Брайан Олдисс - Зима Геликонии
Лутерин недобро усмехнулся.
— Они оставили ее слова без внимания потому, что все уже давно знали. Они вовсе не хотели, чтобы Инсил вмешивалась в их дела. Они управляли системой, разве не так? Они все знали. Мой отец тоже все знал. Неужели ты думаешь, что эти старые церковные записи могли быть для кого-то тайной? Об этом давно уже было известно.
Склон набирал крутизну. Они осторожно выбирали дорогу к опушке каспиарнового леса.
— Олигарх знал, что уничтожение всех фагоров неизбежно означает уничтожение всех людей — и все равно отдавал приказы? В это невозможно поверить.
— Я не стану оправдывать деяния отца, как и Аспераманку, но то, что они знали, не устраивало их. Только и всего. Они чувствовали, что должны двигаться в выбранном направлении, какова бы ни была истина.
Он уловил запах каспиарнов и глубоко вдохнул воздух, пропитанный чуть уксусным запахом листвы. Запах пришел к нему, словно воспоминание о другом мире. Лутерин с наслаждением вобрал воздух в легкие. В убежище среди листвы у Торес Лахл была привязана пара лойсей. Глядя, как она ласково гладит морды животных, он говорил:
— Мой отец плохо представлял себе, что случится, если Сиборнал избавится от всех своих фагоров. Но он верил, что убийство фагоров вещь необходимая, к чему бы это ни привело. Он не мог представить себе, что случится, если все фагоры исчезнут, что бы ни говорили древние письмена на стенах...
Обращаясь скорее к самому себе, он продолжил:
— Мне кажется, он был уверен, что Сиборналу необходимо порвать с прошлым самым решительным образом, любой ценой. Защититься от прошлого, можно назвать это так. Возможно, в будущем его правота подтвердится. Тогда отца сделают святым, как этого старого злодея ЯндолАнганола.
— Защититься от прошлого... это очень похоже на людей. Сидеть и курить оччару никуда не годится. Никакого прогресса это не сулит. Ключ к будущему лежит в самом будущем, но никак не в прошлом.
Снова поднимался ветер. Торес закрыла ладонями обветренное лицо.
— Ты стал таким черствым. Пойдешь со мной в часовню? — спросила она.
— Ты нужен мне, — сказала она, когда он не ответил.
Он вскочил в седло, наслаждаясь привычным движением и ответом животного, почуявшим умелого седока. Похлопал лойся по теплому боку.
Он оказался изгнанником в родной стране. Но не навсегда. Вероломного Эбстока Эсикананзи не стоило принимать во внимание. Ему не нужна была доля Эбстока Эсикананзи; ему нужна была справедливость. С мрачным видом он рассматривал гриву лойся.
— Лутерин, ты готов? Сын ждет нас в часовне.
Он поднял голову и, глядя сквозь застилающую глаза пелену, кивнул. На его ресницы садились снежинки. Торес и Лутерин ехали среди каспиарнов, а в спину им дул ветер, срывающийся со склонов горы Шивенинк и петляющий среди деревьев. С ветвей над их головами им на плечи обрушивались каскады снега. Склон спускался к невидимой часовне. Они обогнули то, что некогда было водопадом, а теперь превратилось в ледяную колонну.
В последний миг Лутерин обернулся, чтобы взглянуть на городок. Отблеск костров отражался в низких облаках, которые нес ветер.
Покрепче взявшись за поводья, он быстрее пустил лойся вниз по склону, навстречу сгущающемуся мраку. Женщина окликнула его с тревогой в голосе, но в крови Лутерина уже закипал восторг.
Он вскинул над головой кулак.
— Абро Хакмо Астаб! — выкрикнул он, устремив всю силу голоса в чащу леса.
Ветер подхватил его крик и заглушил стеной падающего снега.
Природа мира в целом меняется с течением времени. Все и вся должно пройти через последовательность фаз. Ничто не остается неизменным навсегда. Все и вся находится в движении. Все видоизменяется природой и переносится ею на новый путь. Что-то, истерзанное временем, распадается и исчезает в небытии. Другое возникает из небытия и наливается силой. Таким образом время меняет природу мира в целом. Земля проходит через последовательность фаз, и то, что раньше было ей по силам, она не может вынести сегодня, но — удивительно — способна сегодня вынести то, что не могла вынести раньше.
Тит Лукреций Кар. О природе вещей
55 г. до нашей эры
