Шеррелин Кеньон - Поймать ночь
- Как ты развлекаешься? - спросила она.
- Я читаю.
- Литературу?
- Научную фантастику.
- Правда? - удивленно, спросила она. - Хайнлайн?
- Да. Гарри Гаррисон - один из моих самых любимых писателей, а также Джим Батчер, Гордон Диксон и К.Дж. Черри.
- Ух ты! - с удивлением сказала она. - Я впечатлена. Вперед Дорсай!
- На самом деле, мне больше всего нравится у Диксона новеллы «Дикий Волк» и «По правую сторону с медведями».
Это ее очень удивило.
- Даже не знаю, но мне кажется, что к твоему стилю больше подходит «Солдат, не спрашивай».
- Это классика, но те две, для меня ценнее.
Хм. «Дикий Волк» - рассказ об одиноком человеке в чужом мире, без друзей и союзников. Это лишний раз подтверждало ее подозрения о его жизни.
- Ты когда-нибудь читал «Молотобойцы»?
- Дэвид Дрейк. Еще один фаворит.
- Ага. Тебе, должно быть, нравятся военные штучки. Несколько лет назад Берт Коул написал книгу под названием «Быстрый».
- Шаман. У него достаточно сложный герой.
- Да. Удивительно безнравственный и вместе с тем, все же добродетельный. Никогда не знаешь, на чьей он стороне. Немного напоминает некоторых моих друзей.
Валериус не удержался от улыбки. Так приятно поделиться с кем-нибудь своей «позорной тайной». Только один его знакомый увлекался научной фантастикой - Ашерон, но они редко говорили об этом.
- Ты потрясающая женщина Табита.
Она улыбнулась ему.
- Спасибо. Теперь я отпущу тебя в постель, - мягко сказала она, - Уверена, ты сможешь воспользоваться отдыхом.
Она жаждала подарить ему нежный, дружеский поцелуй в щечку, но потом передумала и просто наблюдала, как он выходит из комнаты и поднимается наверх.
Валериус молча продолжал свой путь. Эта женщина обладала настолько мощным притяжением, что он был точно выжатый лимон рядом с ней.
Он снял одежду, повесил обратно в шкаф, чтобы не помять, и лег в кровать спать.
Но сон не приходил. Впервые, он почувствовал приятный аромат на простынях.
Это был запах Табиты. Теплый, живой. Соблазнительный.
Это возбудило в нем желание. Он рукой прикрыл глаза и стиснул зубы. Что он делает? Завести отношения с женщиной, последнее, что он может сделать, будучи Темным Охотником. Даже если бы и мог, Табита Деверо последняя женщина на планете, с которой он мог бы быть.
Как друг Ашерона, она была для Валериуса запретным плодом. Ему надо снова позвонить Ашерону и настоять, чтобы тот помог ему выбраться.
Но Ашерон оставил их вместе.
Перевернувшись, он еле сдержался, чтобы не сделать глубокий вдох и не представить, как Табита могла бы выглядеть в его постели. Ее обнаженные ноги обвивающие…
Чертыхнувшись, Валериус подтянул под себя вторую подушку, под которой увидел шелковую, черного цвета ночнушку. Образ Табиты в ней обжег его желанием.
Он задохнулся. Не раздумывая, он подтянул ее ближе и позволил прохладному шелку ласкать его кожу. Поднес ночнушку к носу и вдохнул ее запах.
Она не для тебя.
Это было правдой. Он уже убил одну женщину из-за своей глупости. Не надо наступать на те же грабли второй раз.
Он положил ночнушку назад под подушку и заставил себя закрыть глаза.
Но даже так его продолжал преследовать образ женщины, которая должна была его отвергнуть по многим причинам, и все же она полностью его пленила и очаровала.
Остаток дня Табита провела, прогуливаясь между магазином и лестницей, заставляя себя развернуться и заниматься своими делами.
Но она чувствовала ужасную тягу к Темному Охотнику, спящему в ее постели. Это было глупо. Он был античным воином, и, судя по всему, она ему даже не понравилась.
Но все же его поцелуй говорил о другом. В те несколько минут, они так желали друг друга. Он совсем не отталкивал ее.
Дождавшись четырех часов, она пошла его будить.
Медленно открыв дверь, Табита остановилась, заметив, что он спит. Он лежал к ней спиной, крест-накрест исполосованной ужасными шрамами. Это были не боевые шрамы. Скорее они были похожи на следы избиения плетью. Многократного избиения.
Она не могла отвести взгляд. Не раздумывая, она пересекла комнату и положила руку ему на плечо.
Он молниеносно перевернулся и схватил ее.
Прежде чем, до нее дошло, что он собирается делать, она уже была под ним, на кровати, его рука держала ее за горло.
- Отпусти меня, Валериус, или я сильно тебя ударю.
