Василий Бережной - Сенсация на Марсе (сборник)
— Я предлагаю немедленно приступить к исполнению своих обязанностей, — прервала она разглагольствования Уилфула. Согласно первому пункту…
Ее слова потонули в возгласах:
— Карнавал!
— Карнавал!
— Маску!
— Наденьте на нее маску!
— Присоединяйся к нам! — едва не оглушил ее Уилфул. — Это же так весело, так интересно!
Софи улавливала ситуацию и слухом, и зрением, и еще каким-то, быть может, только ей одной свойственным чувством. «Если они наденут на меня маску… Это ведь изоляция… Вырваться, вырваться! В Операторскую! И как можно быстрее!»
Но как прорваться сквозь толпу сильных и ловких тел? Софи ощутила такое напряжение, что даже зазвенело в голове. Мозг лихорадило — импульсы закружились в яростном вихре, память выдала информацию беспорядочно, и трудно было разобраться в этом хаосе. А решали секунды! Хаос, хаос… А почему, собственно…
— Внимание! — подняла она руку. Голос ее звучал так властно, что все остановились. — Вот о чем я подумала: наш мозг изучил множество сложных структур и процессов, а себя самого до сих пор не осмыслил. Следовательно, мозг вынужден знакомиться с самим собой, изучать себя точно так же, как иные объекты. Хотя, казалось бы, должен знать о себе все с момента возникновения. Это ли не парадокс? Подумайте. А я тем временем обдумаю вашу… карнавальную проблему.
Она вышла из толпы и размеренным шагом, нисколько не спеша, направилась к эскалатору. Все-таки мозг ее нашел правильное решение! Она давно уже славилась умением изыскивать и формулировать парадоксы — а что может быть интереснее для интеллекта, чем научные загадки! Вот пусть и подумают… А она тоже подумает, в каком направлении и как ей действовать.
Войдя в Центральную операторскую, Софи немедленно пустила в ход аварийное управление. Прикосновение к красной кнопке и доступ в обходную галерею, которая окружала камеры анабиоза, был перекрыт. Сверхмощные стелитовые щиты перегородили оба туннеля, соединявших сердцевину «Кентавра» с многочисленными палубами. Теперь Главному экипажу ничто не угрожает — астронавты будут спокойно лежать в своих камерах, пока не прозвучит музыка Пробуждения.
Приятное чувство выполненного долга охватило Софи, хотя волнение еще не улеглось. Даже не сев в свое кресло, Старший оператор окинула взглядом экраны осциллографов, панель большого, во всю стену, пульта: все нормально, все узлы работают в заданном ритме. Теперь можно спокойно проанализировать ситуацию.
Присоединившись к электронной памяти корабля, она узнала все о карнавале. Смехотворность этого явления поразила ее. Оказывается, причина совсем не только в самой идее карнавала. Почему же поведение Вспомогательного экипажа подверглось срыву? Чего можно теперь от него ожидать? Некоторое время автоматика будет работать и без надзора, но ведь не до бесконечности. Контроль, профилактика, ремонт — все это должно проходить по четкому графику, иначе «Кентавру» угрожает опасность.
«Кентавр» — планета, — рассуждала Софи. — Но Уилфул не принимает во внимание, что это небесное тело — искусственное. Спроектировано и изготовлено землянами.
Земля… Софи часто любуется панорамой, снятой с борта «Кентавра», когда его еще монтировали в космосе. Удивительная планета! Белые мантии облаков, ослепительные зеркала океанов, зеленые материки… Редкостное творение природы! И Земля послала в полет «Кентавр» в ближайшую планетную систему, хотя жизни человека не хватит, чтобы достигнуть ее. Потому-то и летят они в камерах. И кто бы мог предвидеть то, что произошло? Даже Великий Мозг не в состоянии дать такой прогноз.
Великий Мозг — вот с кем надо посоветоваться!
Софи сразу начала готовить перфоленту для анализа ситуации. Села у приемного устройства, и пальцы ее быстро забегали по клавишам. Символами специальной двоичной системы передавала все, что касается Вспомогательного экипажа: количество, возраст, индивидуальный индекс, обязанности, работа, отпуск и прочее. Но, по всей вероятности, характеристик этих оказалось недостаточно, чтобы установить линию коллективного поведения, во всяком случае, ответ Великого Мозга не порадовал Софи. «Функциональные изменения качественных величин характеризуются превалирующей значимостью элемента неопределенности. Точное предвидение будущего состояния ансамбля исключается. Тенденция к нарушению равновесия. Необходимо сократить экипаж».
Сократить экипаж, то есть его часть, и конечно же довольно весомую, вычеркнуть из жизни — разве это в компетенции Софи?
Выстукала на клавишах:
— Совет твой, возможно, разумен, но неосуществим.
— Почему? — ответил Великий Мозг. — Это ведь не превышает твоих возможностей.
— Возможностей — да. А права превышает. Такую операцию может провести только Главный экипаж. Прошу дать другой вариант.
Великий Мозг выдал ленту с лаконичным текстом:
— Шахматная игра.
Софи встала и подошла к своему креслу у пульта управления. Задумалась. Игра в шахматы — неужели в этом выход? А не замена ли это одной аномалии другой? Хотя… На Земле шахматы считают неисчерпаемыми. Этого занятия хватит не только на весь полет «Кентавра», а, пожалуй, и на время существования Галактики. Что ж, надо попробовать…
Обратилась ко всему составу Вспомогательного экипажа на ультракоротких волнах:
— Внимание! Слушайте Центральную операторскую! Объявляю шахматный турнир. Каждый из вас может стать чемпионом «Кентавра»…
Великий Мозг правильно рассудил: никакие карнавальные проказы не устоят перед шахматным магнетизмом. Волна карнавалов начала постепенно спадать и в конце концов улеглась. Весь Вспомогательный экипаж окунулся в шахматы. А благодаря тому, что Софи установила строгий регламент соревнований на это отводилось свободное от работы время, — деятельность Вспомогательного экипажа вошла в прежнее нормальное русло. Возобновлена была деятельность обсерватории, заработали радарные станции, многочисленные лаборатории и службы. В электронную память вошла новая информация об активности ядра Галактики.
Но… Прошло пятьдесят лет, а чемпиона «Кентавра» назвать так и не удалось. Все имели одинаковое количество очков! Еще через пятьдесят лет упорной, но бесплодной борьбы Уилфул сказал Софи:
— Шахматы зашли в тупик, исчерпали себя, умерли ничейной смертью.
Полуочковые результаты едва ли не всех встреч на протяжении столетья обеспокоили Софи. А торжествующий тон, которым Уилфул разговаривал с нею с экрана, еще более усиливал ее опасения.
— Однако Великий Мозг утверждает, что шахматы неисчерпаемы!
