Василий Головачев - Последний джинн
Такси доставило их на крышу невысокой — всего в тридцать два этажа — жилой башни на окраине Никола-Ленивца, откуда они спустились в кафе. Заняли места на веранде, с видом на территорию «АрхСтояния» и речку Угру. Лилия заказала себе горячий слим со сливками. Игнат традиционный травяной чай с брусничным вареньем. Варенье из лесных ягод он любил самозабвенно, так что мог есть его с утра и до вечера.
— Над чем работаете? — полюбопытствовал он. — Я имею в виду — как ксенолог?
Лилия отвела взгляд от панорамы архитектурных творений под башней, смущенно пожала плечами:
— Тема моих исследований касается и ксенологии, и эфаналитики. Вы не изучали материалы по футурпрогностике с уклоном в ксенопсихологию?
Игнат с обманчивым простодушием отрицательно качнул головой:
— Я простой скульптор, ксенология мне была ни к чему. Но кое-чем из этой области науки я интересовался.
— Я начинала работать над прогностикой посткомпативного человечества.
— Это мне знакомо. Уже сейчас инки начинают вести себя как волевой оператор, заменяют людей все больше и больше, особенно в экстремальных видах производства, а дальше они вообще прорастут в нас как дополнительные интеллект-системы, станут органической частью человечества.
Брови Лилия взлетели на лоб.
— Вы меня разыгрываете? Так может рассуждать только специалист.
Игнат не выдержал, засмеялся.
— Нет, я действительно эмтор, мне нравится создавать эмоционально насыщенные видеоскульптурные композиции, но я заканчивал МГУ, факультет ксенолингвистики.
— Тогда понятно. Только вряд ли вам понравится слушать человека, засунувшего как страус голову в песок мало кого интересующих проблем. Вам и своих хватает.
— Хотите узнать, как решаются любые проблемы?
— Хочу, — простодушно кивнула Лилия.
— Это напоминает процесс реализации компьютерной программы. На вход подается запрос: эта хреновина работает? Предполагается два варианта ответа. Первый: не трогай ее. Второй: ты ее трогал? По первому варианту вообще все легко: если ты ее не трогал, то и проблемы не возникает.
Лилия показала свою ослепительную улыбку, и сердце Игната дало сбой.
— Похоже, я догадываюсь, что происходит во втором случае.
— На вопрос: ты ее трогал? — тоже можно дать два ответа. Первый: нет, не трогал. Еще вопрос: кто-нибудь разозлился из-за этого? Первый ответ: нет. Реакция: ну и забудь об этом. Второй ответ: да, рассердился. Реакция: ты несчастный дурак! Сможешь свалить вину на другого? Если ответ — да, то проблема сама собой рассасывается, так как ее должен решать другой человек. Если ответ — нет, то проблема достается тому самому дураку, который не может свалить вину на другого человека. А так как он решить ее не в состоянии, то проблема так и остается на выходе программы нерешенной. В таком случае она никому не нужна.
Лилия скептически покачала головой.
— Слабенький тест на сообразительность.
— Мне его рассказал мой приятель. Давайте вернемся к вашей работе.
— Я вас предупредила.
Игнат клятвенно прижал руку к груди:
— Жаловаться никому не буду.
Внезапно из-под козырька веранды поднялся и завис напротив беседующих молодых людей знакомый серо-серебристый неф «Порше».
Игнат перешел в инсайт-состояние, мгновенно оценил исходящие от пассажиров внутри аппарата — их было двое — токи внимания и угрозы, слегка успокоился: в ауре обоих молодых парней, сидящих в кабине флайта (один — китаец, второй — смуглолицый уроженец Кавказа), не было агрессивных устремлений, лишь нагловатая пренебрежительная спесь, опиравшаяся на ложное ощущение вседозволенности и веры в свои силы.
Лилия с недоумением посмотрела на флайт.
— Это они, да? Что им от нас надо?
— У них было тяжелое детство, — пошутил Игнат, — отсутствие воспитания, накачанные бицепсы. Парни дурачатся. Да бог с ними, давайте уйдем отсюда.
Лилия изогнула бровь, что означало у нее возникновение каких-то сомнений.
— Вы их боитесь?
Игнат озадаченно пригладил волосы на затылке.
— Боюсь? Нет, конечно. Просто не люблю конфликтовать с людьми.
— Потому что не можете за себя постоять?
— Потому что не считаю это способом самоутверждения.
— Но эти хулиганы едва не сбросили нас с десятиметровой высоты.
— Пожалейте их, это, наверно, единственный способ развлечения у им подобных. К тому же… — Игнат не договорил.
Блистер нефа ушел в паз, на беседующую пару на веранде уставились два ухмыляющихся лица.
— Эй, люсер, травку не хочис купит? — спросил смуглолицый у Игната; говорил он на русском, с отчетливым «кавказским» акцентом.
— Тевушка, ити к нам, — заговорил и китаец, с примерно таким же акцентом, разглядывая Лилию маслеными глазами. — Покатаэмса. Путэш сасэм товолна.
Оба заржали.
— Ты больше не хочешь? — осведомился Игнат у собеседницы, кивнув на ее полупустую чашку.
— Что? — не поняла она, опустила голову, посмотрела на чашку. — А-а… нет, не хочу.
— Позволь?
В то же мгновение чашка с остатками слима оказалась в руке Игната и с силой вонзилась в лоб китайцу.
Он ахнул, откидываясь на спинку сиденья.
Чашка лопнула, выплескивая содержимое на лицо парня и одежду.
Его спутник с недоумением посмотрел на приятеля, перевел взгляд на Игната, и ему в нос врезалась фарфоровая чашка Игната с остатками чая. Удар получился такой силы, что чашка разлетелась вдребезги, а ойкнувший любитель «травки», по сути, получил нокаут.
Флайт начал медленно опускаться, исчез под козырьком веранды.
Посетители кафе, их было человек пятнадцать, ничего не заметили, так быстро все произошло. Лишь один мужчина приятной наружности, ставший свидетелем финала разговора, поднял большой палец, оценив действия Игната.
Глаза ошеломленной Лилии стали большими. Изумление в них боролось с недоверием и одобрением.
— А говорите, что не любите конфликтовать.
— Сами виноваты, — пожал плечами Игнат. — Придется теперь платить за посуду. Я не боюсь, что они вернутся, но предлагаю найти другое место для беседы.
Лилия очнулась, вызвала отсчет времени.
— Нет, я уже должна идти.
— Жаль. Можно я вас провожу? — Игнат с готовностью поднялся, снова подключаясь к сети «спрута» и вызывая такси.
— Хорошо, — кивнула девушка. — До метро.
Игнат заплатил за напитки, и они поднялись на крышу башни.
Аппарата с представителями южной и азиатской стран, испытавшими на себе терпение россиянина, нигде видно не было. Зато с неба спустился желтый, в черными полосками, пинасс такси.
