Клиффорд Саймак - Точная копия
Гомер подошел к шкафу и прошел вдоль него. Почти сразу же ему удалось найти дверь. Он нажал на ручку, которая легко поддалась, и оказался в соседней комнате, озаренной зеленым светом свисающей с потолка лампы.
Послышался шум, и он ощутил какое-то движение. Волосы Гомера встали дыбом, ему ужасно захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. Волосатое чудовище протянуло лапу и схватило его за плечо как раз в тот момент, когда он собрался выскочить обратно в распахнутую дверь.
Лапа чудовища оказалась тяжелой и очень сильной. И такой мохнатой, что его мех щекотал кожу. Гомер раскрыл рот, чтобы закричать, но во рту у него пересохло, а горло так сжалось, что он не сумел произнести ни звука. Ломик выскользнул из его руки и со стуком упал на пол.
Долгое мгновение он стоял в лапах чудовища, пытаясь разглядеть его лицо, но тот оказался таким лохматым, что Гомер ничего не увидел. Чудовище было высоким, с массивными плечами и грудью, но удивительно узкой талией. И хотя Гомер смертельно перепугался, он подумал, что оно похоже на пастушью собаку с торсом борца.
И все это время что-то каталось по полу и стонало.
Наконец мохнатое чудовище заговорило медленно и по слогам:
— Вы мистер Джексон, не так ли?
Гомер пробормотал в ответ нечто невнятное.
— Приношу свои извинения, — продолжало чудовище. — Я очень беден вашими словами. Я занимаюсь обследованием вашей планеты, но со словами у меня плохо.
Оно показало на существо, которое продолжало стонать и кататься по полу.
— Вот у него со словами было хорошо. — Мохнатая рука отпустила плечо Гомера. — Это ваш мистер Стин.
— А что с ним случилось? — выпалил Гомер. — Он заболел или…
— Он сам умер, — ответило чудовище.
— Вы хотите сказать, что он умирает, а вы стоите…
— Нет, нет. Он — как это правильное слово? — сделал себя неживым.
— Вы хотите сказать, он себя убил? Совершил самоубийство?
— Да, — заявило чудовище. — Он делает это очень хорошо. Вы не согласен?
— Но вы не можете…
— Он этим очень гордился. Сделал зрелище. Он только начал. Он готовит большой финал. Вы должен оставаться смотреть. Будет что помнить.
— Нет, благодарю вас, — едва слышно пробормотал Гомер и повернулся, чтобы уйти.
Но чудовище подняло волосатую лапу и остановило его.
— Вам не надо бояться нас. Я остаюсь наполовину собой. Могу совсем превратиться в человека, но очень трудно. Так хватит?
— Все в порядке, — ответил Гомер.
Точная копия.
— Мы у вас в долгу, — сказало чудовище. — Ваш мистер Стин все перепутал.
— Готов поверить, — с чувством ответил Гомер.
— Он нелепый путаник. Шутник.
— Шутник?
— Клоун? Умник? Ну, вы понимаете — лжет, чтобы пошутить. Иногда получается очень ловко, но глупо. — Чудовище наклонилось вперед, чтобы заглянуть в лицо Гомера. — На вашей планете тоже много шутников?
— Даже слишком, — со вздохом ответил Гомер. — Один такой тип работает в соседнем с моим офисе. Его зовут Гейб Уилсон.
— Тогда вы меня поняли. Шутник не так уж плох, если на этом все заканчивается. Но шутник, который делает ошибки, совсем другое дело. У вас есть для него название. Самоуверенный наглец, правильно?
— Верно, — подтвердил Гомер.
— Мы делаем проекты для планет, для самых разных планет. И пытаемся, чтобы наши проекты подходили каждой планете. Мы хотим помочь, дать планете то, в чем она нуждается больше всего.
— Что-то вроде помощи иностранным государствам.
— И этот путаник, — продолжало чудовище, в голосе которого появились нотки справедливого негодования, — этот самоуверенный наглец, этот простофиля, этот ваш мистер Стин, как вы думаете, что он сделал? Он прибыл на Землю в качестве руководителя проекта — но захватил с собой не тот план. Он допускал маленькие ошибки и раньше, но это уже слишком. Последняя капля.
— Вы хотите сказать, что проект «Счастливые Акры» предназначался не для Земли, а для какой-то другой планеты? — предположил Гомер.
Чудовище обняло Гомера лапой за плечи, демонстрируя свое расположение и понимание.
— Именно так. Здесь не нужны «Счастливые Акры». У вас вполне достаточно места для ваших людей. Не нужно дублировать.
— Но, сэр, — задумчиво проговорил Гомер, — это замечательная идея. Открываются такие удивительные возможности.
— Друг мой, в других вещах вы нуждаетесь гораздо больше. У нас есть лучший план для вас.
Гомеру не очень понравился энтузиазм, с которым чудовище говорило о другом плане.
— И в чем же состоит другой план? — спросил он.
— Это секрет чрезвычайной важности. Чтобы проект увенчался успехом, необходимо, чтобы обитатели планеты думали, будто они сами все сделали. А это все, — чудовище обвело лапой офис, — ужасные глупости и ошибки. Он позволил вам понять, что происходит.
— Но есть же еще и другие люди, — запротестовал Гомер. — В магазинах, президент банка, сторож и…
— Это все мы, — объяснило чудовище. — Вся команда приехала вместе с мистером Стином.
— Но они так похожи на людей! Они ничем не отличаются от нас!
— Да, они играли честно. Но эта обезьяна перестаралась.
— Но они одеты, как мы, и носят туфли…
— Ну, туфли — это шутка, — сердито пробормотало чудовище. — Ваш мистер Стин прекрасно знал, как нужно себя вести, чтобы не вызывать подозрений. Но он неправильно носил туфли, чтобы вывести вас… как это говорится?
— Вывести из себя?
— Да, верно! Он носил туфли неправильно, чтобы выводить вас из себя. А потом он заключил с вами фантастическую сделку и страшно радовался, считая себя умным и хитрым — ну, настоящий клоун. Но так, скажу я вам, ни с кем нельзя обращаться. Так нельзя строить настоящие отношения. Ваш мистер Стин настоящий подонок. Пойдем посмотрим, как он страдает.
— Нет, — ужаснулся Гомер.
— Вам не нравится умирание?
— Но это не гуманно.
— Конечно, не гуманно. Но мы ведь негуманоиды. У нас такие социальные законы. Он сделал из себя дурака. Он допустил ошибку, достойную болвана. И теперь он должен себя умереть. И он должен это сделать хорошо. Большая честь — сделать хорошо. Он все испортил в своей жизни, но умирание нельзя портить. Иначе он навсегда станет негодяем.
Гомер содрогнулся, слыша, как стонет в жутковатом зеленом свете корчащийся на полу инопланетянин.
— Теперь этому конец, — заявило чудовище. — Мы закрываем проект. Совершена абсурдная ошибка. Мы все забираем с собой.
— Но так нельзя! — возразил Гомер. — Нам это нужно. Мы сумеем воспользоваться вашей идеей. Только объясните нам принцип.
