Raptor - Тенебрариум
Но ведь она мне тоже понравилась, чёрт возьми, и я должен это признать! Теперь мои мысли целиком и полностью посвящены этой особе, а взгляд упрямо возвращается к ней, как бы далеко я не отворачивался. Знаю, что пялиться на людей некрасиво, но ничего не могу с собой поделать. Чем дольше смотрю на неё — тем сильнее в душе нарастает волнительный трепет. Нас разделяет дистанция меньше метра, но мы всё равно так далеки, словно между нами пролегает целая Вселенная.
Казалось бы, можно просто сказать — «привет, как тебя зовут?» И всё. Познакомились. Но нет же. Максимум на что я сейчас способен — это стоять на месте, исподволь поглядывая на неё, будто застенчивый школьник. Проклиная себя за нерешительность, и в то же время, оправдывая — «приставать к девушкам в транспорте неприлично, и т. д., и т. п.» До выхода осталось три остановки, а я всё думаю, думаю, думаю. «Боже, сотвори чудо, сделай так, чтобы нас что-то толкнуло друг к другу, какая-то не зависящая от нас случайность… Допустим, автобус резко тормозит, она падает, я её подхватываю, она благодарит меня, я отвечаю „не за что“, а потом слово за слово…» Дурацкие мысли. Почему, когда что-то нужно сделать самому, перешагнув через робость и стеснительность, всегда цепляешься за какие-то соломинки бесполезных «если бы, да кабы»?
Чем больше я об этом думаю — тем сильнее незнакомка овладевает моим рассудком. Вскоре включается обратная реакция, вызванная моим постыдным бессилием. «У неё наверняка кто-то есть. Такие девушки не бывают одинокими. Кольца на пальце нет. Но, это не значит, что она ни с кем не встречается. Она не для меня. Это точно». От таких мыслей мне становится паршиво на душе. Сдаюсь, даже не начав бороться. Как трус. Зато навязчивое очарование юной обольстительницей постепенно сдаёт позиции, уступая место трезвому рационализму. Тем более, что осталась всего одна остановка.
Господи, хоть бы она вышла на этой же остановке. Тогда я бы… Тогда я наверное смогу попытаться… Нет. Такого не бывает. Она не выйдет. Она поедет дальше. Надо смириться с реальностью.
Народ начал потихоньку пробираться к выходу. Мне бы тоже не помешало влиться в этот поток. Но уходить не хотелось. И я буквально силой заставил себя развернуться к выходу. Но что это? Она тоже развернулась. Спросила у стоящей впереди женщины, не выходит ли та на следующей остановке, и получила утвердительный кивок. Неужели чудо свершилось? Но как? Такого не должно было произойти. Она не должна выходить. Теперь придётся с ней знакомиться. Но ведь я сам этого хотел. Почему же меня так бросило в пот? Я только что просил помощи у Провидения, и получил её. Неужто это не знак свыше?
Пока внутри меня шла борьба, мы двигались вперёд по салону. Её волосы были в десятке сантиметров от моего лица, и я вдыхал ароматный запах её духов. Хотелось прикоснуться к этим прядям, погладить их. Но оцепенение позволяло лишь двигать ногами.
Вот мы дошли до водителя. Девушка расплатилась и вышла. Следом расплатился я, и спрыгнул с подножки. Нет-нет-нет, только не это. Она идёт по тому же маршруту, по которому я иду на работу. Нам с ней по пути. Ну почему она не пошла в другую сторону? Почему продляет мои мучения? Как к ней подойти? Что сказать?
Мы идём мимо открывающихся магазинов, огибая лужи, перешагивая через бордюры. Она впереди, я за ней, след в след, на деликатной дистанции. Мне кажется, что она чувствует моё преследование, и я не хочу её напугать. Впереди маячит перекрёсток, на котором я должен поворачивать. Неужели она свернёт там же, где и я? Нет, это уже слишком. Она этого не сделает. Что же делать мне? Сворачивать в сторону работы, или идти за ней? Как поступить?
Перекрёстка мы достигли слишком быстро. Я не успел ничего придумать. Тело само инстинктивно повернулось в сторону, а душа, чувства и мысли продолжали тянуться за незнакомкой. И чем больше мы удалялись друг от друга, тем сильнее растягивалась, и становилась тоньше эта необъяснимая связь. Я бросил последний взгляд в сторону исчезающей фигурки, и тяжело вздохнул. Ещё одно поражение от собственной скромности. Ну что я за человек?
