Светлана Захарова - Рыцарь и Ко
- Ты! - важно сказал он и ткнул пальцем в Прича. - Со мной пойдешь!
- Я? - перепугался Прич. - Че это я? Я не хочу!
- А нельзя ли и нам как-нибудь отсюда выбраться? - спросил я.
Черт явно растерялся.
- Странные вы, люди, - наконец вымолвил он. - Прихожу за одним, в адском дыму и пламени, можно сказать, а они тут как тут: "И мы хотим!" А там весьма, весьма жарко!
- Мы не туда хотим! - растолковала Тильда. - Просто нам из этой клетки надо выбраться.
- Из этой вот? - и черт пнул стенку беседки. Тотчас его шарахнуло зеленой молнией, он отлетел в сторону и некоторое время лежал неподвижно. Когда мы уже всерьез стали опасаться за здоровье косматого пришельца, он встал, помотал головой и проскрипел:
- Сделаем так. Вы мне понравились, и я вам помогу. Но не просто так! Вы должны угадать мое имя. И тогда я забираю вот этого ушастого, вас освобождаю и переношу на ту сторону леса. Идет? - и он протянул лапу.
- Никуда не идет. - И Тильда ловко отбила ее своей рукой. - Лучше так: угадаем - всех нас освобождаешь, не угадаем - всех забираешь.
- Черт возьми, заманчиво, заманчиво, - черт заскреб подбородок. Запутался пальцами в кудлах бороды и долго, чертыхаясь и ойкая, выпутывал. Потом махнул рукой и возгласил: - Ну, давай! Все равно не угадаете! Хотя можно получить две порции сырого шпината за ложный вызов, но в данном случае мне это не грозит. Итак, - первая попытка!
- Наверное, Августин, - предположил я, так как в башке навязчиво вертелась проклятая колпаковская мелодия.
Черт подпрыгнул от радости.
- Нет! - и его волосатая рожа расплылась в ухмылке. - Вторая попытка!
- Тогда Бенедиктус, - сказал Прич.
- Почему? - удивился черт.
- Самое гадское имя, которое мне известно. А че, тебе в самый раз подойдет!
- Поражен твоей эрудицией, - сухо отозвался черт. - Польщен. Однако не Бенедиктус. Последняя попытка! Ну? А? Слабо? - и он заплясал, противно выворачивая ноги и выкрикивая на своем чертовом языке что-то вроде заклятья. - Нимми-нимми-нот! Нимми-нимми-нот!
- Ну, тогда не остается ничего другого, - вздохнула Матильда, - как назвать тебя Том Тит Тот!
Черт медленно разинул пасть. Потом так же медленно закрыл. Потом сказал:
- Но ведь... Но как же... Вот ведь, блин!
- Что, нечем крыть? - расхохотался Орешек.
- Тьфу, - прокомментировал его выпад черт. Но этого ему не следовало делать. От резкого движения челюсть Тома вылетела и упала к ногам Ореха. Тот ловко поднял ее и обтер тряпочкой.
- Впервые вижу черта с чужими зубами, - захихикал Прич.
- А я впехвые вижу чеховека с чухой гоховой! - огрызнулся черт. Отдавайте хейхях же!
- Даром за амбаром, - быстро сказал я. - Поклянись, что выручишь нас из беды еще раз, когда понадобится!
Черт с отвращением посмотрел на меня и кивнул. Далось ему это явно нелегко. Он даже взялся лапами за голову и с силой наклонил ее. К слову сказать, это был мужественный поступок даже для черта. Я бы за такую ужасную голову и клещами бы не взялся. Мне даже показалось, что из его спутанной шевелюры на меня глядят несколько пар маленьких злобных глаз.
Затем Том выдернул из себя клок шерсти (я даже рот себе заткнул, чтобы не брякнуть о паршивой овце) и подал мне со словами:
- Когда понадобхюсь - подбхось в вохдух, я и появхюсь.
После чего получил обратно челюсть, мгновенно вставил ее в рот и для пробы пощелкал зубами.
- Жрецы! Жрецы идут! - вскрикнул вдруг Орешек. - Уже почти полночь!
И точно, к нашей беседке приближалась стройная процессия друидов в свежевыстиранных балахонах и с факелами в руках. Впереди шел Дуб, размахивая ножом. Подойдя вплотную к нашей клетке, он воздел руки к небу, устанавливая тишину, и воскликнул:
- Левелинджордж! Краснодаржелдорсервис! Ленгидроэнергоспецстрой!
- Этот друидский, чрезвычайно сложный язык, - шепнул мне Орешек. - Я и то не все понимаю.
Дуб махнул рукой с ножом, полыхнуло зеленым, и стены нашей тюрьмы расступились.
- Ну же, спасай! - заверещал Причард, прижимая уши.
Черт топнул копытом, и мы пропали с глаз изумленных до крайности друидов, как будто нас и не было вовсе. Но мы были. И возникли мы в лесу. Свиристели одинокие ночные птицы, где-то журчала вода, успокаивающе шумели деревья-великаны. Ничто не напоминало нам об ужасе, которого мы только что избежали.
- Я пошел, - сообщил Том Тит Тот.
- Спасибо за освобождение, - с чувством сказал я.
- Подали спасибо, да домой не донес, - холодно отозвался черт. - Мне еще шпинат дома глотать... Брр!
- Ты извини, если что, - поддержала меня Матильда.
- Иди-иди! - мой превосходный оруженосец начисто забыл, по чьей воле мы спаслись. - И не забудь про обещаньице свое! Мы проверим!