Он моргнул, словно только проснулся. Его хватка мгновенно ослабла.
- Прости меня, - сказал он, слегка поглаживая ее шею. - Я должен был предупредить, чтобы ты не будила меня касанием.
- Ты всегда нападаешь на людей, которые тебя будят?
Валериус не мог говорить, чувствуя мягкость ее кожи кончиками пальцев. По правде говоря, он видел ее во сне. В его мире. Обнаженная, в одном жемчужном ожерелье, покрытая лепестками роз.
Она была невероятно красивой. Ее глаза были такими синими. Дерзкий носик, и губы… как в легендах. Сочные, полные, просящие его внимания.
Прежде чем он смог остановить себя, его рот накрыл ее поцелуем.
Табита застонала, пробуя на вкус своего римского воина. Поцелуй был нежным и мягким, полная противоположность его телу, твердому как сталь. Она таяла под ним, обвивая руками его обнаженную спину, исследуя обнаруженные шрамы.
И она очень хорошо осознавала, что он совершенно голый.
Он зарычал, ощущая ее язык, нежно ласкающий его. Ее аромат и нежные изгибы дурманили его. Грубый материал ее джинсов царапал его тело, когда она обхватила его своими длинными ногами. Притянув его к себе, Табита провела рукой по его волосам, убирая их с лица.
Он приподнял край ее свитера, чтобы нежно коснуться рукой груди в атласном лифчике. Она увлеченно стонала, эти хриплые, примитивные звуки распаляли его.
Как ранее заметила Табита, он провел слишком много ночей с женщинами, никогда так открыто не реагировавшими на его касания. Ее руки пробежалась по его плечам и опустились на поясницу.
Он думал только об одном - овладеть Табитой. Глубоко погружаться в нее, пока они оба не насытятся и не выбьются из сил.
Как только он отодвинул краешек ее лифчика, в нем проснулись последние остатки здравомыслия. Она не для него.
Он убрал руку.
Табита обхватила руками его голову и повернула к себе.
- Я знаю, кто ты, Вал. Все хорошо.
Взяв его руку и положив себе на грудь, она опустила свой атласный бюстгальтер, чтобы он почувствовал ее твердый возбужденный сосок, дразнящий его ладонь. Он задохнулся, коснувшись ее мягкой груди. Она была такой теплой, такой зовущей, что он засомневался, что был для нее кем-то особенным.
- Ты спишь со всеми Темными Охотниками?
Она застыла.
- Что?
- Мне просто интересно, была ли ты с Ашероном,… Тэлоном.
Она сбросила его с себя.
- Что это за вопрос такой?
- Я тебя только что встретил, а ты уже дважды предложила себя.
- Ах ты, надменный ублюдок, - она схватила подушку с кровати и накинулась на него.
Валериус поднял руку, защищаясь, но она не останавливалась.
- Ты такой тупоголовый! Не могу поверить, что ты спрашиваешь меня о таком. Клянусь, больше никогда не окажусь с тобой в одной комнате!
Наконец-то удары подушкой прекратились.
Он опустил руку.
Она хватила его последний раз прямо по голове и опустила подушку.
- Для твоего сведения, приятель, я не какая-нибудь подзаборная шлюха, и не сплю с каждым парнем, проходящим мимо. Я подумала, что ты… О, не важно! К черту тебя!
Она повернулась и выскочила из комнаты, так сильно хлопнув дверью, что задребезжали окна и затряслись бусы на зеркале и алтаре.
Валериус лежал в постели совершенно ошеломленный тем, что только что произошло. Она била его подушкой?
Благодаря их схватке прошлой ночью, он знал, что Табита могла напасть на него с чем-то более болезненным, все же она удержалась.
Честно говоря, его успокоила ее своенравная реакция. Ее негодование было слишком велико, чтобы казаться наигранным.
В груди странно потеплело. Может он действительно нравится ей?
Нет. Это невозможно. Он никому не нравился. Никогда.
«Ты ничтожество. Я оплакиваю тот день, когда мать тебя родила. Я просто счастлив, что она умерла прежде, чем увидела, какой ты позор для семьи». Он вздрогнул от жестоких слов, которые не раз повторял его брат Маркус.
Собственный отец относился к нему с презрением. «Ты слабак. Жалкое существо. Я бы лучше увидел тебя мертвым, чем понапрасну кормить, поить и растить тебя».
Но их слова были благожелательны, в сравнение с теми, что ходили среди Темных Охотников.
Нет, он никак не мог нравиться Табите. Она даже его не знает.
Он не понимал, почему она была так чувствительна к его прикосновениям.
Может, она просто полна страсти. Он ведь красивый мужчина. Не то, чтобы он был самовлюбленным. Это простая констатация факта. Нет счета женщинам, предлагавшим ему себя за все эти века.