Её образ, ещё пару минут назад такой отчётливый и подробный, тут же начал стираться из памяти, точно размываемая волнами картинка на песке. Я пытался собрать его по кусочкам, как мозаику, чтобы ещё немного полелеять в памяти. Но фрагменты рассыпались, как тлен. А разум зачем-то просчитывал глупые варианты новой встречи: во сколько нужно выйти из дома, в какой автобус сесть, и на какой площадке стоять, чтобы вновь её встретить. Наверняка она ездит на работу, или учёбу тем же маршрутом, что и я…
Нет. Нужно выбросить её из головы. Немедленно. Впереди целый трудовой день, а все мои мысли заняты только этой мимолётной встречей. Всё. Хватит это муссировать. Я ступил на крыльцо, открыл дверь, вошёл в знакомое фойе, поднялся по ступенькам, пожал руки двум седым охранникам, и проследовал к лифту. Надвигающаяся трудовая рутина выдавливала из сознания остатки волнительных воспоминаний. Личная жизнь, как обычно, осталась ждать меня до вечера по ту сторону дверей, словно послушная собачонка. Привычный биологический ритм возвращался в традиционное, закостеневшее русло.
Я здороваюсь с секретарём на ресепшене, прохожу к своему рабочему месту, сажусь, машинально включаю компьютер, всё… Процесс пошёл.
Я работаю в крупной инвестиционной компании, простым менеджером. Таких как я называют «офисным планктоном». Я не обижаюсь на это определение. Напротив, считаю его исключительно верным, хоть мне и грустно это осознавать. У большинства моих сотрудников как-то получается наводить иллюзию собственной значимости и уникальной исключительности. Вроде, не будет их, и всё сразу рухнет в тартарары. Причём им как-то удаётся убедить в этом не только других, но и себя. А для этого необходим особый талант. У меня, например, так не выходит. Наверное, поэтому моё движение по карьерной лестнице почти не заметно. Точнее, его вообще нет. Я ведущий специалист отдела. Это мой потолок. Выше мне не пролезть. По крайней мере, в этой компании.
Рабочий процесс постепенно вливается в повседневное русло. Открытие биржевых торгов, беглый просмотр аналитики, чашка утреннего кофе. Сегодня рынки открылись в плюсе. Ожидания оптимистичные. Наверное, будем отрастать. Перед глазами мерцают цветные графики, «японские свечи», «стаканы котировок», трендовые индикаторы. Цифры бесятся, будто с цепи сорвались. «Быки» и «медведи» сцепились в смертельной схватке за тренд. Время от времени позванивают клиенты, с извечными вопросами «Как быть?» и «Что делать?» Они как обычно хотят узнать, какие акции сейчас нужно купить, стоит ли продавать то, что уже куплено, и вообще, что ожидает рынок до конца недели? Неужели так сложно догадаться, что если бы я сам об этом знал, то не сидел бы сейчас тут, отвечая на их звонки, а попивал бы коктейль на собственной яхте где-нибудь на Гаваях. Но я им отвечаю, вешаю на уши аналитическую лапшу, вуалируя своё незнание заумными терминами и пространными сносками на те или иные события мирового масштаба. Были бы они попрозорливее, давно бы догадались, что ключевые слова во всём этом словесном потоке — «возможно» и «вероятно», а не «будет» и «станет». Гарантии нет никакой. Вероятность того, что прогноз сбудется, на самом деле, неизвестна даже самим аналитикам. Один мой сотрудник вообще придерживается мнения, что нужно выслушать рекомендации аналитиков, и сделать всё с точностью до наоборот. На деле же, каждый трейдер на фондовом рынке должен быть готовым к проигрышу. Ведь если кто-то на нём выигрывает, то кто-то другой непременно должен проиграть. Таков негласный закон биржи. Вот и приходится кормить страждущих пространными советами. Или как это называется в нашей среде — «расторговывать». Клиенты должны приносить нам комиссию. И чем дольше они сидят на биржевом крючке — тем выгодней для нас. Это бизнес. Ничего личного.
