Валентина Мухина-Петринская - Планета Харис
— В двенадцать у меня в кабинете, — сказал он. Когда все направились по своим лабораториям, он позвал меня.
— Кирилл, зайди ко мне. Необходимо поговорить.
— О чем?
— Разговор конфиденциальный.
— В двенадцать часов и поговорим.
Харитон посмотрел вслед уходящим сотрудникам. Мы только что позавтракали. В коридоре слышались мерные шаги Вакулы, он шел убирать со стола.
— Нам нужно поговорить до двенадцати, — сердито прошептал Харитон.
— Если о том, что со мной случилось, то лишь со всеми вместе.
— Но там будет этот Уилки.
— Ну и что?
— Ты хочешь, чтоб это попало в газеты? Он ведь там у себя не будет молчать!
— Улки крупный ученый, а не трепач. И кстати, встреча с инакопланетной цивилизацией касается всего человечества. Я сам дам объяснение в газеты.
Харитон сжал кулаки. Широкое лицо его побагровело, под скулами заходили желваки.
— Ты хочешь, чтоб в зарубежных газетах появилось подробное описание того, как русский космонавт спятил, не выдержав встречи с космосом? Тебе это будет приятно?
— До двенадцати, — коротко бросил я и вышел, подавив гнев. В двенадцать мы, все пятеро, собрались в кабинете начальника обсерватории. Я молча положил на стол пачку анализов.
— Что это? — сухо спросил Харитон.
— Это анализы — моя кровь и прочее. Прошу приобщить к протоколу.
Я сел поудобнее в кресло. Вика, стоя у иллюминатора, смотрела на меня. Яша и Уилки сидели на диване и тоже смотрели на меня.
— Ты… знаешь? — спросил Харитон.
— Да. Хотя желал бы кое-каких подробностей.
— Кто тебе сказал?
— Вакула.
У Харитона опять заходили желваки. Он чертыхнулся.
— Он же обладает памятью! — пробормотал Харитон. Вика села возле меня.
— Только, пожалуйста, не жалейте меня! — обратился я к товарищам. — Как видите, — я показал на анализы, — я вполне здоров и крепок. Почему вы мне сразу не сказали? Боялись за мою психику?
— Да, Кирилл, — подтвердила Вика.
— Слабонервным в космосе делать нечего. А сейчас я попрошу каждого рассказать все, что он знает по этому странному делу.
— Давайте вспомним все с самого начала, — волнуясь, предложила Вика.
— Нам необходимо принять решение, — сурово сказал Харитон. Он сидел за своим массивным столом, словно обыкновенный директор в обыкновенном кабинете на Земле. За ним в широком панорамном окне холодно мерцали в свете Земли острые лунные пики и кратеры. О, как не вписывался Харитон в этот лунный ландшафт!
— Расскажи, Кирилл, еще раз, — мягко попросил Яша.
Он сын капитана дальнего плавания Фомы Шалого и сам похож на моряка. Высокий, широкоплечий, смуглое лицо с чуть выдающейся вперед челюстью, яркие серые глаза, черные жесткие волосы, резко очерченный рот. Мужественный, добрый, отзывчивый, но очень скрытный. Он кибернетик по призванию. Выдающийся кибернетик.
Уилки Уолт с жгучим любопытством смотрел на меня. Обычно мысли его неотрывны от работы. Сыграет партию в шахматы и уже рвется к своим приборам.
Я сидел в очень мягком демилоновом кресле с широкими подлокотниками, оно меня раздражало, и я пересел на стул. Не теряя времени, я коротко пересказал им еще раз: о фиолетовом шаре, как я очутился один возле входа на территорию базы… Но на этот раз я рассказал и то, что сам до этого считал лишь сновидением…
Смутное ощущение страха и бессилия. Невозможность шевельнуться, как будто я был парализован. Странные существа, склонившиеся надо мною. Похожие на людей. Но с огромными фасетчатыми глазами и прозрачными крыльями…
— Ты все это видел во сне, — небрежно бросил Харитон.
— Может быть, — согласился я, — но как ты объяснишь то, что меня разнесло на куски при первом моем возвращении в обсерваторию. След метеорита я видел… воронка еще там.
— А кто видел, как тебя «разнесло» на куски? — грубовато спросил Харитон.
— Ты видел и Вика, — напомнил Яша.
— Я ничего не видел. А Вике показалось. — Он смотрел перед собой, избегая встречаться с кем-либо взглядом.
— Но… — Вика пристально посмотрела на селенолога.
— Мы же видели, Харитон. Я и ты! Кирилл шел к обсерватории… Я закричала от радости, ты бросился навстречу ему. Когда вдруг падение метеорита… Ослепительная вспышка. Взрыв. Мы даже были несколько контужены… Впрочем, больше не падением метеорита, а тем, что на наших глазах погиб Кирилл…
— Мы ничего не видели, — твердо возразил Харитон.
— Вы говорили другое, — вмешался Уилки. — Когда вы вернулись в обсерваторию, поддерживая мисс Викторию — ей было плохо, — Якоб бросился к вам с вопросом, что с ней… И вы сказали Якобу, что случилась беда, — погиб Кирилл. Мы не ложились спать всю ночь. То сидели все вместе в кают-компании… мисс Виктория плакала… то выходили — одни мужчины — и пытались разыскать останки Кирилла.
— Вот именно, но никаких «останков» не было, — буркнул Харитон.
— Прямое попадание метеорита, — упрямо возразил американец, — мы почти и не надеялись найти останки нашего доктора. Поэтому и «похороны» были скорее символическими.
— На похоронах как раз настоял Харитон, — мрачно заметил Яша.
— Так вот, товарищи, — твердо заявил Харитон, — я ничего такого не видел. Я поверил Вике, которая утверждала, что видела идущего Кирилла, и даже закричала с радости.
Единственное, что наблюдал я, это — падение метеорита и вспышку. Откуда я мог знать, что Вике гибель Кирилла просто-напросто померещилась? Это, как вы теперь видите, и не мог быть он, так как он явился живой и невредимый через четверо суток после предполагаемой гибели.
— Как ты объясняешь, что хватило кислорода? — спросил я в упор.
— Да, кислорода было на двадцать шесть часов, а Кирилл дышал им, выходит, девяносто восемь, — добавил Яша.
— Не знаю, — мрачно произнес Харитон, — этого я сам не могу понять. Но не могу же я поверить…
— Почему? — тихо спросила Вика.
— Этого не может быть.
Наступило молчание, такое глубокое, что слышно было дыхание каждого из нас.
— Как это объясните вы? — обратился ко мне Уилки. Я промолчал, собираясь с мыслями. За меня ответил Яша:
— Столь долго ожидаемая встреча с иной цивилизацией. Опять наступило долгое молчание. Харитон первым нарушил его.
— Кажется, твой дядя писатель-фантаст? А мой отец был просто хозяйственник… Неудавшийся ученый. Мать — лесовод.
Вика сделала резкое движение.
— Но Кирилл, хоть и смутно, помнит какие-то существа… или ты ему не веришь?
— При чем здесь не верю! Нарушение психики.
— Может, ты собираешься доказывать, что Кирилл сумасшедший?
