самоуверенно.
Так между нами было достигнуто джентльменское соглашение.
По возвращении в Делинджер я получил чек на пятьдесят тысяч дин, а потом попросил выдать мне свидетельство о смерти Эдварда Тирбаха. Я понял, что лучше всего миллионеру подойдет мозг Винкли. В то время я не подумал ни о возрасте Тирбаха, ни о его здоровье. Меня заворожило баснословное богатство старика, о котором Боб даже не мог мечтать.
Предвидя возможные разногласия относительно того, кем считать получившегося монстра, я хотел держать в своих руках какието нити этого дела. Не напрасно же когда-то изучал законоведение…
– Свидетельства о смерти Тирбаха еще не существует,- заметил мне Варлей.
Я посмотрел ему в глаза и улыбнулся.
– Для успешного завершения нашей сделки такое свидетельство надо составить,- ответил я.
– Это почти невозможно.
– Почему же? Ведь в разговоре с Рудольфом вы утверждали обратное.
– Видите ли, фирма предвидит, что такое свидетельство осложнит признание личности Эдварда Тирбаха.
Вот в чем дело! Значит, в Биоцентре тоже понимали последствия операции и тем не менее шли на нее.
– Я думаю, что осложнения с признанием личности возникнут в любом случае.
– Возникнут, но их можно будет устранить. А свидетельство сделает их неразрешимыми.
– Вам знаком своенравный характер Эдварда Тирбаха. Вы вернете его к жизни, а он ради очередной сенсации изменит завещание и оставит вас без гонорара! Но если составить по всем правилам документ о его кончине!…
После выдачи мне свидетельства о смерти Эдварда Тирбаха Варлей с нетерпением проговорил:
– Надеюсь, теперь вы готовы подписать соглашение?
– Не совсем.
– Что у вас еще? - В его голосе послышалось раздражение.