- Э-эх! - страдальчески сморщившись, черт свечкой взмыл в небо и вскоре превратился в одну из сверкающих в вышине звездочек.
- А если все звезды - это черти? - подал идею Прич.
- Придурок, - отозвалась Матильда.
- А че, может, правда?
- Да он еще и больной, - поддержал Орех.
- Столько чертей в небесах, а кто же тогда в аду?
- У него все мозги через уши вытекли, - рассудил я.
- Болваны! Я философствую, а вы!...
Причарда кормили землей до той поры, пока он не признал, что является самым убогим человеком в мире, и что будет отзываться в течение дня на имя Бенедиктус.
ГЛАВА 12
Вот ваш друг, Билли!
Из старинного романа
Угадайте-ка, кого мы увидели, когда, ориентируясь на звук, наконец вышли к воде? На поросшем зеленой травкой берегу мирно паслись Бозо, Вадик и Кутя.
- О! - смущенно закашлялся Штуш. - А я вот тут, совсем было, собрался идти вас спасать, да подкрепиться решил: а ну как бой предстоит кровопролитный?
- Да все нормально, - сказал я, плюхаясь рядом с ним на траву. Спасибо, хоть коней уберег. А спасти бы нас не успел. Мы уже были почти зарезанные и принесенные в жертву.
- Ай-я-яй! - покачал головой Штуша. - Я-то надеялся, что вам ничего плохого не сделают - люди все-таки...
- Ты че, они ж не люди, - объяснил Причард. - Они друиды.
- А вот нас эти друиды точно хотели зарезать и зажарить, а может, на колбасу пустить, я не расслышал.
- В квас, - вспомнила Тильда. - С маслом и солью.
- Ну, так не знали, на кого нарвались, - захохотал мохнатый друг. - Мы с ребятишками как пошли лягаться! Э-эх, как я их хвостом! Э-эх, как я! Их хвостом! Да потом как ломанулись через лес, они и отстали. Я уже хотел назад по следам идти, да вот тут...
- Успокойся ты, все уже позади, - погладила его Матильда. - Ты у нас все равно самый верный.
Штуша и в самом деле успокоился, с шумом и хрустом повалился на бок и засучил ногами.
- А мы от них достаточно далеко? - трусливо заметался Прич.
- Кажется, да, - кивнул Кутя. - Мы долго бежали. Ребяткам в лесу тяжело было, да я впереди скакал, после меня колея широ-окая остается.
- Хорошо, тогда они костра не увидят, - заключил я. - Давайте на ночлег устраиваться.
Мы сделали несколько факелов, при их свете кое-как насобирали хвороста, развели костер, поужинали (сумки мы чуть не забыли в клетке, но жадный до своего и чужого добра Прич вовремя их прихватил, да еще умудрился слямзить друидское точильное колесо) и легли спать. Дежурить остался Штуша: от радости его пробило на бессонницу. Последнее, что я услышал перед тем, как окончательно вырубиться - мерное хрупанье веток под его громадными зубами...
Утром решили идти вверх по реке, так как дорогу мы потеряли окончательно.
- Можно и поискать, - рассуждал я, поправляя сбрую на Вадике, - но вот кто даст гарантию, что нас там уже не ждут, поигрывая острым ножом?
- Да и в лесу мы плохо ориентируемся, - поддержал меня Прич.
- Коням в лесу тяжело, - тревожился Кутя. - А снова впереди бежать мне не хочется - потом все брюхо зудеть будет.
- А так хоть с водой будем, - подытожила Матильда.
Мы проголосовали единогласно при одном воздержавшемся (Бозо пускал слюни и улыбался), а затем свернули лагерь и двинули вверх по реке. Орешка с рюкзаком приютил Штуша - парень сидел в седле позади Матильды и громко восторгался окрестностями, чем сестрицу мою в восторг отнюдь не приводил.
- Мне жарко, - ворчала Тильда. - Уберите мальца. Боливар не вынесет двоих.
- Красиво, - вздыхал Кутя. - Назвали бы меня Боливаром! Так нет, понадобилось имя какое-то куриное придумывать. Еще бы Кутбертом назвали. Кутберт, Кутберт! - позвал он сам себя и сам же себе и ответил каким-то квохтаньем и питпитпитканьем.
- Ничего, - утешил его я. - Кутя тебе больше подходит. Боливар злой, больной и хилый.
- Это почему?
- Потому что двоих не вывезет. А ты вон какой!
- Ага! - обрадовался Штуш. - Хоть десятерых вывезу! Если меня, конечно, покормят. - И на этом дискуссия о боливарах была завершена.
Вскоре на нашем пути появились очевидные признаки разумной жизни. Перво-наперво, мы встретили маленького мальчика с тележкой, полной хвороста. В тележку был запряжен маленький ослик, коего мальчишка и вел под уздцы. Одет ребенок был в сапоги не по размеру, загадочный меховой камзол, огромные перчатки и лихо сдвинутую набок шапку. В лесу явственно слышался стук топора. Мы поговорили с попутчиком и узнали, что отец его - дровосек, что семья у них довольно большая, но он в ней единственный мальчик, поэтому помощник отца, который в данный момент занят вырубкой леса, а сыну поручил возить хворост. Живут они в деревеньке, до которой всего ничего ходу. Далее мы обменялись впечатлениями о погоде, пообещали зайти как-нибудь в гости и расстались. Проезжая через деревню, мы пополнили запасы продовольствия, истратив почти все оставшиеся деньги. Оставив Тильду и Причарда приглядывать за вещами, мы с Орехом отправились в кузницу, решив на последние несколько монет перековать коней.
